Зритель должен отдохнуть

Испанский драматург Лопе де Вега был невероятно плодовит. За свою не очень долгую жизнь он написал свыше тысячи пьес, из которых 425 дошли до наших дней. «Собака на сене» – одна из лучших. Её ставят во многих странах, на самых прославленных сценах.

Но режиссёру Яну Фриду, взявшемуся за экранизацию, пришлось изрядно «перелопатить» пьесу: убрать длинноты, повторы. В этом ему помогали переводчик зарубежной поэзии Михаил Донской и поэтесса Инна Чежегова.

Музыкальное «костюмное» кино было давней мечтой Яна Борисовича. После войны ему приходилось снимать лишь документальные фильмы. Только в 1955 году он осуществил свою мечту, снял экранизацию пьесы Шекспира «Двенадцатая ночь» с замечательными актёрами Михаилом Яншиным, Василием Меркурьевым, Кларой Лучко, Аллой Ларионовой, Георгием Вициным. А потом киноначальство заставляло Фрида снимать картины на колхозные темы.

«После выхода «Двенадцатой ночи» мне несколько лет не давали работать, – вспоминал Ян Фрид. – И только когда я снял «Зелёную карету», чиновники поняли, что такие фильмы могут выполнять план и приносить хороший доход. После этого мне разрешили снимать музыкальные картины, и уже не я просил, а меня просили. Звонили с телевидения и настаивали: «Ян Борисович, вы нам должны непременно сдать к Первому мая новый фильм». Они были заинтересованы в том, чтобы к каждому советскому празднику выпустить новый музыкальный фильм, позволяющий зрителям немножко отдохнуть. И поэтому мне оплачивали большую смету, кордебалет, вокалистов, оркестр».

Но настоящим королём музыкальной комедии Ян Фрид стал после премьеры телефильма «Собака на сене», когда ему было уже почти семьдесят лет.

Фрид прожил долгую жизнь и ушёл в 95. Но успел порадовать зрителей такими музыкальными картинами, как «Летучая мышь», «Благочестивая Марта», «Сильва», «Вольный ветер» и другие. Однако самая удачная и популярная из них, конечно, «Собака на сене». Когда смотришь эту картину, возникает впечатление, что снимался фильм легко и быстро, в атмосфере всеобщей дружбы и согласия.

Но это, конечно, далеко не так.

Высокомерная вдова и пылкий красавец

Подбор актёров практически на все роли получился непростым. Так, на роль Дианы первоначально предполагалось назначить Ирину Мирошниченко. Пробовалась и Людмила Чурсина. В итоге высокомерную вдову из Неаполя, графиню Диану де Бельфлор, сыграла Маргарита Терехова, на тот момент уже опытная актриса, прославившаяся в фильме «Зеркало» Андрея Тарковского. Для Тереховой роль в музыкальной комедии была внове, до этого актриса предпочитала серьёзные драматические образы.

Сейчас уже невозможно представить кого-либо, кроме Михаила Боярского, в роли Теодоро, возлюбленного Дианы. Но изначально на эту роль пробовались Олег Янковский и Олег Даль, а Боярскому могла достаться роль придурковатого маркиза Рикардо, которую потом сыграл Николай Караченцов. Боярский был тогда ещё малоизвестным актёром, и его утвердили лишь потому, что он поющий актёр. За год до этого Боярский блеснул в роли Волка в мюзикле «Мама».

Но поначалу, как говорится, роль «не пошла». Боярский, смущённый присутствием на площадке именитых мастеров, зажался, был скован и неубедителен. Пылкий красавец Теодоро в нём даже не проглядывался.

У режиссёра возникла преступная мысль снять актёра с роли за профнепригодность, но тут вмешалась Маргарита Терехова, настоявшая на том, чтобы актёру дали шанс раскрыться. И оказалась права – с этой ролью Боярский справился блестяще. Именно после этого на него обратил внимание режиссёр Юнгвальд-Хилькевич и пригласил на роль д'Артаньяна.

Вторая по значимости мужская роль в фильме – Тристан, плутоватый слуга Теодоро. Должен был сниматься Леонид Каневский, но худсовет не утвердил его кандидатуру, поскольку он оказался плотно занят в роли майора Томина. Каневский сетовал: «Одной роли из-за Томина я точно лишился: когда в картину «Собака на сене» взяли не меня, а Джигарханяна. Арменчик потом говорил: «Не знал, что ты должен был сниматься. Я отказался бы, послал их к чёртовой матери, и всё. Но они же ничего не сказали!» А мне ведь уже сшили костюм Тристана, всё там под меня было готово. Ян Фрид, режиссёр картины, потом прислал большое письмо с объяснениями, извинениями и обещаниями».

Армен Джигарханян добавил в эту роль неповторимый южный колорит, что соответствует неаполитанскому духу пьесы. Его герой – ловкий и изворотливый, вороватый слуга, развязный с женщинами, наглый со слабыми, услужливый перед сильными.
Джигарханян, как всегда, снимался сразу в нескольких фильмах, поэтому появлялся на съёмочной площадке «Собаки на сене» нечасто. Его порой подменял дублёр. Текста Армен Борисович обычно не знал, ему подсказывали ассистент или партнёры по эпизоду. Но Джигарханян – профессионал и роль сыграл замечательно. Любопытно, что артист не смог принять участие в финальном озвучении картины. Его «голосом» в картине стал Игорь Ефимов. Он озвучил Тристана настолько удачно, что многие зрители до сих пор уверены, будто этот голос принадлежит самому Джигарханяну.

