Почему французам удаётся жить красиво
12.06.2019 14:38
Почему французамИнтерес и любовь к этой стране у нас не угаснет, видимо, никогда. В чём обаяние Франции и её жителей? Почему французам удаётся жить красиво даже при скромных доходах? Что у нас общего, и чем мы отличаемся друг от друга?

Вы здесь были

Первый раз я попала в Париж в начале девяностых. Можете представить моё потрясение после голодной и небезопасной Москвы… Здесь – люди смеялись, просто так гуляли по улицам, сидели за чашкой кофе или бокалом вина на летних верандах ресторанов.

Но больше всего меня поразило ощущение дежавю: мне казалось, что я уже была здесь. Да, вот точно: я знаю и этот фонтан, и эту улицу. А когда я подумала, что за углом должна быть почта, и она там действительно оказалась, то всерьёз озаботилась своей психикой.

На самом деле чувство дежавю тут ни при чём. Просто мы знаем и этот город, и эту страну – по фильмам, книгам, картинам художников. Знаем и любим до такой степени, что, кажется, уже жили тут. Я знаю несколько человек, которые называют Францию своей духовной родиной.

Тогда, в свой первый приезд, я решила, что обязательно буду жить здесь. Но прошло немало времени, пока моя мечта исполнилась: я вышла замуж за француза. И теперь живу на юге Франции.

Когда буду – не знаю

На фуршет к Натали собрались все жители нашего хутора – от девяностолетней дамы, которая почти не выходит из дома, до веснушчатой собаки, что каким-то образом отличает наши машины от «не наших». Супружеская пара из Нидерландов приобрела здесь маленький домик. Пока они бывают тут наездами: во время отпуска, праздников. А выйдя на пенсию, мечтают поселиться в этом месте постоянно. «Мы хотим узнать, что такое искусство жить, которым славятся французы», – говорит глава семейства.

Ар де вивр (art de vivre, «искусство жить») – это выражение стало таким же символом Франции, как багет и берет. Причём все знают, что «искусство жить» существует, но никто не может внятно объяснить, в чём оно состоит. Я провела своё расследование. Моё определение, конечно, не претендует на энциклопедичность, оно основано лишь на личных впечатлениях.

Самое трудное во Франции для меня – это приспособиться к  местному ритму жизни. Тут никто никуда не торопится. Вставание с постели занимает более двух часов: кофе, душ, завтрак – именно в таком порядке. Долго обсуждается меню на день. Обед и ужин растягиваются на два – два с половиной часа. Сиеста. Прогулка. Снова перекус.

Если учесть, в каком ритме мы живём в Москве, то можно представить, как бесит меня эта неторопливость. Ведь сколько за это время можно прочитать книг, посмотреть хороших фильмов, узнать что-нибудь новое!

Эта «постепенность» свойственна во Франции не только людям, но и организациям. Магазины, даже сетевые, в воскресенье не работают и каждый день закрываются в полдень на два с половиной часа. Однажды, когда муж приехал без пятнадцати двенадцать купить какую-то приправу к обеду, его не пустили в магазин. «В полдень мы должны сидеть за столом, а у нас ещё столько дел», – объяснил администратор.

Приезжаем в префектуру в назначенное время. На дверях объявление: «Все ушли на манифестацию «жёлтых жилетов». Префектура откроется после окончания мероприятия».

Мы тщетно пытались дозвониться до хозяина лавки, чтобы узнать, когда он бывает на месте. Наконец выяснили. Приезжаем. Лавка закрыта, на дверях объявление: «Уехал. Когда буду, не знаю. Мой телефон … Не стесняйтесь, звоните».

Вообще, когда смотришь на заполненные людьми веранды ресторанов, кажется, что в этой стране никто не работает. Французы трудятся 35 часов в неделю. Имеют 6 недель отпуска. А ещё у них масса праздников, когда в стране тоже выходной. При этом экономика Франции занимает в Европейском Союзе второе место после Германии.

Повара – главные

Сначала я подумала, что началась война. Диктор трагическим голосом сообщал страшную новость. Я подбежала к телевизору. На экране похороны. «Кто умер?» – спрашиваю у мужа, уверенная, что скончалась личность мирового масштаба. «Повар, знаменитый французский повар», – ответил он.

С такой помпой провожать в последний путь труженика кухни – это только мне казалось абсурдом. Французы были уверены, что нация понесла тяжёлую утрату. Потому что еда для них – священна.

Как-то раз в Париже я не могла в 12 часов дня найти открытый туалет – все работники обедали. Клошар на тротуаре крикнул своему коллеге: «Эй, посмотри за моим скарбом. Мне пора в ресторан».

В небольших городках вы не сможете пообедать после двух. До семи всё закрыто. Пропустили обед – терпите до ужина. Ведь самые важные люди в этом государстве – не политики, а кулинары.

Получать от еды удовольствие – для французов одно из составляющих искусства жить. Собраться всей семьёй за столом, посидеть вдвоём в ресторане, наслаждаясь изысканными блюдами, выпить холодного розового вина – это не просто нужные организму калории, но и приятные эмоции.

