Мы живём в небольшом подмосковном городе – 150 километров от столицы. У папы после Нового года началось обострение гастрита. Мы грешили на праздничные разносолы, обратились к гастроэнтерологу. Обследование выявило предъязвенное состояние. Папа сел на строгую диету, пил лекарства, но почему-то боли в животе становились интенсивнее. Он перестал спать по ночам. От постоянной боли и недосыпа на нервной почве немели ноги.

По закону подлости в первый же день практики она жестоко простыла и месяц провалялась с бронхитом. Теперь нужно было отрабатывать, на выбор: в городской лаборатории мыть пузырьки – или санитаркой в сельской больнице. Ну, конечно, лето в деревне – что может быть лучше! Она и не подозревала, что остались такие больницы: окружённые стеной вековых елей, тёмные, деревянные.

Только мне скучно. Не могу найти правильные слова… Мне почему-то кажется, что жизнь только начинается. Я читаю газеты и книги и вижу, что люди в любом возрасте могут жить очень интересно. Коко Шанель творила до 90 лет. Одна бабуля в 100 лет вышла замуж. Другая бабушка в 80 стала волонтёром и работала на Олимпиаде в Сочи. А вот в моём окружении, к сожалению, сплошные нытики и зануды.

Пришлось ехать в диспансер вместе с мужем и сыном. Муж остался на улице с коляской, а я поднялась к заведующей отделением. Та позвонила по телефону, тут же пришёл какой-то парень, явно их пациент, и его стали спрашивать, знает ли он меня. Парень сказал, что впервые видит. Тут уже я потребовала объяснений. Оказалось, какая-то дева заразила этого парня нехорошей болячкой.

Взяли карточку, идём к участковому. Меня уже настолько достала вся эта ситуация, что прямо под дверью кабинета я написала жалобу. Знаете, какая была на неё реакция? Коллега немедленно, вне очереди, попала на приём к кардиологу – а ведь люди неделями пытаются к нему записаться. Так что, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Потом меня пригласила к себе заместитель главврача, стала отвечать на мою жалобу.

...Ещё этим людям нравится отпускать плоские шутки в мой адрес по поводу веса. Видимо, они себе кажутся при этом очень остроумными. Но оскорблять и шутить – вещи разные. Вот недавняя ситуация. После завтрака у нас в столовой всегда оставалось несколько нетронутых стаканчиков йогурта, который я раздавала коллегам. Одна сотрудница попросила меня всегда предлагать йогурт в первую очередь именно ей.

...И вдруг сегодня наша старушка стала причитать: мол, ох, прибрал бы уже Боженька, столько хлопот доставляю и детям, и внукам, и себе. Мы её поругали, пожалели, похвалили, дали словесного пиночка. Заулыбалась, обещала больше не грешить такими словами, тем более шёл первый день Великого поста. И славненько. С тем и покинули мамин дом. По дороге к машине встретили соседку. Она спросила, как дела у бабушки, и поделилась своими новостями...

Мои родители развелись, когда мне было пять, и потом шесть лет не жили вместе. Затем они решили снова сойтись, и папа увёз нас из солнечного Узбекистана, где я родилась, в свой город в России. На родине у меня было много друзей, здесь совсем другой мир. Переехав, я словно попала в иную реальность. Меня невзлюбили в классе, и я постоянно терпела насмешки. Папа пил, и мы с мамой иногда не понимали, зачем он нас вообще забрал из родного города.

Приехав за полчаса до назначенного времени, подошёл к регистратуре, чтобы узнать номер кабинета и имя-отчество врача. Девушка выдала мне бумажку, на которой было всё это написано, а ещё протянула – вы не поверите! – счёт на сумму 1390 рублей. Как же так? Ведь к этому врачу я обращался впервые, он ещё не видел меня, не знал моих проблем, и при этом счёт уже выставлен! И так поступали со всеми, в кассу даже образовалась большая очередь.

Другой любимой темой разговоров была её старшая дочь (о младшей никто никогда не слышал). А вот старшая – и умница, и красавица! И вы все учитесь у меня детей воспитывать! Мамочке, пришедшей на приём с больным малышом, оставалось только головой кивать, ведь о её ребёнке никто слушать не хотел. Когда блага цивилизации в виде интернета стали доступны и нам, жителям небольшого посёлка, родители периодически оспаривали лечение, назначенное этой дамой.

...Это, так сказать, предыстория. Все хором убеждали меня, что сейчас подобные операции делают лапароскопически, через небольшой прокол, и никакой опасности нет. Но уговорить меня было сложно. Я боялась попасть в руки «не к тому» хирургу и стать инвалидом или вообще отправиться на тот свет. Очень переживала, что могу оставить сиротами своих четверых детей. Тем более  их отца уже не было в живых, я рано овдовела.

А на работе что творится! У одного из наших сотрудников жена – директор магазина. Там в кондитерском отделе часто вот такие тортики стоят, и у них нежданно-негаданно срок хранения заканчивается. И жена их утилизирует, отдаёт мужу. А муж несёт нам. И вот заходишь в кабинет, а там три «джентльмена» – немного залежалых, но всё равно шикарных, ждут тебя с нетерпением.