Наверное, многих бесит в кинотеатре сидящая впереди женщина в шапке. Весь сеанс ёрзаешь вправо-влево, пытаешься заглянуть за торчащий силуэт. Сейчас ещё ладно, дамы чаще носят шерстяные колпачки, а в советское время, когда в моду вошли песцовые папахи, – это действительно была беда. Села дама в песце в первом ряду – хана просмотру! А теперь у нас дома то же самое. Лялька оказалась киноманкой. Только соберёшься фильм посмотреть на компе, она уже урчит в первом ряду, на моём животе.

Единственное, чего он не выносил, – это если в доме не было супа, хоть какого. Без супа не жизнь. С детства запомнил, мать ему говорила: «Ты лучше съешь первое блюдо и на завтрак, и на обед, и на ужин, чем питаться всухомятку». По этому поводу мог и с женой поругаться, и обидеться на целых полчаса, если не было супа-то. Но потом она говорила: «Ладно, чисти картошку. Сварю». Ну и порядочек. Вот так и шли все эти годы и десятилетия. Дом – работа, работа – дом. Суп.

На дерево, стоящее во дворе многоэтажного дома, забрался кот. Неизвестно, как он умудрился туда залезть. Может, погнался за сдобной птичкой, а может, убегал от собаки. Или просто решил погреться на солнышке, а что? Погода хорошая. Только место выбрал неудачное. Дерево большое, с редкими ветвями на верхушке и гладким стволом. Вот на одной из веток и очутился бездомный котяра.

Так Катаев «вытащил» больного и бедствующего Эдуарда Багрицкого в столицу. Ещё один одессит Илья Ильф – по паспорту Иехиел-Лейб Файнзильберг – появился в редакции газеты «Гудок» тоже не без участия Катаева. Там Ильф изобрёл новый литературный жанр, названия которому нет и по сей день. Илью Ильфа, как начинающего и никому ещё не известного литератора, посадили в редакторский отдел «причёсывать» для печати письма трудящихся.

Если родители приводят в ясельную группу ребёнка, который ничего не умеет, то за год он всему научится – и одеваться, и самостоятельно есть, приобретёт культурно-гигиенические навыки. Но большинство детей, попавших в сад минуя ясли, этому не обучены. Говорю вам это не как воспитатель, а как бабушка трёхлетней девочки. Дочь была вынуждена отдать внучку в ясли в год и пять месяцев; девочка не говорила и почти ничего не умела.

Эволюция не стояла на месте, на земле появились и другие виды медведей, расселившиеся по всей планете. Но царский трон в итоге заняли гризли, а также ловкие, сильные, смышлёные и очень опасные бурые медведи. Быть бы их предкам и по сей день верхом медвежьего совершенства, если бы эти непоседы не сунулись в Арктику. Медведей и прежде манила арктическая земля, они регулярно совершали на неё разбойничьи набеги.

Вторая врач, гинеколог, уговаривает, убеждает, что всё будет хорошо. Слава богу, во мне 98 кило. Вечером перед операцией чувствую себя расслабленной, отрешённой – видимо, дают успокоительные лекарства. Звонок дочери: «Я люблю тебя, мама». Всё, мне этого достаточно, нужно жить. Отдаюсь в руки врачам, они профессионалы… Операция прошла успешно. В палате все с таким же диагнозом, но мы не унываем, живём, как прежде. Или делаем вид.

Переписывалась с мужчиной, понравился, несколько раз встретились в городе в дневное время. Пригласил меня отдохнуть за городом, где гостиница, бар, сауна. Приехали, а там – его друг. Сказал, мол, через часок подъедет его девушка. Потом быстро выяснилось, что никакой девушки нет и в помине, просто они хотели меня напоить и склонить к сексу втроём. Я разозлилась: о подобных вещах специально договариваются.

Поменялись. Они с Юрой переклеили обои, и стали мы жить. Катя привозила из дома продукты – у её родителей своё хозяйство. Юрка только окончил университет и поступил в аспирантуру, писал диссертацию. Целыми днями пропадал в библиотеке, а дома сидел в интернете да набирал текст на компьютере. Я готовила на всех, мне это даже в радость, но Катя была недовольна.

Медицина сегодня бьёт все рекорды телевизионного рейтинга. Обилие лечебно-оздоровительных программ и фильмов удивляет: либо у нас не хватает настоящих врачей и народ лечится «по телевизору», либо жизнь медиков нам кажется гораздо интереснее собственной. Болеть никто не любит, но вот наблюдать, как болеют другие, всем очень нравится – пожалуй, так можно объяснить популярность людей в белых халатах на голубых экранах.

Бабуля качала головой и расстраивалась всё больше. Ну ни одного нет человека, которому можно было бы доверить внучку, впервые уезжавшую из родного дома. Не оправдала надежд и проводница – густо накрашенная деваха с весьма ощутимым запахом перегара. Но вот за пять минут до отправления в вагоне появилась монументальная старуха с раскрасневшимся лицом, упала на место и начала обмахиваться сложенной газеткой.

И вот попытка номер два: боясь пропустить первый заплыв дочерей, я вихрем помчалась на улицу, дважды обежала вокруг высоченной металлической ограды, но так и не увидела калитки или хотя бы мало-мальски подходящей дыры, через которую можно проникнуть к трибуне. Как ни вглядывалась, как ни пыталась исследовать чуть ли не каждый метр забора, так ничего и не увидела.

Надоело всё это, нашла психолога, договорилась о встрече. Перезваниваю ей, спрашиваю: «Марина Викторовна, дело в том, что я хожу на костылях. Скажите, на каком этаже ваш офис?» Отвечает: «Не могу сейчас говорить, через двадцать минут перезвоню». Но так и не перезвонила – ни пока я одевалась, ни пока ехала к ней. Но это мелочи. Я была на месте за 15 минут до назначенного времени, нашла кабинет, но мне показалось, что он заперт.

Когда, бывало, присяду где-нибудь в укромном месте, разверну драгоценный свёрток, порежу шматочек на длинные брусочки с мизинец толщиной, а к ним чёрного бородинского хлебца, зелёного лучка, высыплю на платок горку соли… И тут же появляются гости! Люди, братья и сёстры, соотечественники мои, которых в этот момент я вовсе и не жду. Но они, заметив сало, пройти мимо уже не могут.