Существует так называемый французский парадокс: французы едят жирное, мучное, сладкое, но при этом не толстеют.

Питание по-французски напомнило забытое с детства слово «режим»: есть надо три раза в день в одно и то же время, и обед должен состоять из трёх блюд – первое, второе, компот. А в перерывах между едой не «кусочничать», не портить аппетит. Тогда обмен веществ проходит в правильном режиме.

Муж считает, между приёмами пищи должно проходить не менее 7 часов. Тогда она усвоится и не отложится в жир. Так говорили его мама и бабушка.

Порции у французов небольшие. Однако блюд всегда несколько, и все они имеют разный вкус, так что к концу трапезы действительно возникает чувство сытости. Кроме того, обед длится долго, так что человек способен контролировать, когда он наелся. Ведь известно: когда ешь быстро, то съедаешь гораздо больше, чем требуется.

Однажды в ресторане я слегка занервничала: мне казалось, что пауза между закуской и основным блюдом затянулась. Официант заметил это: «Ну куда вы торопитесь, мадам? У вас отпуск, солнце светит, вино перед вами. Наслаждайтесь жизнью!»

Но самое главное, как мне кажется, состоит в том, что французы не ощущают чувства вины, когда едят и пьют. Они считают, что толстеют не от маленького пирожного с натуральными взбитыми сливками и шоколадом, съеденного раз в неделю, а от того, что люди испытывают стресс, ругая себя за полученное от еды удовольствие.

Вино без вины

Редкая трапеза обходится без вина, особенно на юге. Тут наливают на каждом шагу. После службы в протестантской церкви. После концерта заезжей эстрадной группы. На многочисленных праздниках.

В День взятия Бастилии на площади маленького города в Бретани, где мы оказались, сам мэр угощал всех прохожих сухим вином бесплатно.

По данным за прошлый год, во Франции на одного жителя приходилось 14,2 литра в пересчёте на чистый спирт. В России не намного больше – 15,1 литра. Но здесь я ни разу не встретила пьяного – ни в столице, ни в провинции.

Во-первых, пьют тут в основном сухое вино крепостью 12,5 градуса. Во-вторых, каждый знает свою норму. Кроме того, вино во Франции лишено сакрального смысла – им просто запивают еду, не чокаясь, не произнося тостов.

В результате организм всё время пребывает в состоянии приятной расслабленности, при этом голова ясная, на душе спокойно и радостно.

Лёгкий характер

У французов лёгкий характер. Это правда. Если выигрывает сборная по футболу, то они веселятся всю ночь. А то и целую неделю, как в прошлом году, когда Франция победила на чемпионате мира в России. А если проиграла, то утром все делают вид, будто ничего не случилось.

Как-то мы разговорились с одним парижанином – рабочим. «Да, жизнь не всегда тебе благоволит. Кажется, что всё плохо: денег не хватает, с женой поругался, дети не хотят учиться. Но наступает время обеда. Солнце светит, прохожая девушка тебе улыбнулась. И на душе снова становится легко».

…Третий час из соседней усадьбы доносится мужской хохот вперемешку с колокольчиками женского смеха. Это – затянувшийся аперитив у «поручика Ржевского». Так я называю про себя кузена моего мужа, Жана Франсуа. Внешне он – гусар с пшеничными усами и голубыми шальными глазами. А его громкое, заразительное «ржание» слышно на всю округу.

Сосед слева поёт по утрам… Не знаю, как насчёт клозета, но убираясь на веранде – всегда. Если не поёт, то насвистывает.

Тётушка моего мужа, которой 87 лет, на вопрос, как она себя чувствует, весело отвечает: «Прекрасно!»

Для того чтобы быть счастливым, не обязательно иметь виллу на Лазурном берегу. Чтобы хорошо проводить время, достаточно бутылки хорошего вина, хрустящего багета и приятной компании. А можно просто устроиться на веранде ресторана, взять чашечку кофе или бокал вина и наблюдать за прохожими, впадая в состояние медитации и получая удовольствие от безделья.

Люди здесь настроены дружелюбно, в деревнях все здороваются даже с незнакомыми. Желают друг другу хорошего дня, хороших выходных, хорошего отпуска. Всё это создаёт ощущение, что тебя принимают такой, какая ты есть. А что ещё нужно для счастья?

Эта лёгкая жизнерадостная атмосфера особенно чувствуется на городских и деревенских праздниках. А их здесь множество – день малины, чечевицы, лягушки, улитки. Есть праздник Средневековья – когда по древним улицам вместе с людьми в старинных костюмах бродят гуси и дружелюбные собаки, которых можно гладить.

Остановиться и поболтать с незнакомцем – это особая форма развлечения у французов. Однажды мы с мужем подрезали кусты в саду. В какой-то момент он обнял меня. «Эй, влюблённые, привет!» – рядом остановился трактор, за рулём которого сидел молодой человек. Они с мужем начали разговаривать. От прогноза погоды перешли на политику – близились выборы в Европарламент.

