С наступлением лета всей семьёй мы перебирались на свои заветные соточки с грядочками. До этого времени кот изучал внешний мир лишь через оконное стекло.

Высадив Кузьму из машины на садовом участке, я решила донести до него, что ближайшие месяцы мы будем жить в спартанских условиях и здесь не предусмотрены такие блага цивилизации, как горячий душ или тёплый туалет в доме. Но зато их отсутствие компенсировано нашим единением с природой. Завершила я свою проникновенную речь словами:
– И гулять ты, Кузя, здесь можешь сколько, когда и где захочешь.

Затем я повернулась к коту, чтобы взять его на руки и ознакомить с достопримечательностями. Увы, брать на руки было некого. Мои последние слова о свободе передвижения были лишними.

До позднего вечера всей семьёй слонялись по участку, заглядывали на соседские, чтобы выяснить, не приходил ли к ним знакомиться серый кот в полоску.

Ужин прошёл в гробовой тишине. Кусок в горло не лез. Совесть нашёптывала: вот вы в тепле, за столом, а Кузенька неизвестно где, без обеда и ужина.

Ночью начался крик котов, которых привезли садоводы из города. То ли коты разграничивали земельные участки, то ли соперничали из-за кошечек.

Когда крик приближался к нашему домику, мы выбегали, чтобы оказать помощь Кузьме в его борьбе за место под солнцем – точнее, под луной, – и громко призывали:
– Кузя! Кузя!..

Всё напрасно. Я боялась вслух высказать опасение, что его уже растерзали чужие злобные коты, вопившие препротивнейшими голосами. И не у меня одной было мрачное предчувствие. Муж всю ночь курил и по этой причине дремал на веранде. Сон сморил нас уже утром. И хотя надежда на возвращение кота растаяла, всё же дверь оставили полуоткрытой. Проснулись уже ближе к обеду.

И первое, что увидели, продрав глаза, – кота, мирно спавшего в своей излюбленной позе: голова на моей подушке, прочие части тела – на мужниной.

На цыпочках, не дыша, чтобы не потревожить сон Кузьмы, мы, счастливые, собрались в кухне завтракать. Быстренько нарезала колбаски, сыру и понесла к столу на тарелке. Обычно в таких случаях я смотрю под ноги, чтобы не наступить на кота, пытающегося обратить внимание на себя и претендующего на первый лакомый кусочек. Но бессонная ночь и её счастливый финал усыпили мою бдительность, за что я тут же была наказана. Буквально на ровном месте запнулась, наступила на мягкое, и под истошный мявк тарелка, её содержимое и я разлетелись в разные стороны. В центре этой катастрофы тут же материализовался Кузя с колбасой в зубах.

Размеренному существованию на природе, которое мы вели до появления Кузьмы, пришёл конец. Редкий день проходил без того, чтобы дед и внук не тащили лестницу к какому-нибудь дереву, чтобы снять с него Кузьму, призывавшего на помощь. Я в этих подвигах не участвовала. Считала до ста или до тысячи – в зависимости от сложности спасательной операции – и пила валерьянку, беспокоясь и о коте, и о ветках яблонь, сломанных лестницей, и о грядках, которые вытаптывали спасатели. И ладно бы это происходило только на нашем участке!

Регулярно появлялись соседи с известием, что наше животное опять сидит у них на ветке и голосит на всю округу. Так что они просят забрать верхолаза и больше к ним не пускать. Объяснять, что кот не спрашивает разрешения на прогулки по соседним участкам, не имело смысла. Поэтому, пока дед и внук пытались вызволить Кузьму, я, как китайский болванчик, согласно кивала, выслушивая жалобы на кота: разгребает грядки, бьёт и обижает их котиков, лазает по их деревьям – и тоскливо думала, когда же закончится у него эта страсть к покорению высот.

Это желание исполнилось к концу лета. Как-то в полдень послышались взволнованные громкие голоса на дороге перед домом. Только я собралась идти выяснять причину шума, как с улицы влетел внук и сообщил, что Кузьма залез на верхушку электрического столба.

На помощь бедолаге бросились всем семейством: я, дед и внук. Под столбом уже собрались соседи и любопытные прохожие. Кто-то уговаривал Кузьму спуститься самостоятельно, кто-то пытался приманить его колбасой и сыром, кто-то приволок лестницу, которая не доставала и до середины столба. Одна из соседок принесла одеяло, велела растянуть его на руках под столбом и призывать кота прыгнуть. И вся эта кутерьма шла под душераздирающее мяуканье. Причём я буквально шкурой ощущала осуждающие взгляды добровольных спасателей – недоглядели за малышом!

К сожалению, вся эта бурная деятельность ни к чему не привела. В конце концов выдохлись все. И даже Кузьма замолчал и с любопытством наблюдал за нами с верхотуры.

Кто-то посоветовал вызвать МЧС. Я сомневалась, что там отзовутся на призыв снять кота со столба, и выдвинула встречное предложение: взять тайм-аут, всем передохнуть, успокоиться и уж затем принять сообща разумное решение. Все согласились.

