Жизнь рушила все стереотипы. Мы с женой совсем не так представляли будущее сына и всё ещё питали надежду, что юноша станет достойным членом общества, постарается добиться признания окружающих. Даже не перевалив сорокалетний рубеж, мы с ней стали дедушкой и бабушкой. Мама нашей внучки оказалась на пять лет старше своего избранника, но это нас уже не смущало, не пугали и финансовые издержки, неизбежные в таких случаях. Однако тут новоиспечённому папаше пришло время отдавать не только супружеский долг, но и воинский.

Не пригодилось. Мы вывезли на свалку четыре грузовика. И там были не только радиодетали. Подшивки газет за многие годы, многочисленные коллекции открыток и спичечных коробков – я всем предлагала, никто не взял, – старые игрушки их дочери. Похоже, в той семье не выбрасывали ничего. В этом доме мы прожили 27 лет, а в девяностые его приватизировали. И когда собрались продавать это жильё и переезжать в тёплые края, то в контейнер тоже погрузили только самое нужное.

По дороге на одной из заправок обратились за помощью к двум парням-полицейским. Взглянув на наш аппарат, они назвали его «отстоем» и спросили, есть ли у нас смартфон и зарядное устройство к нему. Есть! Месяц назад дети убедили, что кнопочный телефон пора сдать в утиль. Хорошая штука смартфон, но пенсионерам пользоваться им непривычно, многое непонятно. Однако учиться надо. Парни закачали в наш смартфон навигатор, настроили его. Рассказали, как перед выездом из Москвы спросить у голосовой помощницы Алисы маршрут.

Дома выяснилось, что у тёщи жестокая аллергия на шерсть. Возможно, мнимая, но молодой человек в ту пору был влюблён и доверчив. Кипение чувств, бурление свободы и юности прекрасной чистоты, и так далее. Мы в ответе за тех, кого приручаем. И если даже подобрали на полчаса, то этим подарили надежду. Нужно пристраивать в добрые руки. В угловой квартире жила многодетная семья – но для человеческих детёнышей котёнок будет живой игрушкой. Напротив старик – отъявленный зоофоб. На первом этаже – душа-человек, но постоянно в командировках.

Местных жителей такое обилие даров в своих лесах приводит в совершенное изумление. Дело в том, что сами смолинские по грибы и ягоды ездят в дальние леса, порой за двадцать-тридцать вёрст: всегда кажется, что на чужбине больше и лучше. И уезжая, многие часы бродят они за десятком-другим грибов глухими чащобами, где даже в полдень темно и лишь по узкой полосе голубого неба над дорогой да по освещённым солнцем вершинам столетних сосен и елей можно догадаться, что сейчас день.

По дороге на одной из заправок обратились за помощью к двум парням-полицейским. Взглянув на наш аппарат, они назвали его «отстоем» и спросили, есть ли у нас смартфон и зарядное устройство к нему. Есть! Месяц назад дети убедили, что кнопочный телефон пора сдать в утиль. Хорошая штука смартфон, но пенсионерам пользоваться им непривычно, многое непонятно. Однако учиться надо. Парни закачали в наш смартфон навигатор, настроили его. Рассказали, как перед выездом из Москвы спросить у голосовой помощницы Алисы маршрут до нашего дома.

Две недели мы после уроков репетировали под руководством дирижёра филармонии. Сначала хор дружно исполнял под аккордеон: «На Руси, крещённой злыми войнами, гусляров звенели песни вольные…» А потом наш ансамбль ещё час разучивал песню «Тополиный пух». Участниц ансамбля дирижёр разделил на три группы: первые голоса – круглолицая Ирка и худышка Юлька, обе рыжие; вторые – Танька и Галка; а третьи – Алка и я. По сценарию мы должны стоять на сцене возле декоративных берёзок – декоративных тополей в школе нет – и с грустью выводить на три голоса: «Тополя, тополя все в пуху…»

И тут у них на заднем сиденье разворачивается настоящая битва. Помните первые боевики, которые мы смотрели в видеосалонах? Вот примерно такое. Мелькают руки, ноги и гусиные крылья. Гуси ведь могут очень больно ударить и ущипнуть. А мы все еле плетёмся в горку после остановки. Я только выставила телефон в окно, чтобы сфотографировать номер машины похитителей гуся, как дверца их авто открылась и оттуда выпихнули отважную птицу.

Это было совершенно невозможно, денег в обрез, куча незавершённых дел и масса проблем, а главная из них – на кого оставить отца? Нет, это безумие, такие дела не решаются просто так, с кондачка. Но почему-то я уже ищу в интернете билеты на поезд, обзваниваю знакомых в поисках приходящей няни для отца, закупаю ему продукты, готовлю еды впрок, судорожно бросаю вещи в чемодан, вылизываю квартиру, стираю постельное бельё и свои единственные тапки, чтобы сиделке было комфортно, оплачиваю все счета, покупаю в дорогу пару книг, какой-то нелепый купальник – и в полночь на Казанском вокзале беру билеты.

Итак, эту женщину я знаю давно, виделись на прежней работе. Хотя она меня не запомнила, память-то девичья. Да и что с неё взять? Приехала из маленького городка, устроилась по протекции в полицию начальником одной из служб. Муж – горец, не в шотландском смысле. Говорят, богатый. Сама она женщина вёрткая и, мягко говоря, странная. Как мне рассказывали бывшие коллеги, на совещании может внезапно захохотать или просто встать и уйти, никто ей при этом не говорит ни слова. Видимо, она хороший специалист.

А на первом пути стоит товарняк. Перебираемся через тамбур товарного вагона на свой путь, а там уже медленно отходит наш поезд. Бросаем багаж и велосипеды в открытые двери проходящих вагонов, потом сами заскакиваем в тамбуры. Ура! Все забрались, тренер потом долго собирал нас и наши велосипеды и рюкзаки по всему составу. Приехав домой, я никому эту историю не рассказывала: нам предстоял ещё финал Всероссийской школьной спартакиады, где мы, кстати, тоже стали победителями, – а если бы рассказала, родители бы меня уже не отпустили с этим тренером.

Иногда на такие свадьбы направляли даже корреспондентов печатных изданий, которые, честно отсняв материал, не отказывались потом от приглашения «попить чайку». А назавтра в газете выходил бодрый репортаж о том, как трудящиеся чтут сухой закон, как они водке предпочитают сок, а вину – минералку. Партийных работников, не слишком удачно боровшихся с зелёным змием, порой показательно пропесочивали. В общем, государственная политика пришла на помощь отвергнутому Геннадию.