Даже если на создание дневного образа у вас ушла пара часов, окружающие должны предполагать, что вы встали с постели за двадцать минут до выхода. Вот почему лак, пенка и прочие ухищрения не должны быть заметны, волосам следует выглядеть лёгкими и подвижными. Здесь подойдут простые решения. Например, не слишком тугие локоны, похожие на естественные. Французский пучок или конский хвост – отличные варианты.

Четыре года назад вышла замуж и сразу забеременела. Честно говоря, удивилась этому, мне казалось, когда почти 30 лет, беременность так легко не наступает. В день, когда узнала о своём интересном положении, ждала в гости брата. Только он зашёл, поняла: с ним что-то не в порядке, он странно себя вёл, словно пьяный. Потом он курил на балконе, и там его совсем скрутило.

Вуз стал для Ардан пропуском в свободную жизнь, хотя в родном доме она была «так счастлива, что до конца своих дней могла бы проваляться у родителей на диване». И всё же Фанни решила выйти из-под родительской опеки. Более того, девушку, чьё детство прошло в княжеском дворце среди августейших особ, внезапно потянуло в народ – Ардан начала зарабатывать на жизнь различными способами: была горничной, служащей в адвокатской конторе.

В баре «У охотника Феди» было приглушённое освещение, и от этого нам с Машкой сразу стало не по себе, потому что из каждого угла и закутка зала торчали мохнатые, клыкастые, оскаленные морды волков, кабанов, зайцев, расправившие свои мёртвые крылья тетерева и прочая нашпигованная опилками дичь. Голова оленя с разлапистыми рогами над дверью тоже не вызывала умиления.

Концерты коллектива проходили в Белом доме, штаб-квартире ООН и ЮНЕСКО, Ватикане, резиденции Папы Римского… Но если спросить старожилов ансамбля, то многие вспомнят в первую очередь выступления на передовых, на кораблях ВМФ, космодромах, на границе, в военных гарнизонах и горячих точках. Афганистан, Югославия, Приднестровье, Таджикистан, Чечня – везде, где нужно поднять боевой дух и укрепить веру, – место песне!

Часа через полтора его участок стал относительно проходимым. Открыл дом. Там всё было точно так же, как и осенью. Только в ведре-ловушке вмёрзшие в лёд скучали десять или пятнадцать мышей. Напихал в буржуйку сухой щепы и разжёг её всё той же маленькой газовой горелкой, что висела у него на связке ключей в виде брелока. Удобная штука, полезная. Пламя разгоралось нехотя, но очень скоро потребовало себе для прокорма более существенных дров.

Самое странное, мы ведь с этим братом, Андреем, выросли вместе. Жили по соседству, разница в возрасте небольшая, я старше на три года. Бегали на речку, играли, порой ссорились и дрались. Без всякого эротического подтекста, естественно, нам и в голову ничего подобного не приходило. У многих моих друзей есть двоюродные братья и сёстры, у всех отношения чисто родственные. Когда я училась в 7-м классе, Андрюшины родители переехали в другой город, несколько лет мы не виделись.

Никаких особых хлопот она не доставляла. Под ноги не кидалась, по шторам не сайгачила, углы не метила, зато мышей ловила исправно. А что вы хотели, первый этаж хрущёвки, мышей сначала пропасть была. А как появилась Дашка, почти сразу исчезли. Каждое утро Дашка выпрыгивала в открытую форточку и уходила гулять. Возвращаясь с работы, Елизавета Арсеньевна заставала её у подъезда.

В посёлке было две улицы, застроенные типовыми деревянными домами на две или четыре семьи. Каждой семье, помимо квартиры, леспромхоз выделял сарай для скота, а мелкие навесы, летние кухни и прочие постройки жильцы сооружали сами из отходов пилорамы. Вдоль улиц тянулись дощатые тротуары, спасавшие в распутицу от непролазной грязи. Имелись два магазина – продуктовый и промтоварный, медпункт, школа-восьмилетка...

Я приехала в Москву в 1995 году, а в 1996-м поступила. Это было время, когда люди с инвалидностью могли существовать лишь в некоем подобии резервации. Никто ничего не знал, в том числе и мы с братом, семьёй и педагогами. Несмотря на это, в Гнесинку меня приняли. Приняли всей душой и сердцем. Каждый из педагогов старался помочь. Каждый из них подарил мне частицу себя и, наверное, подарил ту школу, которая есть сейчас во мне.

А драконовские штрафы? То за продажу табачных изделий несовершеннолетним, то за продажу алкогольной продукции. И во всём виноваты продавцы! А кто провожает детей, встречает, даёт им деньги? Правильно, родители. Так вот, почему-то они не несут никакой ответственности. Да и кто придумал выдавать детям паспорт в 14 лет? Всё равно за них родители отвечают. Коррупционеры воруют миллионами, плюют на законы, им всё можно повернуть в нужную сторону.

Я отнюдь не подросток, мне 37 лет, но, когда читала письмо Юлии, изобилующее словами «жир», «болезни», «бесплодие», «смерть», мне прямо-таки страшно стало. Бедная дочка! Получается, она каждый день такое слушает, тут уж точно будешь искать себе весёлых друзей, которые не заморачиваются так сильно. А что дальше, когда девочка подрастёт? Ей ведь ещё придётся справляться с чувством вины – «я плохая дочь».

Принёс домой это сверкающее чудо, Марина была на работе. Позвонил ей, отпустил какую-то шутку, мы посмеялись, и я вскользь сообщил, что приобрёл для неё кольцо под цвет её зелёных глаз. Ну и забыл об этом. А зря. Через час все Маринины родственники, подруги, коллеги и прочие заинтересованные лица были в курсе, что любимый купил ей кольцо и вечером будет делать предложение! Мама с папой смахнули счастливую слезу и приготовили икону для благословения.

Если дело происходит зимой и охотиться не на кого, то Жорка без особых церемоний залезает ко мне на плечи. Хвост его красивенько лежит на правом, а морда и передние лапы – всегда на левом. Издали я, наверное, очень респектабельно выгляжу. Прямо как в норковом манто. Ничего, что у манто немного общипанный хвостик… С кем не бывает – может, моль поела. Вот так Жорж может пролежать всю дорогу, иногда посматривая вдаль.