Проблема в том, что его отец и моя бывшая свекровь общаются с ним как с маленьким, покупая и разрешая абсолютно всё, что захочет. У них дома сыну всё позволено: еда к компьютеру, игры и интернет до шести утра. Дома я, безусловно, требую от него соблюдения режима, контролирую. На них повлиять не могу, но для ребёнка такой раздрай – это нехорошо. С раннего детства они его избыточно опекали – единственный сын и внук, – выполняли любую просьбу.

По утрам воспитательница собирала нас и читала сказки. Память у меня хорошая, и очень быстро я все их выучил наизусть. Воспитательница иногда стала этим пользоваться: давала мне книжку и уходила по своим делам. Ребятишки придвигались поближе, и я им «читал». Всё было хорошо, кроме одного: я не знал, когда нужно переворачивать страницу, поэтому получалось, что сказка уже заканчивалась, а страницы ещё оставались.

В конце мая сыну начали выносить мозги: «Почему до сих пор не оплачено питание, и по какой причине не написали заявление на присутствие в лагере?» Разумеется, мы против такой постановки вопроса, а сын тем более. Он себе уже нашёл подработку на июнь, копит на ноутбук. Но администрация школы заявила: «трудовая повинность» обязательна, даже если у родителей есть планы на совместный отдых с детьми.

Захожу в комнату к сыну, у того горе: в его отсутствие годовалая Анюта смяла половину коллекции пластилиновых фигурок – он с усердием вылепил персонажей любимой игры. Почти все увлечения сына превращаются в такие коллекции, часами может пыхтеть над микроскопической детализацией фигурки, подбирает и смешивает цвета, чтобы добиться нужного оттенка, по многу раз в процессе лепки сверяет точность изображения. О каждом герое может поведать целый ворох историй.

Несколько человек пытаются вразумить остальных: это же детский праздник, давайте подумаем, чем развлечь малышей! Но большинство – за «пикник на природе». Такое ощущение, что некоторые женщины одичали в декрете и хотят развлечений. Любых, даже таких сомнительных. Желают устроить праздник именно себе, а о детях не думают – пусть они так, между прочим, по травке побегают. Я категорически против.

Сверху тортик предусмотрительно укрыт прозрачной крышкой. Бережно ставим его на дно тележки, покупаем фрукты, сок и отправляемся за вином для взрослых гостей. Увлёкшись выбором, замечаем, что Верунчик исчез, только что вертелась рядом – и нет. Бурунчик обожает делать покупки в супермаркетах, с энтузиазмом таскает всякую всячину и складывает в тележку.

Я написала в соцсети другим родителям: мол, запасайтесь терпением – праздник будет долгий. Одна мама написала, что такие праздники нам не нужны. Я поговорила с ней лично; оказалось, её дочь вообще не ходит на музыкальные занятия. Когда эти уроки значились в расписании, девочку трясло от страха. Оказывается, педагог не только кричала на детей, обзывала их и била, но и угрожала: только пожалуйтесь родителям! Спросила сына, как идёт подготовка к выпускному, тот ответил: плохо.

О, весной, когда снег тает бурно, стремительно – ей уж точно есть с кем поговорить. С сотнями водочных бутылок и фунфыриков, тысячами обёрток от жвачек, миллионом автобусных билетиков и окурков. Но тётя Паша молчит. Тяжело дышит, часто выпрямляется, опираясь на метлу, держась за поясницу. Нелегко ей, 72-летней, управляться с вытаявшими из-под снега продуктами жизнедеятельности.

Самое ужасное – мама не работала и постоянно держала руку на пульсе, опекая своего мальчика. Приходила на физкультуру его переодевать, он не умел делать этого сам. С ножницами на уроке труда тоже никак не мог справиться. Наша учительница была в шоке, когда однажды мальчик потребовал вытереть ему попу. О его маме можно писать бесконечно: как она стояла под дверью класса и потом выговаривала учительнице...

Сегодня многие детские проблемы объясняют гиперактивностью. Лариска была гиперактивным ребёнком в квадрате, в кубе, в десятой степени! Без мужской руки маме с ней было не справиться. Какие воспитательные меры приняли бы в отношении Лариски сейчас? В лучшем случае – определили в детдом, в худшем – поставили диагноз «психическое нарушение» и отправили в детский инвалидный интернат.

М-да. Вот такое у ребёнка своеобразное представление о жизни в общежитии. Но было и такое, чем меня этот тест не просто удивил, а напугал, причём сильно. Психолог приватно сообщила, что в нашем классе у одного ребёнка обнаружены явные суицидальные наклонности. Сейчас психолог пытается сориентироваться, но нас тоже просила присмотреться. Почерк у подозреваемого ученика девичий.

Здравствуй, дорогой мой дедушка. Я знаю, что тебя давно уже нет, но сегодня бабушка снова пересматривала письма и, найдя твоё, прослезилась с улыбкой на лице. Она не раз рассказывала о том, как ждала тебя, как писала и как до последнего надеялась, что ты вернёшься. Когда ты писал ей это письмо, бабушка Варя уже ждала появления на свет моей мамы. Она очень похожа на тебя, а я – на неё. Думаю, это лучшая память о человеке – быть похожим на него.