– Илана, вы росли маленькой артисткой?
– Моя детская жизнь неразрывно связана с творчеством. В садике я переиграла все главные роли в спектаклях, была и Русской красавицей, и Лисичкой, и Зимой, и Весной, и Осенью. (Улыбается.)

– По инициативе воспитателя или по собственному желанию?
– Мне безумно хотелось сыграть Снежинку! Надеть белоснежную воздушную пачку, кружиться в ней, как делали девочки из массовки. Но роль Снежинки мне не досталась ни разу.

– Обычно здоровые амбиции девочкам прививают мамы.
– Не в моём случае. Моя замечательная мама – человек не амбициозный, она своих детей (а нас у родителей четверо) никогда никуда не проталкивала. Даже в музыкальную школу отдала меня только потому, что в детском саде её убедили: у девочки хорошие голос и слух.

– А вы какая в семье по счёту?
– Последняя. (Улыбается.) Но росла без участия брата и сестёр: у нас большая разница в возрасте, и когда я немного подросла, они уже разъехались кто куда. Поэтому, несмотря на то что я четвёртый ребёнок в семье, росла избалованной и залюбленной, будто была единственной дочкой.

– Вы долгожданный ребёнок или внезапный подарок судьбы?
– Родив троих детей, мама собиралась на этом остановиться. Но дети выросли, и однажды папа и моя сестра Лейла пришли к маме и сказали: раз она отказывается снова рожать, они возьмут малыша из детского дома.

– Но зачем? При троих-то родных детях в семье!
– Папе очень хотелось. Но мама на такой шаг не решилась, предпочла сама родить четвёртого ребёнка – меня.

– Вы появились на свет в городе Фрунзе. Как вам там жилось?
– Фрунзе – сейчас он называется Бишкек, столица Киргизии, – был почти русским городом. В моём раннем детстве киргизов там жило намного меньше, чем русских. Когда мне исполнилось десять, мы переехали в Санкт-Петербург, поближе к маминым родственникам. Ведь времена изменились, и стало очень трудно выживать. Хотя уезжать было жалко: во Фрунзе у нас остался огромный дом с бассейном и цветущим розарием.

– Он до сих пор существует?
– Да, хотя после отъезда я там ни разу не бывала. А родители ездили и смотрели – издалека, конечно, потому что дом давно продан. Сказали, что там всё изменилось: уже нет ни папиного розария, грецкий орех не растёт, так же как и айва…

– Санкт-Петербург, по сравнению с Фрунзе, – город больших возможностей. Переезд принёс семье добрые перемены?
– Мы жили очень бедно. Я по полгода ходила в школу в одних и тех же джинсах, и когда родители наконец покупали мне что-нибудь новое, одноклассницы спешили едко прокомментировать это событие. Может быть, именно поэтому сейчас я всё покупаю и покупаю новые вещи, хотя их уже вешать некуда, – видимо, сказывается давний детский голод. И дочку так же одеваю. Для меня это важно. Сердце радуется, когда вижу, что Диана хорошо одета. И я могу себе это позволить.

– Странно слышать, что в школе вас обижали. Мне казалось, вы были заводилой, маленькой звёздочкой.
– Нет, что вы! Я не следила за внешностью, не красилась, никогда не распускала свои длинные волосы. Всё изменилось только перед выпускным балом, когда мама отвела меня в салон красоты. Там мне сделали причёску, маникюр-педикюр, накрасили, и мои одноклассники, мягко говоря, удивились. (Улыбается.)

– Финансовое положение семьи позволяло вам творчески развиваться?
– В Петербурге я продолжила ходить на бальные танцы, которыми занималась уже не первый год. Несмотря на то что материальное положение в семье оставалось тяжёлым, родители делали всё, чтобы у дочери формировались разносторонние способности. Поэтому я ходила на танцы, в музыкальную школу, занималась английским языком.

– Неужели эти таланты никак не проявлялись в школе?
– В старших классах я начала вести линейки, школьные вечера, пела, танцевала. Но местной звёздочкой всё равно не стала: все мои действия в этом направлении вызывали скорее негативное отношение.

– Кем вы тогда хотели стать?
– Знаменитой певицей – и после школы поступила на факультет музыкального театра. Потом, конечно, пожалела, что не пошла учиться на актрису, ведь в этой профессии диапазон гораздо шире. На пятом курсе начала ездить на пробы в Москву, сниматься в Петербурге.

– И, конечно, пели?
– Да, я пела в группе «АН-2» – оттуда ушла солистка, и меня пригласили её заменить. С этим коллективом мы объездили все маленькие сцены под Петербургом, выступали на городских мероприятиях.

– Тогда почему, уже воплотив мечту стать певицей, вы ездили на кинопробы?
– Мне это тоже было интересно! Я отнесла свои фотографии на несколько студий, и меня потихоньку стали приглашать на небольшие роли в разные сериалы. Как-то раз утвердили в потрясающий проект «Валера-ТВ» – его снимал режиссёр Жора Крыжовников, а продюсером был Андрей Рожков.

