Разбирая в шкафу скопившиеся за годы бумаги, черновики, старые записнушки, я наткнулась на ежедневник четырёхлетней давности и, полистав его, подумала, что если бы эти мои записи случайно попались постороннему неподготовленному человеку, он непременно отнёс бы их в полицию и меня объявили бы в розыск. В блокноте запечатлены шесть сумасшедших месяцев моей жизни.

Познакомилась я с ней так. Была ранняя зима, я гуляла на детской площадке в компании молодых мам. На горках-каруселях играли наши дети, мы же попивали кофеёк и болтали. Вдруг передо мной возникла странная женщина в странной одежде. Она вгляделась в моё лицо и заговорила: «Какие у тебя красивые зелёные глаза, большие такие!» Я пробормотала: «Спасибо», а потом попыталась продолжить нашу с девочками беседу.

Дело происходило в прошлом году на маленьком острове Хирадо в японской провинции Нагасаки. Персонал гостиницы, как и население острова в целом, английского языка не знает. О русском и речи не идёт – они его просто боятся. Переводчица у нас была одна на восемь членов делегации. И в то утро она была занята решением вопросов логистики. И вот автобус делегации под парами, время поджимает, а я стою у стойки регистрации...

В январе присутствие пьяных людей на улицах не осуждается обществом, напротив, даже приветствуется: Новый год всё-таки наступил, грех не выпить, сам бог велел. Такая массовая радость всех накрыла, как же не пить в эти дни? «А то не сбудутся все наши мечты и всё доброе не наступит, а придут в новом году только одни беды», – так думают многие, поднимая бокал за новое счастье.

Посол был очень маленького роста, но неправдоподобно широкий, плотный, с огромной головой, гигантскими клешнями и фантастически сильный. Любого французского посетителя советского посольства, который в нём раньше никогда не бывал, ждали – как минимум – четыре шока. Когда француз входил в здание и поднимался по лестнице, на одном из поворотов перед ним вдруг появлялась огромная бордовая ленинская голова.

Включила принтер – нужно было срочно распечатать важные документы, а он бумагу не захватывает, ролик, наверное, сломался. Я его и разбирала, и собирала, и с бубном вокруг плясала. Не работает. Скажете, глупо из-за такой ерунды плакать, но уже правда достало. Да и вообще в последнее время вся на нервах. Открываю рольставни – шнур остаётся в руке. Приматывала его к стулу, чтобы всё полотно не упало.

Предположим, у человека возникает желание – переехать жить в Россию. Не в Австралию, не на Гоа и даже не в Киев, а в Россию. Никогда он в ней не жил, но языком владеет. Родные края, в нашем случае североказахстанские степи, покидаются навсегда. Одна жизнь – успешная, яркая, счастливая – закругляется, и должна наступить другая. Что делает Татьяна Алексеевна? Она задаётся вопросом: как жить в России? Кому адресован вопрос? Макаренко точно знает ответчика – президент Российской Федерации.

Полвека назад, в середине шестидесятых, мы жили на окраине нового жилмассива в новенькой хрущёвке, а рядом было троллейбусное кольцо. О, этот вечерний троллейбус шестидесятых! Я засыпала совершенно счастливой под его ласковое, таинственное гудение. Только троллейбус, и больше ничего, никаких машин. И наша открытая форточка на первом этаже, и в паузах между троллейбусами счастливый смех за окном...

Над нами живёт парень-алкаш со своей дамой сердца. Давно уже живут, весело и шумно, с попойками, драками и выяснениями, кто из них больший чудак на букву «м». Периодически слышим их скандалы, и часто случается, что дама сердца не пускает домой Костика, между прочим, хозяина квартиры. Он орёт на весь подъезд и ломится в дверь. В общем, не соскучишься. Приехали мы с каникул...

Большую часть жизни я прожила в Гомеле в одной квартире с родителями. На пятом курсе, в 1997 году, вышла замуж за жителя Брестской области, который учился в одном из гомельских вузов. Приютила нас моя бабушка в своей двухкомнатной квартире в новом и красивом микрорайоне. С мужем жили дружно, обустраивали гнёздышко, бабушка в нашу жизнь почти не вмешивалась. Наоборот, помогала растить старшего ребёнка, когда он был ещё совсем малышом.

Короче говоря, нужно принять закон об обязательном налоге на содержание животных: уж поверьте, каждый дворник и уборщица на своём участке укажут точное количество проживающих в квартирах собак и кошек. Потому что эти деньги надо отчислять в ЖЭК, для зарплаты этим дворникам и уборщицам, так как они первые – хорошо ли, плохо ли, – но убирают за «любимцами». Это будет справедливо, тем более, если сумма составит примерно 3–4 тысячи рублей в месяц за собаку и 1–2 тысячи за кошку.

У нас в Перми на вокзале когда-то тоже везде валялся мусор и было раздолье бомжам. Но в настоящее время в залах ожидания установлены сетчатые индивидуальные кресла, а кроме общего большого зала есть ещё два малых. Кругом чистота и тишина, между рядами кресел регулярно проходят охранники, следят за порядком и спящими пассажирами. Если бы кто-то взбесился до нецензурной ругани, такого гражданина сразу отвели бы в дежурное отделение.