СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Так не бывает У господина Зауэра другое мнение
У господина Зауэра другое мнение
26.09.2017 17:56
Самый грустный на свете младший сержант

У господина зауэра другое мнениеЗдравствуйте, «Моя Семья»! Хочу рассказать историю, произошедшую со мной во время армейской службы.

«Вёрсты, перекаты. В сердце у солдата родная сторона», – песня роты, уходившей на учения, постепенно стихала за лесом. И остался я, младший сержант Сергей Мякотин, в расположении лагеря на опушке леса дежурным часовым – охранять военное имущество.

Чтобы сильно не бездельничал и не предавался мечтам о еде и доме, мне доверили почистить любимое ружьё командира роты капитана Стасишина, заядлого охотника. Мы несли службу в Восточной Германии, где в лесах и полях во множестве водилось разное зверьё. Рассказ о трепетном отношении капитана к любимой двустволке знаменитой фирмы «Зауэр» занял бы слишком много места, так что просто поверьте мне на слово: он её холил и лелеял.

Я знал, как почистить автомат и гранатомёт, но никогда не держал в руках охотничье ружьё, тем более двуствольное. Капитан заверил, что тут нет ничего сложного: наматываешь на палку тряпку, с казённой части засовываешь её в ствол – и толкай, пока грязная тряпка не покажется с противоположной, дульной, стороны. Потом то же самое со вторым стволом. Примерно как гранатомёт чистить. Но капитан забыл добавить, что для кучности стрельбы стволы ружей сужаются на выходе, в отличие от гранатомёта, прямого и ровного, как самоварная труба.

Приказ есть приказ. Я нашёл подходящую ветку, намотал на один конец тряпку и, разломив ружьё, как показал командир, засунул в ствол это нехитрое приспособление. Толкаю внутрь со всей страстью, ожидая появления грязной тряпки с противоположной стороны. Но безрезультатно. Я, естественно, стал давить сильнее – ничего. А потянув назад, понял, что ветка ещё и возвращаться не хочет. Промучившись полчаса, я в конце концов умудрился сломать эту ветку. Теперь даже ухватить было не за что. Ситуация стала напряжённой.

Но в запасе ещё оставалось время, а солдатская смекалка подсказала мне, что надо взять другую ветку и снова засунуть в ствол, но уже с дульной стороны, и попытаться вытолкнуть тряпку наружу. Всё очень просто. Надавив со всей страстью второй палкой, я почувствовал, как она намертво застряла в стволе. Теперь в моих руках было двуствольное ружьё, пока ещё похожее на изделие фирмы «Зауэр», правда, с торчавшими с двух сторон ветками.

Настроение начало стремительно портиться. Но русский солдат непобедим, в том числе и потому, что его изобретательность не знает границ. Отсоединив железные стволы от деревянного приклада (сообразил!) и распалив жаркий костёр, я аккуратно положил их на угли. Облегчённо вздохнув, сел после тяжкого труда на пенёк и стал ждать, когда внутри всё выгорит, чтобы помыть, почистить и собрать ружьё. И всё – можно идти на охоту.

Но господин Зауэр, когда конструировал ружьё, думал совершенно по-другому. Он не предусмотрел таких манипуляций со своим детищем. А зря. Внезапно мой взгляд остановился на стволах: мне показалось, что их концы начали отходить друг от друга в разные стороны. Холодный ужас буквально парализовал моё тело. Бросившись к большим термосам с водой, я набрал ведро и выплеснул его на костёр и две металлические трубы, уже мало напоминавшие ружьё. Безумец! Стволы от холодной воды разошлись ещё больше, при этом причудливо изогнувшись.

Хладнокровие окончательно меня покинуло. Достав из мокрой золы две железные трубки, я понял, что это конец.

«Вёрсты, перекаты. В сердце у солдата родная сторона» – это возвращалась с песнями рота капитана Стасишина. Приближался час расплаты.

Первая встреча была с замполитом, неунывающим оптимистом лейтенантом Быстровым. Его жизненное кредо – «нет проблем». После обмена уставными приветствиями Быстров спросил, как дела и почему я такой грустный. Я вытащил из-за спины нечто непонятное – мокрое, грязное, с торчавшими в разные стороны обгорелыми ветками, и сказал: «Вот». Лейтенант живо поинтересовался происхождением предметов. Услышав, что это «Зауэр» капитана Стасишина, очень удивился и тут же пересмотрел своё кредо. Как замполит он дал два прекрасных совета. Первый: о самоубийстве и дезертирстве не думать. И второй: не мешкая, прямо сейчас, идти к командиру.

Капитана Стасишина я застал усталым, но довольным: учения прошли хорошо, командование выразило благодарность. Когда шли по лесу, видел зайцев, следы косуль, кабанов. Чётким шагом я подошёл к капитану. Доложил, что за время отсутствия происшествий не было и, протянув ему остатки «Зауэра», второй раз сказал: «Вот». Командир взял в руки бывшее ружьё, посмотрел на меня, на двустволку, потом снова на меня и тихо, очень тихо произнёс: «Уходи. Уходи».

Наш писарь потом рассказывал, что ветки капитан Стасишин высверлил, стволы выпрямил, ружьё собрал, ходил с ним на охоту. Результат, правда, неизвестен.

Из письма Сергея Мякотина,
г. Оренбург
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №38, сентябрь 2017 года