На нашей улице долгие годы работал киоск «Ремонт часов». Он был добротный, популярный и внешне очень привлекательный, удачно вписался в архитектурную стилистику улицы. Вроде бы всех устраивал, никто не жаловался. Но несколько месяцев назад ларёк внезапно перевезли в другое место, подальше от людских глаз. И вот шла как-то раз мимо прежнего места, где стоял киоск. Передо мной семенила пожилая пара. Я ещё подумала, какие они славные, бодрые, спортивные, оба с рюкзачками за спиной.

Я вздохнула, разделась и направилась в банные глубины вслед за Леной. Сначала мы сидели в парной, потом мылись, потом снова парились. Лена деловито разъясняла правила нахождения в бане, показывала, как правильно тереть кожу мочалкой, какой веник для парилки подходит лучше всего. Я уже не совсем соображала, что тут вообще делаю. Но моя наставница наконец-то сказала, что пора сделать паузу – мы идём пить чай. Я с облегчением вздохнула. – Сейчас посидим немного, дождёмся, когда сердце успокоится, – пояснила Лена. – А потом снова в парилку.

Потом, конечно, развелась. И теперь очень жалеет, что не жилось тогда ей спокойно вдвоём с сыном. Но вот так невыносимо захотелось замуж. Кстати, уголовнику она тоже родила. Сейчас ей 43 года, дети маленькие, младшему вообще только четыре года. Она ищет серьёзных отношений, но голяк полный. Винит мать и отца-алкаша за то, что она, мол, с детства ничего хорошего в жизни не видела, потому и подбирала всякое дерьмо. Я ей сказала, что были у неё очень достойные мужчины, но она сама всех послала.

...Тогда братья жили в глухом селе, до города добираться было далеко. Родители все уши им прожужжали – расписаны, мол, а живёте до сих пор невенчанными, во грехе! Несмотря на советскую антирелигиозную пропаганду, семья была верующей. В селе работал храм, батюшка, как положено, совершал все церковные таинства, требы. И вот однажды доводы родителей всё-таки возымели силу. Ранним утром две пары отправились в церковь.

Старушка рассказала, что схоронила двух мужей, сошлась с третьим. У неё тоже была привычка закладывать руки за спину, и её старые люди предупреждали. Только от привычки сразу не избавишься. Хирел-хирел третий муж – и преставился. Выходить за четвёртого, брать грех на душу «чёрная вдова» уже не решилась. После этого Маша начала следить за мной. Всё равно нет-нет да и заставала мои руки в запретном положении. Была цветущая женщина, а в три месяца скрутила болезнь. Так что, дамы, жених я опасный.

К сожалению, точные цифры печальной статистики мы вряд ли когда-нибудь узнаем, но врачи уверяют, что они происходят каждый год, просто не попадают в заголовки новостей. Некоторые чувствуют себя неважно спустя час-другой после крещенского купания, и тогда эта смерть попадает в категорию «естественных причин», не связывается с купелью. Погружение в ледяную воду резко повышает артериальное давление и ускоряет частоту сердечных сокращений в несколько раз. Это моментально сужает сосуды, провоцируя спазм кровеносных артерий.

Я очень любила папу, и мне хотелось помочь ему там, где он теперь находится. Поэтому стала ежедневно читать заупокойную молитву детей за родителей. Мы с сестрой начали ходить на службы, подавать записки, заказывать панихиду, сорокоуст. В то время моей младшей дочке исполнилось шесть. Время от времени я брала её с собой в церковь, она тоже исповедовалась и причащалась. Не могу сказать, что она проявляла сильное желание ходить в храм, но я её никогда не заставляла. Просто звала с собой, и моя девочка не отказывалась.

Поначалу выезжала из гаража в шесть утра, из дома выходила ещё раньше. Сумку-тележку с продуктами везу в одной руке, собачку-таксу держу в другой – и вперёд. Всякое бывало: и машина глохла, и тронуться в горку не могла, и дверцу царапала о ворота. Но потихоньку осваивалась. На даче стала управляться с делами. Всё переделаю, наревусь – и в огород, в сад, в виноградник. Было очень тяжело, я изнывала по мужу. Но смогла выполнить то, что когда-то мы задумали вместе, – пристроила веранду к домику.

Однажды босс, вызвав меня, поговорил о том о сём и внезапно пригласил в кабинет повариху. Я хотела уйти, но начальник остановил меня и начал при мне ругать эту женщину за всё подряд – за невкусно приготовленную еду, бардак и грязные тарелки, за мышей, которых сотрудники и посетители видели в столовой. Он орал на повариху, потому что та не вписывалась в траты. У меня пылали щёки, не знала, как реагировать. А повариха просто просидела всю экзекуцию, опустив голову, – она к такому уже привыкла. И не спорила. Даже не знаю, как она это выдержала.

Бабы же судачили, что старый колдун обмазывается этой землёй на большие церковные праздники, чтобы спрятаться от святых сил, нестерпимо жгущих в эти дни его чёрную душу. Тётка Анастасия, бабушкина кума, вообще была уверена, что дед Фёдор – заговорённый, иначе бы не прошёл всю войну без единой царапины. Дед Фёдор был довольно странным колдуном. За всё детство я встречал его на улице, наверное, не более десяти раз.

Сейчас думаю: если бы против меня действовали настоящие профессионалы, знатоки работы, которую я любила и которой отдавала всю душу, я бы ушла сама. Однако со мной и коллегами, оказавшимися на моей стороне, развязала войну группа крайне поверхностных товарищей. В итоге со мной поступили несправедливо, но всё по закону. Увы, все знают, как это происходит во многих организациях, если сверху это кому-нибудь нужно. Но не зря говорят – Боженька видит всё.