– Андрей сразу позвал вас в шоу «Уральские пельмени»?
– Нет, только через год. Причём не он, а Вячеслав Мясников.

– Тот самый поющий «пельмень»… А в «Валера-ТВ» вы, кстати, пели?
– Мне там досталась роль пародийной певицы Няши, которая исполняла шуточные песни. Некоторые даже решили, что это не пародия, а просто новая молодая певица.

– Как «Уральские пельмени» мотивировали своё желание взять в шоу ещё одну девушку? Ведь они и сами мастерски играют женские роли, а с ролями красавиц Юля Михалкова справлялась и в одиночку.
– Ребята сказали, что хотят немного разгрузить Юлю, потому что она работала без выходных, а это очень тяжело: то съёмки, то гастроли. Ребята-то друг друга легко могли подменить, а девушка в шоу была всего одна.

– Можете вспомнить свою первую «пельменную» роль?
– Да, это была комическая роль учительницы Иланы Баклановой, которая постоянно поправляла очки и вовсю юморила. Но потом я поняла, что на сцене нужно быть более живой. И не стоит переигрывать.

– Зрители привыкли к тому, что у Юли Михалковой очень красивые дизайнерские наряды, явно из личной коллекции. Вы тоже любите надевать на концерты свои вещи?
– Да, часто надеваю своё. У меня, например, есть счастливые туфли на громадной платформе, похожие на утюги. Но они настолько удобные, что надеваю их даже на концерты – в них можно хоть бегать, хоть прыгать, хоть танцевать.

– Кто из «пельменей» на первых порах помогал вам освоиться больше всего?
– Андрей Рожков. Он невероятно добрый человек. Мало кто знает, что Андрей занимается благотворительностью, помогает детям. У нас на концертах всегда есть билеты для инвалидов-колясочников. В интервью он об этом не говорит, просто делает.

– Вы настоящий трудоголик – выходили на сцену, даже будучи беременной.
– Да, до шестого месяца. Костюмеры, конечно, старались подбирать наряды, скрывавшие животик, но, мне кажется, многим зрителям было очевидно, что я в положении. На седьмом месяце даже собиралась с гастролями в Екатеринбург, но тут воспротивился муж и запер меня дома. (Улыбается.) Двадцать восьмого апреля 2015 года я родила, и ребята как раз тоже ушли на каникулы. А с сентября уже снова была в строю.

– А не хотелось немного отдохнуть от концертной деятельности, посидеть дома?
– Я не могу сидеть дома! Если у меня не происходит выброса творческой энергии, начинаю терроризировать всех вокруг. Жена-актриса без работы – страшное зрелище, поверьте мне на слово.

– Когда вы на репетиции или на съёмках, с кем остаётся Диана?
– Весь первый год с дочкой сидела Димина мама (Дмитрий Дылдин – второй муж Иланы Юрьевой. – Ред.). Поэтому я уезжала со спокойной душой, ведь с ребёнком была бесконечно любящая бабушка, и я могла не волноваться. Сейчас, если еду на гастроли, из Питера приезжает моя мама. А так в Москве у нас есть няня, которая помогает с ребёнком.



– Сейчас так много страшных историй о нянях… Как вы нашли свою?
– Нам пришлось поменять няню. Когда я ещё не была беременна, у нас работала замечательная помощница по хозяйству, Оля. Я родила, и Оля согласилась стать нашей няней. Но потом она заболела, уехала к себе домой в Приднестровье, и с тех пор я даже дозвониться до неё не могу. Пришлось нанять новую помощницу по хозяйству и няню в одном лице – филиппинку.

– Не побоялись взять на работу иностранку?
– Нам её порекомендовали друзья. Она говорит по-английски, всегда находится в добром расположении духа и прекрасно общается с нашей дочкой. Есть и ещё один плюс: как правило, няни, гуляющие на детских площадках, активно перемывают кости своим работодателям, а наша по-русски не говорит. (Улыбается.)

– Чем Диана занимается, как вы её развиваете?
– Занимается гимнастикой: уже легко садится на шпагат, делает разные упражнения на кольцах. Планирую отдать её в детский садик – часа на три в день.

– А вы разве не за городом живёте?
– Только летом – по будням мужу далеко добираться до работы, не говоря уже о пробках.

– Во Фрунзе у вас были чудесный фруктовый сад и цветущий розарий. А здесь на участке вы тоже что-нибудь выращиваете?
– Честно признаться, это не моё. Может быть, с возрастом захочется, а пока лучшая растительность в моём понимании – это ухоженный и аккуратный газон.

– Как думаете, из вас получилась бы заботливая домохозяйка?
– Я, конечно, стараюсь ею быть. Например, у нас существует традиция совместных завтраков, которые я готовлю с большим удовольствием.

– Наверняка в семье есть рецепты, которые передаются из поколения в поколение.
– Мой папа прекрасно готовит плов, но меня пока не научил. Положа руку на сердце, наверное, я просто не горю желанием учиться.