Роль престарелого графа Лудовико должен был играть Георгий Вицин, но тот по каким-то причинам не мог сниматься. Тогда пригласили ленинградского актёра Эрнста Романова. Ему было всего сорок лет, но Романов придумал своему персонажу такую «ветхую» походку, что зрители были уверены – графа играет актёр очень почтенного возраста. Сегодня Романов шутит, что он единственный, кто остался в возрасте своего героя.

Венец творенья, дивная Диана

Режиссёр задумал свой фильм как весёлую музыкальную постановку безо всяких серьёзных проблем. Он представлял «Собаку на сене» чистой комедией, водевильным, опереточным жанром. Однако такая концепция решительно не устраивала Маргариту Терехову.

Споры между режиссёром и актрисой на съёмочной площадке были весьма бурными. Но Тереховой удалось настоять на своём. В результате фильм получился и глубже, и трогательнее, чем изначально планировалось. Ян Фрид перестал спорить, когда стало понятно, что «материал пошёл».

Разумеется, музыкальный фильм не обходится без песен. Фрид во всём старался держать стиль пьесы Лопе де Вега, даже в песнях. Композитору Геннадию Гладкову и поэту-переводчику Михаилу Донскому было поставлено условие: музыкальное сопровождение должно максимально перекликаться с текстом картины, то есть выдержано в том же стихотворном ритме. Гладков и Донской сумели создать замечательные песни, впоследствии вошедшие в золотой фонд советской киномузыки.

Больше всего вокала досталось на долю Михаила Боярского: он поёт и за Теодоро, и за графа Федерико (его играет Игорь Дмитриев), и частично за Тристана. Боярский исполнил две песни, а одну – те самые хулиганские куплеты о женщинах – сам Джигарханян.

За Диану и Марселу пела актриса Ленинградского театра музыкальной комедии Елена Дриацкая. Впервые запел с экрана Николай Караченцов. Кстати, съёмки серенады «Венец творенья, дивная Диана» получились довольно смешными. Сцену снимали в парке без Маргариты Тереховой. Николай Караченцов просто пел страстные куплеты, глядя высоко вверх. Терехову же, любезно слушавшую любовные признания маркиза, доснимали после на балконе ялтинского санатория «Днепр».

В то время в Ялте работала самодеятельная Народная опера. Правда, голоса в ней были разного достоинства, но в сцене, когда Караченцов поёт под балконом свой романс, задействованы актёры именно этого коллектива.

Маленький толстенький человечек, вытягивающий за героя высокие ноты, – тоже актёр самодеятельного театра. Интересная деталь: несмотря на маленький рост, костюм ему подобрали, а вот обувь так и не смогли найти. Поэтому видно, что в кадре он стоит в женских туфлях на высоченных шпильках. Этот факт вызвал буйное веселье тех, кто наблюдал за съёмками.

Все натурные съёмки фильма проходили в Крыму, в Ливадийском дворце, принадлежавшем до революции царской семье. Сегодня достаточно прогуляться по парку и вокруг дворца, и вы с лёгкостью найдёте места, где маркиз пел серенаду «Венец творенья, дивная Диана», где Теодоро с Тристаном пели фривольные куплеты про женщин, где Теодоро с Дианой обсуждали содержание писем… Сохранились неизменными Итальянский дворик, мраморная скамейка, на которой сидела Диана, лестница с химерой, кованые ворота. А вот скамейка, на которой Теодоро писал письмо Диане, бесследно исчезла. Нет больше и того фонтана, у которого герои выясняли отношения.

Фурия на съёмочной площадке

Яну Фриду было непросто работать с Маргаритой Тереховой, обладавшей трудным характером. Михаил Боярский признавался: «Терехова на площадке всегда была фурией. Могла из-за пустяка сорвать съёмки: «Если этот куст будет видно в кадре, то я в кадр входить не буду». Иногда Фрид с ней спорил довольно энергично. Однако с женщиной спорить бесполезно, тем более если это Терехова. После продолжительного «диалога» режиссёр и актриса расходились по углам и минут сорок не разговаривали. Но холодная война длилась недолго. Вскоре они могли тихо и мирно сидеть за одним столом и ужинать, говорить друг другу комплименты. Но как только съёмки возобновлялись, всё повторялось сначала».

