...Потом, видимо, в его мозгу что-то щёлкнуло: ни с того ни с сего написал СМС, что скучает по мне и моим ласкам. Да ещё и в нерабочее время. У меня челюсть упала. Дальше – больше. При каждой встрече начал говорить, что я лучшая и самая красивая, кожа у меня самая нежная и тому подобное. Для меня это было шоком. В любви, правда, не признавался. Ещё через пару месяцев мужчина стал практиковать «секс по СМС» – сперва осторожно, видимо, прощупывал почву...

Самое же интересное, ещё и размеры мужского достоинства очень скромные, Таня мне честно призналась. Но это, мол, не главное. Господи, да что же тогда главное? У них ведь курортный роман! Лично я никогда не стала бы тратить время на такого мужика, ибо никакой радости. Так и непонятно, что подружка в нём нашла. Да, моложе её на 12 лет, но ведь молодой любовник хорош, когда он в сексе ураган, а от этого Ахмеда всё равно не было толку.

Сосед, капитан Валера, служил в тюрьме отрядным. С его женой Алесей, многодетной матерью, дружила моя родственница Анна. Летним вечером она отправилась к Алесе в гости. Хозяин дома пил самогон с незнакомым мужиком лет тридцати. Анна присоединилась, завязался разговор. Парня звали Витей, только что вышел из тюрьмы, где отсидел 11 лет за убийство. Анна – разведёнка со стажем, воспитывала пятилетнего сына...

Мы вас считали дебилами, а вы нас – «ботаниками». Вы все носили крутые шмотки, вернее, родители вас одевали. А мы, простые ребята, ещё и работали по ночам. Я с 16 лет за деньги писала рефераты, курсовые работы, трудилась и на бензоколонке, и няней в семье. Короче, полное несоответствие твоему уровню. Зато прекрасно танцевала и сочиняла шутки для нашей команды КВН.

Подал на развод в тот же день. Конечно, слухи о неверности его половины ходили и раньше; мы, женщины, знали да молчали, не хотели вмешиваться. А мужики за словом в карман не лезли, подкалывали рогатого муженька. Но до этого происшествия он им не верил, закрывал глаза, а теперь, естественно, прозрел. Что тут началось! Изменница бегала по всему дому с воплями и слезами, просила соседок...

Первое свидание состоялось через две недели. Посидели в кафе, потом гуляли, болтали, целовались на скамеечке – очень страстно, разошлись только утром. В тот день он закидал меня сообщениями: «люблю», «женюсь», «ты необыкновенная» и всё в таком духе. Потом я снова отправилась учиться, ещё пара недель звонков, фотографий, его признаний в любви и верности.

Хотя внешность у меня самая обычная, ухажёры были всегда. Однако то ли я такая привереда, то ли ко мне тянутся неудачники – ни с одним из них серьёзных отношений не сложилось. Все, кто оказывал знаки внимания, – люди хорошие, но далеки от моего идеала мужчины. Думаю, вообще редко кто находит взаимную любовь. Но я-то выросла в патриархальной семье, мне трудно встречаться с кем попало только ради интима или потому, что неприлично быть одинокой.

Мы, четыре двадцатилетние девчонки, поселились в бараке, стоявшем на отшибе. На улице ломиком откалывали уголь от огромной кучи, а, идя с работы, около магазина подбирали деревянные ящики из-под водки, кое-как разламывали, чтобы растопить щепками печку. Всё это трудно с непривычки, зато женихов навалом: геологи, геофизики, трактористы, водители вездеходов, рабочие – в общей сложности около шестидесяти холостяков.

Мы начали жить вместе, затем решили расписаться, и вот уже 11 лет женаты. Дети все взрослые, самостоятельные. У меня уже есть внучка, Виктор тоже мечтает стать дедом, поторапливает сыновей жениться. Живём мы хорошо, дружно, почти не ссоримся. Я по характеру довольно взрывная, но как-то нет поводов для взрывов. У нас во всём похожи вкусы, мнения. Даже ремонт делали – ни разу не поссорились. Никто не верит, что такое возможно.

Даже если выглядите на двадцать лет моложе и здоровье хорошее, люди-то всё равно знают ваш возраст. Может, в мегаполисах и нет такой проблемы, а уж в маленьких городах и деревнях всем друг о друге всё известно. Эх, хорошо, наверное, жителям столицы: в любом возрасте гуляй сколько хочешь, никто не в курсе твоего года рождения. А если спросят – можно легко соврать, скинуть лет 15–20.

Ночь располагала к откровенности. Заснули уже под утро, взбудораженные ночными признаниями. И потом целый день ехали почти как семья: завтрак, обед, ужин, игры, шутки. А впереди была ещё одна ночь. Уложили дочек спать, Вика легла на верхнюю полку. Паша постоял в проходе, потом поцеловал её. Она не сопротивлялась. Это было сумасшествие – в купе, со спавшими внизу дочками, вдвоём на верхней полке.

И вот передо мной осиянное изнутри электрическим светом заветное окно женской бани, замазанное толстым слоем белой масляной краски. Ребром монетки протираю глазок в манящий запретный мир. В клубах пара вижу мраморные скамейки, цинковые тазики, душевые кабинки и… Боже! Прошло полвека, но годы, события, эмоции до сих пор не заслонили собой это чудо. Белокожая, с огненными волосами, сказочно выпуклая…