Потом я услышала, что муж рассказывает о своих взрослых детях: сын собрался попытать счастья в Канаде, дочь второй раз вышла замуж. Молодой человек пожаловался, как трудно найти сейчас женщину, чтобы жениться: француженки предпочитают свободные отношения.

То есть это было общение хороших приятелей. Минут этак через сорок тракторист уехал, пожелав нам прекрасно провести время.

– Ты его давно знаешь? – спросила я у мужа.
– Первый раз вижу.

Вообще нынешняя Франция мне напоминает атмосферу 60-х годов в нашей стране, какой я её запомнила со времён моего детства. Когда не было насторожённости и напряжения в отношениях. Когда все жили примерно одинаково и стремиться к богатству считалось неприличным. Когда у людей было много свободного времени. И все верили, что живут в лучшей стране мира.

Вежливость французов –  не показная. Это результат воспитания в течение многих поколений. Быть любезным, внимательным, деликатным – значит быть приятным человеком. А это очень важно для жизни.

Мой муж извиняется за всякие пустяки: он задержался, и мы сели за стол на час позже. Благодарит меня за каждую мелочь, например за то, что пошла с ним за продуктами. Он чувствует, когда у меня есть желание общаться, а когда надо оставить жену в покое. Иногда мне хочется его спросить: «А ты в самом деле оканчивал экономический факультет университета, а не психологический?»

Огурец в подарок

Но было бы несправедливо в эту бочку мёда не добавить свою ложку дёгтя. Я знала, что французы – не самая щедрая нация. Но каждый раз, сталкиваясь, скажем так, с проявлениями крайней прижимистости, не перестаю удивляться.
Однажды, наблюдая, как муж выжимал последние капли майонеза из тюбика, я с иронией посоветовала: «Ты ещё утюгом его придави». Он посмотрел на меня совершенно серьёзно: «А это неплохая идея».

И дело не в том, что мне попался какой-то на редкость скупой субъект. Как говорит одна моя приятельница, уже двадцать лет живущая здесь: «Щедрый француз – это сочетание несочетаемого, как горячий лёд. Такого просто не может быть».

К нам в гости пришла супружеская пара. Я по русской привычке накрыла обильный стол. А гости… принесли в подарок переросший, местами жёлтый, а местами грязный огурец из своего огорода. При этом они далеко не бедные люди.

В странах Еврозоны именно французы являются рекордсменами бережливости. В среднем они откладывают «на чёрный день» свыше 16 процентов своего дохода. Что же заставляет этих людей так экономить?

Прежде всего, конечно, большие расходы на жильё, отопление, электричество, транспорт. На всё это у них уходит 40 процентов доходов. Если бы мы платили 15–20 тысяч рублей за квартиру, то, наверное, тоже стали бы экономить каждую копейку.

Плюс психология. «В каждом из нас живёт расчётливый крестьянин, который считает каждый сантим», – сказал как-то муж. Бережливость здесь почитается и приветствуется. Человек, который живёт очень скромно, а потом покупает себе прекрасный дом – вот он, незаметный герой французских будней.

И наоборот, тот, кто набрал кредитов, сорит деньгами налево и направо, вызывает неуважение. Американский призыв «Пользуйся сейчас, плати потом» – здесь не находит отклика.

Одна московская подруга спросила: «А проявлял ли твой муж «аттракцион невиданной щедрости»? И как это было?» Наверное, она ожидала услышать, что он купил мне разделочную доску за полтора евро и назвал это большим подарком.

Нет. Отпуск мы провели на Лазурном побережье между Ниццей и Монако. Каждый раз, когда я возвращаюсь из Москвы, он дарит мне самую последнюю версию духов ведущих французских Домов моды. Я уже не говорю о еде и напитках – на Рождество стол ломился: устрицы, лангусты, улитки, фуа-гра, фазан, седло косули… Да и в будние дни мы не голодаем.

Я спросила мужа:
– Ты не бедный человек. Что же заставляет тебя носить дырявые рубашки и склеивать разбитую тарелку?
– Я экономлю на мелочах, чтобы потом купить себе то, что хочу.
– Но ты и так себе можешь это позволить.
– «Так» – это неинтересно, – объяснил он.

В психологии есть определение – «отложенное удовольствие». Сегодня, когда от возникновения желания до его осуществления нас отделяет только писк терминала, к которому прикладывают банковскую карту, люди перестают испытывать радость. Те же, кто способен отсрочить удовольствие – накопить денег, помечтать об отпуске за полгода до его прихода, отложить интимные отношения на какое-то время, – становятся более счастливыми людьми.

Так, может, секрет французской «жадности» – не в том, что «копеечка к копеечке, и будет две копеечки»? А в том, что радость приносит лишь то, что достаётся трудом и ограничениями?

Да, туризм – одно, а эмиграция – совсем другое. Конечно, когда начинаешь жить в другой стране, она видится несколько иначе, чем из окна экскурсионного автобуса. Чем-то я разочарована, что-то раздражает. Но мне предстоит открыть реальную, а не рекламно-киношную Францию. И я думаю, что полюблю её так же сильно.

Нина РУСАКОВА
Фото: Марина ЯВОРСКАЯ

Опубликовано в №23, июнь 2019 года