Вспоминает сама Терехова: «С «Собакой на сене», я считаю, просто случилось чудо. Она родилась на нашем антагонизме, у нас же с Фридом была буквально война. После просмотра первого отснятого материала мы просто выпали в осадок. Мише Боярскому, по-моему, плохо с сердцем стало. Ещё Клара Лучко меня очень поддержала. Я ей говорила: «Послушайте, я не знаю, что делать». А она говорит: «Маргарита, да что вы… – и дальше обращалась к Фриду: – Янек, ты посиди, мы сами всё сделаем». И Фрид, увидев слабый материал, представьте себе, перестал возражать. Он молодец, что всё это выдержал. А потом пошёл хороший материал. Таких режиссёров, по-моему, сейчас вообще нет! Я ставлю это ему в величайшую заслугу. Вот это смирение, с которым он принял наше вмешательство в режиссуру. Окружению Фрида ведь не нравилось, что я так вот прямо возражаю на площадке… А если я не на площадке скажу, разве он меня послушает? Поэтому так и получалось, что при всех. И потом всё встало на место. И все поняли, что идёт хороший материал».

Снимали фильм в апреле, в Крыму было довольно холодно. Терехова сильно простудилась, у неё началось воспаление лёгких. Актрису на месяц отправили в санаторий. По возвращении она посвежела, поправилась. Возникло затруднение – в кадре было видно, какие эпизоды снимали до болезни, а какие – после.

Трудными были съёмки сцены, когда Диана бьёт Теодоро веером по лицу. Режиссёр пытался давать актёрам свободу импровизации. Съёмочной площадкой служил Итальянский дворик дворца, где, конечно, всегда торчали любопытные зрители. Терехова обратилась к публике с вопросом, как она должна бить Боярского. Люди закричали, что бить надо по-настоящему. И она била, не веером, а прямо руками, до крови.

Михаила Боярского до этого вообще-то никто не бил по лицу. Но именно после этой сцены партнёры, у которых разница в возрасте составляет семь лет, перешли на «ты». До избиения вежливый Боярский называл свою именитую коллегу по имени-отчеству.

В одной из сцен Михаил Сергеевич, не рассчитав, наступил на шлейф роскошного платья Маргариты Тереховой. Естественно, юбка оторвалась, что привлекло внимание не только съёмочной группы, но и многочисленных экскурсантов дворца (несмотря на съёмки, музей продолжал работать). Возможно, именно в отместку за это Терехова по-настоящему избила Боярского.

Объявление на радио

Семидесятые годы – время дефицита. Купить что-либо стоящее из одежды или обуви было невозможно, приходилось «доставать». Съёмочная группа «Собаки на сене» не стала исключением. В фильме, действие которого происходит в начале XVII века, костюмы, обувь, интерьеры имели огромное значение. Поэтому выкручивались как могли.

Часть одежды перешивали из старых вещей, а Михаилу Боярскому и вовсе пришлось в буквальном смысле донашивать костюм Иннокентия Смоктуновского. «Чёрный колет Теодоро, который герой Боярского носит практически весь фильм, до этого уже снимался в кино. Его сшили в начале шестидесятых годов для фильма «Гамлет», в котором сыграл Иннокентий Михайлович», – рассказывает начальник цеха подготовки съёмок «Ленфильма» Елизавета Пахомова.
Хорошо, что у Боярского было худощавое телосложение.

«На самом деле сначала меня утвердили на роль маркиза Рикардо, и чёрный костюм предназначался именно этому герою, – рассказывает Михаил Сергеевич. – В последний момент режиссёр всё переиграл, я стал исполнителем роли Теодоро. Пришлось срочно перешивать костюмы, кроме того самого чёрного колета. Он должен был достаться «по наследству» новому Рикардо, но Коля Караченцов в него просто не влез».

Второй наряд Боярского, белый костюм, шили уже специально на актёра. Ткань для него заказывали у перекупщиков, а пуговицы – в антикварном магазине. Эскиз делала главный художник картины Татьяна Острогорская.

Помучиться пришлось и с платьем главной героини. Чтобы купить ажурный воротничок для этого наряда, сотрудникам «Ленфильма» пришлось устраивать настоящий конкурс. «Мы дали объявление на радио и телевидении. Люди, у которых были вещи из дефицитных тканей, десятками звонили на киностудию с предложениями. С подходящими встречались в антикварном магазине и выкупали товар», – рассказывает Елизавета Пахомова.

Редкий синий бархат достали у тех же антикваров за огромные деньги. Но самая дорогая и даже бесценная деталь платья графини – вставка на груди. «Её скроили из головного убора католического монаха. Убор попал на студию после революции. Говорят, его нашли в одном из петербургских дворцов, – продолжает Пахомова. – Эта вещь долго пролежала на складе, пока о ней не вспомнила Острогорская. Головной убор уже разваливался от времени, и его решили перекроить для платья. Распороли, сняли все украшения и сделали центральной деталью костюма».

Шляпа и костюм, в котором герой Михаила Боярского появляется в финальных кадрах «Собаки на сене», до сих пор хранятся на «Ленфильме». Правда, камзол немного потрёпан после съёмок в других картинах.

Куда лучше выглядит наряд героини Маргариты Тереховой. Роскошный тёмно-синий бархат, вручную расписанный королевскими лилиями, и антикварная вышивка – теперь это уже музейный экспонат.

Несколько поколений зрителей смотрят и пересматривают неувядающий шедевр Яна Фрида. Со времени съёмок замечательной музыкальной комедии «Собака на сене» прошло уже более сорока лет, но фильм не теряет популярности.