Сам развод не стал неожиданностью, потому что в родительских отношениях давно не было лада. В когда-то образцовой семье пролегла трещина, повеяло холодом. Истерики и скандалы проходили на наших с братом глазах. К моменту развода обстановка в семье была настолько напряжённой, что окончательный штамп стал для нас спасением. Отец собрал вещи в рюкзак и ушёл. Нам он оставил квартиру и всё, что нажил с матерью за тринадцатилетний брак. В сорок папа начал жизнь с нуля.

Я чувствовала, что муж лежит рядом, накрывшись одеялом, как делал зачастую при жизни. Лица не видела, моя голова находилась на уровне его подмышек. Во сне я почему-то помнила – супруг уже умер, и ожидала, что его тело будет холодным. Осторожно, чтобы муж не проснулся, прижалась к нему и вдруг ощутила тепло. Ощущения были такие, словно всё происходило наяву.

Нестерпимо хотелось чего-нибудь, что ещё не было мною прочувствовано. Но где найти такую, чтобы озадачила, но ненадолго? С рассвета бродил вокруг озера и приметил тонкую берёзку. Хрупкие веточки метались на ветру. Я тогда не подозревал, что эта берёзка уже вошла в моё сознание. У деревца я вспомнил о бывшей училке, недавно переехавшей в посёлок, такой завлекательной и манящей.

Вышла я замуж, окончила институт и уехала с мужем из города далеко-далеко зарабатывать на жильё, трудясь на перспективном предприятии. Письмами с мамой мы обменивались очень редко. Детские обиды я прятала глубоко в себе, но избавиться от них не получалось. Правильно говорят: все наши комплексы родом из детства. Когда мама умерла, так вышло, что на похоронах я не присутствовала.

В отсутствие деда Тисю принимал я. Привечал на ганках, потому что в хату завести бабушку было невозможно из-за её смертельного испуга. Надо сказать, что тогда я был не по годам начитанным и любознательным пятиклассником. Помимо художественной литературы брал в городской библиотеке такие книги, как «Ядерная физика», «Загадки гравитации», «Атом от А до Я», и прочие будоражившие воображение научно-популярные издания.

От потерявшего голову Ромео мы узнали, что они с Сашкой в обожании Оленьки не одиноки: к невзрачной доярке подбивал клинья также инструктор обкома комсомола. Даже провожал Олю после дойки. Два интеллигентных человека чуть не подрались, случайно столкнувшись на ферме. Но и этот «улов» ещё не завершал список Олиных побед. Жил тогда в райцентре молодой неженатый врач, немыслимый красавец, похожий на актёра Вячеслава Тихонова. И тоже увлёкся Оленькой.

Наступили следующие сутки. Ночью привезли двух новых рожениц, положили на свободные кровати, и я, уже родившая, оказалась посредине. У женщин родились мальчики. Акушерки это сразу отметили: «О, новые сутки, мальчики пошли, девчачий день кончился». Помню, мне это тогда показалось очень странным. Тех двух мальчиков положили как раз по обе стороны от моей дочери на детский столик, где новорождённые лежат под лампой, греются.

Увы, счастье моё продолжалось недолго. Я оказалась непослушной дочерью своего ныне покойного духовного отца Владимира. Впала в ересь. Меня ослепили «дар целительства» и общение с женщиной, которая «лечила биополем» и говорила, что общается с ангелами и святыми через «дары». В то же время она учила меня молиться. Спустя годы я поняла, что эта женщина – не духовная наставница, а еретичка.

Обитатели тёткиной трёхэтажки менялись нечасто – лишь изредка какой-нибудь счастливой семье от города перепадал ордер на новую жилплощадь. А вот в квартирах тётки и её соседки снизу была более интересная история. Лет за тридцать там сменились десятки жильцов, и, по слухам, некоторые повесились. Однако тётку Клавдию, которая пережила войну, голод и эвакуацию, подобные ужасы нисколько не пугали.

Видение длилось лишь миг, но потрясение оказалось таким, что я закричала. Словно какая-то сила швырнула меня назад. Упала на ведро, ударилась. Сидя в луже и потирая ушибленное плечо, я мелко тряслась и плакала от испуга. Чувствовала, как соскучилась по маме и как нам её не хватает. Она никогда не затевала уборку ночью и мне запрещала, говорила, что так её бабушки учили: нельзя прибираться за полночь, это время нечисти – всякое может случиться.

В монастырях свои проблемы. Как правило, столичная обитель должна сама себя обеспечивать. Чего стоит только поддержание в порядке зданий, прошедших огонь, воду, время и разрушения времён социализма. Иногда у настоятеля есть богатый покровитель, а иногда нет. Но монахи столько трудятся – куда нам до них! Среди знакомых монашествующих не знаю ни одного физически здорового человека. Это последствия настоящего труда и молитвы.

Тут нужно сказать, что Нинка очень любила лузгать семечки, и в тот злополучный день она тоже не изменила своей привычке. Высыпала семена на газету, и давай забрасывать одно за другим в рот. Делала она это очень виртуозно, а шелуху складывала чуть поодаль в отдельную кучку. Вдруг Нинка заметила, что Колька странно на неё уставился. Раньше он никогда так на неё не глядел – даже недобро блеснул глазами.