Почему-то себе она оставила только Серёжу, первенца. Смотреть за ним толком никогда не хотела, мальчишка рос вопреки всем законам логики. Когда Серёжу привели ко мне в третий класс, ему было 14 лет. Он не умел ни читать, ни писать. До этого неоднократно сбегал из школы, учиться не хотел, дети над ним смеялись, он их бил, родители других детей на него жаловались, он уходил из школы совсем. Так повторялось не один раз. Когда Сергей попал ко мне, это был уже очень озлобленный парень, который не огрызался, а откровенно хамил.

Я любила становиться в позу страуса, вот и в тот раз низко наклонилась и сквозь расставленные ножки увидела, как по направлению к детдому идёт женщина в лёгком бирюзовом пальто, а на шее у неё голубой гарусный платочек. Лица я не разглядела, потому что внешность женщины воспринималась в перевёрнутом виде. Но помню, что во весь свой детский голос закричала:
– Мама! Это моя мама!

Моему сыну 12 лет. Шестой класс. Видимо, началось половое созревание – куча вопросов и проблем. А так как у нас с ним пока доверительные отношения, то все эти вопросы, пусть со стеснением и заминками, задаются мне. Проблема номер один. Спонтанная эрекция. Сын вдруг стал носить рубашки и фуфайки, не заправляя их в брюки.

Уважаемая редакция «Моей Семьи»! К сожалению, иногда на страницах газеты появляются письма несчастных родителей о том, как их любимые и послушные дочери, выросшие в благополучных семьях, начинают пить, бросают работу или учёбу, полностью деградируют («Жду, когда перебесится», №49, 2012, «Мы свыклись с её пьянками», №9, 2013). Мне в противовес этим историям хотелось бы рассказать свою.

Давно собиралась поделиться историей. Хочу подчеркнуть, что в ней нет вымысла, только правда. Это воспоминания многолетней давности, мне тогда было всего 11 лет. А нахлынули они после того, как я потеряла одну книгу. Проверила все книжные полки – нет. В семье все знают, что я этой книгой дорожу, муж и дети бросились помогать. Когда я уже готова была заплакать, книга нашлась – лежала на полке за другими. Потрёпанная, зачитанная, но с ещё заметным узорным теснением на светло-бежевой тканевой обложке. Д. Медведев «Это было под Ровно», 1950 год издания.

Я с семьёй живу в Санкт-Петербурге, но в далёком 1962 году это был Ленинград. В возрасте 11 лет я лежала в больнице на набережной реки Волковки, в палате находилось примерно шесть девочек 7–13 лет, ещё стояли две кроватки, в которых лежали две девочки, наверное, годовалого возраста. Помню, одну звали Леночка, а другую – Маринка. Мы больше любили Маринку, играли с ней, переодевали ей ползунки. Была она крепышок и вроде тёмненькая.

Но денег на экстракорпоральное оплодотворение уже не было. Сил на беготню по больницам при малых шансах тем более не осталось. Перед тем как озвучить диагноз, врач поговорила с Мариной и объяснила ей, что Сергей никогда не сможет обычным путем зачать ребёнка, но она, Марина, – молодая и здоровая женщина, и родить малыша вполне сможет, и не одного. И у неё есть право выбора, думаю, не надо объяснять, какого.

Однажды летом Наташа в лагере собрала грибы и засолила их в маленькой баночке. А потом эти грибы у неё отобрали старшие девочки и съели. Над одеждой детдомовцев смеялись, поэтому Наташа, чтобы не выглядеть посмешищем в глазах других, украла в магазине платье. Её не поймали, платье она прятала в детдоме, в подворотне переодевалась и шла на школьный вечер.

Мне до сих пор иногда снятся станица и дом моей бабушки. А ещё мост-кладка через реку. Как же я его боялась! Это было сооружение в пять метров высотой. На металлический каркас уложены обычные доски, а по бокам ограничения – толстый канат. Идёшь по этим доскам, они прогибаются, покачиваются, угрожающе скрипят. Сквозь щели река видна. Хотя это была не река, а одно название. Весной она река, когда в горах снег тает и вода в ней поднимается по самые доски, иной раз снося их и затапливая окрестные огороды. Несётся, бурлит, шумит. Страшно

Здравствуйте, редакторы самой семейной газеты в мире! Моей семьёй вы стали более пяти лет назад. Не раз видела на страницах газеты свои письма, чем была приятно удивлена. В последнее время всё чаще встречаются истории о том, как ведут себя современные дети. Долго ждала, когда кто-нибудь опишет ситуацию, похожую на мою. Не дождалась и решила написать сама.

Шестилетняя беленькая Оля ни за что не хочет оставлять маму с корреспондентами. Ластится, прижимается, выглядывает из-под тёплого маминого крылышка. Насторожённо посматривает на городских женщин – приехали на легковой машине с блокнотами, ручками и сладенько просят:
– Пойди погуляй, девочка. А мы пока с твоей мамой поговорим.

Я бывший воспитатель, педагог-дошкольник. И каждый раз, когда на страницах газеты читаю письма с возмущённой критикой работников детского сада или, наоборот, благодарные отзывы о воспитателях, хочется взяться за ручку. Но не затем, чтобы принять чью-то сторону, похвалить или отругать. Я хочу поговорить о нашей профессии вообще.