– Вам легко удаётся накормить дочку? У маленьких детей часто плохой аппетит.
– Да, Диана очень плохо ест, но это общая проблема. Думаю, со временем всё наладится.

– Может, нужно призвать на помощь не кулинарные, а актёрские способности: спеть, станцевать?
– Дочка не любит, когда я пою. Стоит мне только начать, как Диана категорически заявляет: «Мама, не надо ля-ля!» Чтение вслух ей тоже не нравится – начинает перелистывать страницы и рассматривать картинки. Она у нас девушка с характером.

– На кого похожа дочка?
– Внешне – моя маленькая копия. А по характеру такая же вредная, как муж. Но он-то считает, что дочь вредная, потому что пошла в меня. (Смеётся.)

– Некоторые молодые родители стараются никогда не разлучаться с ребёнком. Другие, наоборот, поначалу сбегают, оставляя малыша своим родителям, потому что не привыкли к серьёзной ответственности. Как происходит у вас?
– Мы стараемся везде брать дочку с собой – она путешествует с трёх месяцев, когда мы возили её, чтобы показать моим родителям. Они с бабушкой побывали и в Эрмитаже, и в Петергофе, и везде-везде. А когда Диане исполнилось полгода, мы втроём на месяц улетели в Лос-Анджелес.

– Вы сами из многодетной семьи. Хотите ещё детей?
– Конечно! Одного – точно, но, может, однажды решусь и на двоих.

– Что вас смущает?
– Знаете, есть такие мамы, которые охотно играют с детьми, лепят с ними, рисуют. Но мне это почему-то неинтересно, я с большим удовольствием потанцую с дочкой или свожу её на гимнастику. А сидеть с ней и рисовать – для меня сущее наказание.

– Понимаю: вы для этого слишком активная и деятельная. Кстати, когда «Пельмени» возвращаются из отпусков?
– В сентябре. В начале сезона ребята собираются на базе вместе с авторами и пишут новый концерт. Мы приезжаем за три дня до премьеры, репетируем и вскоре выступаем.

– Интересно: я никогда не видела, чтобы вы на концертах пели. Это странно, вы же поющая актриса.
– Дело в том, что у меня немного другой вокал. Хорошо получается лирика, в которой раскрывается голос, а юмористические песни – это не совсем моё. Да и ребята пока не предлагают мне проявить себя с этой стороны. Посмотрим, может, всё ещё впереди.

– Концерт «Пельмени» придумывают сами, или им помогают сценаристы?
– Это совместное творчество, потому что невозможно выдавать одну программу за другой и при этом ездить на гастроли. Сейчас, кстати, у нас появились новые ребята – Данила, Рома и Артём, – которые и пишут, и выходят на сцену как актёры.

– Вы предлагали свои идеи?
– В процессе репетиции, конечно, все что-нибудь предлагают, и главный автор, Сергей Ершов, живо интересуется нашим мнением. Но я всё-таки больше актриса, чем автор, мне в основном нравится выходить на сцену и играть, чем придумывать.

– Где ещё вы реализуете свои творческие амбиции, кроме как в «Пельменях»?
– Снялась в нескольких художественных фильмах, но пока в небольших ролях. На данный момент жду интересного предложения – не ситкома, не комедии. Хочется поучаствовать в серьёзном проекте, например в историческом кино. Мечтаю сыграть Анну Болейн, у неё была очень яркая судьба. Пока, к сожалению, ничего подобного не предлагают, потому что большинство людей знают меня как комедийную актрису.

– Кстати, под какой фамилией вы планируете дальше работать? Исакжанова или Юрьева?
– Юрьева – это псевдоним, моя девичья фамилия Исакжанова. Сергей Нетиевский, который вёл концерты, как только меня не называл: и Искагжакова, и Ишбабакова, Ибашакова… Однажды я специально для него написала свою фамилию на листочке – не помогло. Как-то раз Сергей не выдержал и попросил меня взять псевдоним попроще. На тот момент я встречалась с парнем по фамилии Юрьев – вот и стала Юрьевой.

– Эту фамилию и думаете оставить для работы в кино?
– Да, иначе возникнет путаница.

– А муж не ворчит, что в титрах фигурирует фамилия вашего бывшего парня?
– Он сказал так: для меня главное, какая фамилия у тебя в паспорте. А в паспорте написано: «Дылдина». Дима прекрасно понимает, что Дылдина – не сценичная фамилия, и Исакжанова – тоже. Поэтому для профессии я Юрьева.

– В вашей семье смотрят шоу «Уральских пельменей»?
– Мы редко смотрим телевизор, но если вдруг дочка видит меня на экране, то почему-то начинает плакать: ей непонятно, где настоящая мама – в телевизоре или рядом.

– А сами как оцениваете свою работу?
– Не люблю смотреть на себя на экране, мне всё не нравится, кажется, что я всё делаю не так.