...Именно по этой причине по всему пансионату развешены огромные плакаты: «Енотов не кормить! Это дикие животные, являющиеся разносчиками бешенства и других опасных болезней». Но каждое дежурство к моему мужу обязательно приходят два-три страдальца, которых приходится везти в инфекционную больницу, чтобы сделать укол от бешенства. Укушенные всю дорогу переживают, но вовсе не из-за укуса.

Моей знакомой Тамаре пару лет назад в наследство от родителей досталась дача. Недалеко от города, уютный домик, небольшой участок с баней, есть теплица, садовые деревья, кусты малины, крыжовника и смородины. О том, чтобы продать дачу, у Тамары даже мысли не возникало, поэтому всё лето, как только выпадала свободная минутка, она садилась в машину и уезжала возделывать теперь уже свой участок земли.

Мы с Таней и ахнуть не успели, как Гарри Иванович, проезжая мимо, лихо показал офицеру тот самый палец руки, которым часто пользуются герои американских фильмов. Дальше всё пошло, как в Голливуде. Капитан запрыгнул в «Форд», включил мигалку с сиреной и погнался за нами. Он вопил в динамик, чтобы мы немедленно остановились. Признаюсь, мы с Машей испытали липкий страх и чувство безнадёги. А Гарри Иванович с беспечным выражением лица напевал романс «В лунном сиянье снег серебрится» и, лишь когда быстрый «Форд» буквально подрезал нас, остановился.

К концу рабочего дня работники миновали проходную, после тщательного досмотра садились в свою «буханку» и скрывались за поворотом. Но однажды на проходной рабочие появились с баллоном голубого цвета и надписью «Кислород». Охранники стали упираться: мол, нельзя материальные ценности через проходную тащить. Но вызванный по рации старший смены дал команду пропустить ремонтников. По окончании рабочего дня возле проходной сантехники появились с тем же баллоном.

В то раннее утро наша часть выстроилась на плацу, наступил самый ответственный момент – вынос полкового знамени. Раздалась команда: «Смирно! Равнение налево!» Почётный караул со знаменем вот-вот должен был начать торжественное движение вдоль строя, но всё пошло не по плану. Справа из санчасти вышли две незнакомые девушки в форме военных фельдшеров и направились в сторону штаба.

Трое моих приятелей поехали поездом в командировку. Четвёртым пассажиром в их купе оказалась женщина; на вид ничего особенного: полновата, лет 45, вязаная кофта, варёная курица в фольге. С самого утра ребята, выхватывая друг у друга гитару, пели жалобные песни о тюрьме и воле, о старушках матерях и их непутёвых сыночках. Ну любят они такие песни, хотя сами и не сидели.

Ольга Викторовна – хорошая знакомая моей матушки. Работали когда-то вместе на одном заводе, в бухгалтерии. Теперь мама на пенсии, а Ольга Викторовна торгует рассадой и всякими полезными семенами, в сезон крутится на рынке, а недавно решила освоить интернет-торговлю. Бойкая женщина, одним словом. Недавно Ольга Викторовна рассказала невероятную историю, которая приключилась как раз в то время, когда она решила устроить себе небольшой отпуск.

Начался второй тайм. У Алика за стенкой поначалу всё было тихо, но потом дети разных народов снова начали неистово кричать и ругаться. Мы с тёщей решили ради дружбы и любви немного потерпеть этот гвалт, тем более что до конца матча оставалось недолго – пусть люди получат удовольствие. Ну вот и всё, финальный свисток. Да и вобла на столе закончилась. Продули наши. Обидно, грустно.

А прошлым летом мы с подругой, увлечённые сбором первых опят, в кустах папоротника наткнулись на симпатичного и прекрасно вооружённого мужчину в камуфляже. Мужчина попросил нас сохранять спокойствие, мы страшно воодушевились и сразу пообещали. А через секунду на поляну из бурелома выбрались ещё десятка полтора закамуфлированных и очень хорошо вооружённых мужчин. Встреченный нами симпатяга удрал из папоротников вместе с товарищами обратно в бурелом.

Новый регент немедленно начал действовать. Откуда-то в храм прибыли два мужика совершенно пропитого вида, но, как ни странно, с ангельскими голосами. Появились четыре тихие и скромные женщины в тёмных платках. Старух, временно замещавших певчих на клиросе, Яков Абрамович погонял немного по практике и даже кое-кого оставил. Но по вопросам чистоты вокала суровый регент был непреклонен.

Елизавета обрадовалась, что муж воспрянул и у него наконец-то аппетит появился. Быстро принялась за дело. Петушка зарубила, осмолила как полагается, разделила тушку на четыре куска. Положила в чугунок, залила горячей водой – и в печь, а сама побежала дальше по хозяйству хлопотать. Живности у Воробьёвых много было – пока всех покормишь, пока за всеми походишь, часа полтора и пролетит незаметно.