Она – в три раза меньше него, тоже двортерьер, рыжая, белые лапки, «ошейник», грудка и кончик хвоста. Одно слово – кокетка, хороша до невозможности, зовут Сильва. Случилась у них обоюдная любовь. Но наш на цепи, а она на свободе, её хозяин не привязывал. Как же Дружок к ней рвался! Выгрыз в калитке целую дыру, цеплялся ошейником за край обглоданной палки и снимал его, хотя ошейник был хорошо затянут.

Главным человеком Альма считала деда. Он был хозяйственным мужиком и построил Альме большую будку, которая походила на домик, у неё даже дверца была. Альма не знала цепи, а вверенный ей объект обходила строго по дорожкам, ни разу не сломав ни одного цветка из тех, что росли в палисаднике. В то время, когда она у нас появилась, у моей мамы было очень много молока. Сначала лишнее она отдавала соседскому младенцу, а когда соседи получили квартиру и уехали, стала отдавать Альме.

Вспоминается мне кот Бармалей, привезённый нам в подарок из Одессы. Хорошенький едва научившийся ходить котёнок с ярким южным окрасом пару месяцев вызывал только умиление. Но потом он немного подрос, и вдруг оказалось, что характер у кота не ахти. О том, что он царапался и кусался, я даже вспоминать не буду – это делают все коты, ничего любопытного в этом нет. Вопрос в том, как он это делал.

Бонька сам нашёл себе занятие в охранной сфере. Без меня в дом не пустит никого – ни кошек, ни моих детей и внуков, пришедших навестить бабушку, ни соседей, регулярно подкармливающих Боньку косточками, да и просто любого, желающего попасть ко мне в дом. Он лает, рычит, и все знают, что не укусит, но пасуют перед его напором и энергией. Как только я открываю дверь гостям, он теряет к ним интерес.

Блестяще владея русской речью, Виктория Зиновьевна органично вплетает в своё повествование говорок, исчезающий из обихода потомков ительменов и сибирских казаков. В нём слышатся и птичий стрекот, и шуршание палой листвы, и что-то ещё неуловимо очаровательное. Вот и обращение ко мне – Танюкля – это по-камчадальски ласкательная форма имени. Мы ведь знакомы бездну лет и до сих пор иногда пересекаемся по работе.

Муська весьма неказиста, да и половины уха у неё нет. Однако же очень ценит красоту. Если уж решила полежать на травке, то самое красивое место выберет. Лежит там, как царица, в солнечных лучах и бабочек кокетливо ловит. Зимой со снежинками играет. Чистюля ещё та, моется без конца, хорошая охотница. Соседка, что живёт здесь давно, говорит, что Муська – прекрасная мышеловка. Ещё она очень заботливая и даже нас с мужем взяла под опеку: провожает в магазин, на станцию.

У моей подруги Веры жила сибирская трёхцветная красавица, кошка Зося. В мужьях у кисы ходил обычный дворовый здоровенный котяра Вася. Каждое лето у них рождались котята, очень похожие на Васю. От Зоси они брали лишь одну особенность – лёгкую пушистость. Дочке Тане было десять лет. Её подруга Валя попросила принести ей котёнка из Зосиного помёта. Мы принесли. По нашим понятиям это была кошечка, и Валя назвала её Лушкой.

Яша по всему периметру парника на высоте своего роста выклевал дырки, и верхняя часть теплицы чуть не улетела в небо. Начали прогонять ворона в лес, перестали кормить. Думаете, это его остановило? Ну уж дудки! Недолго думая, он притащил из леса ворониху. Ну, типа, я тут живу, они меня кормят и тебя, любовь моя, будут кормить. Вдвоём они обустроились как на курорте. Дед нас успокаивал: мол, скоро уедем, они всё равно в лес подадутся.

Люди, которые тогда шли по нашей улице на работу, вдоволь повеселились. Тётка в возрасте, лохматая после сна, пляшет какой-то безумный танец возле столба, зажав в поднятой руке куриную голову, плачет и смеётся. А на столбе переминается с лапы на лапу большущий коршун, хлопает крыльями и тоже ликующе кричит: ти-у, фью, ти-у, фью! Взял Проша головку, улетел и вскоре снова явился. А с ним – подружка. Проша на столбе сидит, а подружка над ним летает, поторапливает.

Знакомство Феди с моим папой выглядело трагикомически. Пришедший с работы отец застал нового члена семьи пронзительно мяукавшим. Котов, кстати, отец не очень жаловал, скорее терпел, потому что в частном доме без этих животных никак нельзя. Папа был подшофе, а в таком состоянии он очень любил поговорить «за жизнь». Мой пятилетний сынок как раз ел большой спелый абрикос, а отец увлечённо что-то доказывал.

Вернулся Фриц с гусёнком в пасти. Тот отстал от своего стада, обессилев от холода. Дед сунул найдёныша за пазуху и благополучно доставил его домой. Гуси растут быстро, через месяц заморыш превратился в симпатичного упитанного подростка в мягкой, белой пуховой шубке с уже оперяющимися крылышками. А к концу лета стал красавцем – парнем с ослепительно-белым оперением. Нрава он был задиристого, бойкого и настырного, за что и получил кличку в честь легендарного комдива.

Макс-Фактору не надо повторять дважды – вскакивает мгновенно, цок-цок-цок коготками по паркету спальни, шлёп-шлёп-шлёп по половику в прихожей. И вот уже слышится в форточку задорное: тяв-тяв-тяв! Маленький той-терьер выгоняет коров профессионально, как настоящая пастушья собака. Технику выгона Макс-Фактор подсмотрел на стороне – напротив нашего дома проживает поселковый пастух по фамилии Некрасов и по прозвищу Писатель.