Я позвонил. Договорился. Действительно очень недорого. Раза в четыре дешевле, чем брали тогда наши университетские репетиторы. Да ещё Валерий Валерьевич сам приезжал на занятия. Вернее, ходил час пешком, «для здоровья». Репетитор бывает разный. Бывает честный, старательный и относительно недорогой. Бывает наглый и зажравшийся до неприличия. У меня один знакомый преподаватель по кличке Лопата (Лопатин его фамилия)...

Я ахнула, с какой скоростью мои любезные свахи это провернули. Они договорились, что в июле Васькин Александр и потенциально мой Марио прилетят в Москву, где я встречу их хлебом-солью, сопровожу на автобусе до Ярославля, там нас перехватят на внедорожнике Васькины закадычные друзья и на трое суток увезут в заповедные охотничьи угодья: ловить рыбу, есть уху, наслаждаться красотами русской природы.

Сейчас уже и не вспомнить, о чём мы болтали, когда прогуливали уроки и прятались в закутке со швабрами и инвентарём, сидя на тёплых трубах отопления. Это место перестало быть секретным после того, как нас застукала Терминатор. Кряхтя, она втиснулась в пространство, которое было ей ужасно не по размеру, кое-как открыла учебник и, выцарапав из футляра очки, водрузила их на нос своим очень характерным движением.

Увы, хвалёный немецкий экипаж имел один, но роковой недостаток: не входил в лифт нашей девятиэтажки ни передом, ни задом, ни наискосок. Воспользоваться лифтом можно было только в одном варианте: муж разбирал коляску, спускал вниз и вновь собирал, а я шла следом с дочкой на руках. Возвращались домой тем же макаром, только в обратном порядке. Но супруг часто работал и не всегда мог помочь. Бабушек у подъезда у нас не водилось, и некого было попросить присмотреть за коляской.

Это потом мы будем с лёгкой иронией отвечать на его извинения: «Брось, Сашка, я вовсе не обиделась, это такая ерунда – Восьмое марта! Я же знаю, что ты всегда обо мне помнишь!» Мы скажем это потом, завтра, но Восьмого марта со зловещей улыбкой смотрим в сторону молчащего телефона и думаем: «Ага! Забыл меня, гад!» или «Так, Васька поздравил, Серёга тоже, а вот Димон, свинья такая, даже не вспомнил! А ведь я двадцать третьего февраля все пальцы себе отдавила, СМС ему набирая!»

Тут объявили конкурс на должность его помощника. И Таня поняла, что это шанс приблизиться к объекту страсти. Умоляла меня с ней позаниматься, чтобы она могла выиграть этот конкурс. Я из лучших побуждений занималась с ней всё свободное время, повторяла, спрашивала вечерами по телефону, делала шпаргалки. Экзамен она выдержала, должность получила. Вся сияла. Обещала с первой же повышенной зарплаты отвести меня в кофейню...

Чакры у меня открылись все и сразу, и это оказалось очень болезненно. Тренер по йоге, женщина крайне жестокая, мучила нашу группу с особым цинизмом и самым садистским образом; она считала, что выйти в астрал можно, только положив голову на попу, а ноги и руки переплетя так, что макраме отдыхает. Когда я окончательно запуталась в самой себе, а из глаз уже брызгали слёзы, она предложила нам «обрадовать кошечку».

Человека там одного, предположительно хорвата, проверяли на вменяемость в момент совершения преступления. И хотя человек этот требовал самого Македонского, пригласили моего соседа. Он приехал и сходу разобрался. Хорват оказался македонцем. И хотелось ему на своём родном языке поговорить, душу излить. А сосед мой… Что это я всё – сосед да сосед. Он, как вы смогли уже убедиться, уважаемый человек, Сергей Сергеич его зовут.

Ну, полубог – это для меня не любование, такие не радуют, а скорее пугают. Я понимаю, что мускулы – это инструмент. Опасный. Что вот такие рельефные пацаны – по сути, терминаторы. Я же, средний человек, терминаторов боюсь, как-то сразу хочется не восхищаться, а устранить угрозу. Сунуть взрывчатку в эти рельефные сочленения, под лопатку там или в таз. Чтобы рвануло и на фиг разнесло стальное чудовище.

«В ассортименте» – пиво и вобла. Пиво в больших гранёных кружках. Разливное. «Жигулёвское». В ассортименте также чёрный хлеб, соль и перец. Блюдце с нарезанными кусками бородинского, солонка и «перчонка», пузатенькие такие, тоже гранёные. Берёшь в руки – маешь вещь. Сначала солишь хлеб, потом – перчишь. Всё строго по порядку, как с водой: горячая, потом – холодная. Ритуал, ничего не попишешь.

Родители у Саши работали в школе, папа преподавал историю, мама – литературу. А Саша выбрал профессию врача. Вместе с дипломом получил звание лейтенанта и распределение. Поехал работать в областную больницу и ни секунды об этом не пожалел – столько практики! А ещё Саша женился на первой красавице городка, продавщице местного универсама. В 82-м его вызвали в военкомат, предложили поехать военным хирургом в Афганистан.

В начале двухтысячных у меня случился бзик – я стал коллекционировать футболки: итальянские, немецкие, английские, французские, австралийские, греческие. Гардеробчик стремительно разрастался и достиг почти трёхсот единиц. Психологически это объяснимо: у меня закончился аскетический этап жизни – военная служба. Я развёлся с женой и обрёл свободу, стал хорошо зарабатывать и получил возможность тратить деньги только на себя.