Своим домашним я предложила пообедать и с новыми силами продолжить вызволение кота. И хотя все сели за стол, аппетит отсутствовал. Мы с похоронным видом ковыряли еду вилками. И вдруг послышалось знакомое «мяу», и на пороге нарисовался наш зловредный котяра, который никак не мог пропустить обед.

Оказывается, он прекрасно умеет не только взбираться на любую высоту, но и спускаться с неё. А истошный крик с призывами на помощь нужен лишь для того, чтобы скрасить скучные будни.

Мою речь, что гулять он может сколько хочет, Кузьма понял буквально. Дома он стал редким гостем. Увидев кота на пороге, мы все наперебой старались угостить его чем-нибудь вкусным. Но, на удивление, он приходил вовсе не голодный и не исхудавший. Наши знаки любви воспринимал как должное. Переночевав дома, опять исчезал на неопределённое время. Мы смирились с таким поведением и уже не бегали по окрестностям с призывами:
– Кис-кис-кис! Кузя, ты где?

Были уверены во взаимности наших чувств и в том, что наш блудень всё равно вернётся. Пусть не сегодня, так завтра или послезавтра.

Соседские коты тоже не верили, что может произойти чудо и наша зверюга уже не будет заявляться со своими притязаниями на звание вожака. Они после знакомства с Кузьмой затаились на своих участках и особо не показывались.

О неуживчивости нашего кота меня известила одна из соседок. Я посетовала, что котик где-то загулял уже несколько дней. Сожаления соседка не высказала. Я добавила:
– Вот и вашего кота не видать, и соседских тоже.

На что она раздражённо ответила:
– Да после того как тут появился ваш, все наши коты сидят дома и выходят гулять, только если хозяева рядом.

Она даже не пыталась скрыть надежду, что Кузьма вообще забудет дорогу к дому.

Внук предположил, что Кузьма мог жениться и живёт со своей семьёй. А мне тогда что делать? Свадьбу играть и собирать ему приданое или готовиться к тому, что наша семья пополнится ещё кошечкой и миленькими котятами?

В этих хлопотах и тревогах прошло лето, наступила осень. Первые садоводы уже потянулись в городские квартиры. Пора бы и нам начать собираться. Как только появится кот, так и поедем. А вдруг не появится? С этими мыслями, печально повесив голову, я вечером бродила по деревенским улицам в надежде найти пропажу. И вдруг слышу:
– Вы не видели серого полосатого котика?

Это что? Я уже начала мыслить вслух? Но голос-то не мой. И к кому я обращаюсь?

Пытаюсь собраться, поднимаю голову и вижу перед собой старушку, которая снова спрашивает меня о пропавшем коте. Вот картина и прояснилась: выходит, у нас с ней одинаковые проблемы. Мы подруги по несчастью. Поиски своих котов мы решили объединить и уже кричали на два голоса. Она: «Вася, Вася, Васенька!» А я – «Кузя, Кузя, Кузенька!».

Старушка оказалась словоохотливой. Поведала мне грустную историю приобретения своего кота. Он месяца два назад приблудился к ней – похоже, хозяева бросили. И хотя она кошачье племя не жалует, но этот её чем-то тронул. И бабуля его не только приютила, но уже успела привыкнуть и полюбить. Поэтому и решила забрать с собой в город. На днях она уезжает, а кот, как на грех, исчез.

Какой же славный, хороший человек эта старушка!

Я, в свою очередь, рассказала про Кузьму. Вдвоём вести поиски и обсуждать котов оказалось гораздо приятнее. У нас с ней было много общего. Даже характер у котов схож: оба любили свободу, гулеванили и в ус не дули из-за того, что хозяйки их потеряли.

И вдруг из-за поворота вальяжно, с чувством собственного достоинства, навстречу нам вышел Кузьма. Мы одновременно, выкрикивая разные имена, кинулись к нему. Победила молодость. Я схватила в охапку Кузю первая и прижала его к себе.

Старушка меня убеждала, что этот кот и есть её Вася. На что я резонно возразила:
– Я что, своего кота не знаю? Я его растила и выкармливала чуть ли не с рождения.

– И почему же он сбежал от вас ко мне? От хороших хозяев ни одно животное не уйдёт! – отрезала она.
– А он и не убегал. К вам он всего лишь иногда приходил в гости.
– И всегда был голодный и ел в гостях за двоих! – ядовито парировала она.
– Если бы он знал, что вы ему своё угощение в упрёк поставите, он бы и кусочка не попробовал.

Переговоры зашли в тупик. Надо же, какая неприятная старушонка! Ты на кого меня променял, подлый изменник? Не прощу. Расстались мы с ней крайне недовольные друг другом.

Кошака еле дотащила домой. Всю дорогу он яростно пытался освободиться от моих объятий, извиваясь, как змей. Дома я возмущённо поведала мужу, что на нашего Кузьму положила глаз какая-то бабулька и если мы срочно не вывезем это сокровище в город, то можем его потерять.

Весь вечер я взывала к кошачьей совести. И весь вечер ему пришлось выслушивать извечный плач брошенных и преданных женщин:
– Я тебя кормила, я тебя поила, я на тебя потратила лучшие годы жизни, а ты…

Кот не возражал. А когда я очередную порцию обвинений завершила словами: «А ты оказался козлом!» – даже согласно мурлыкнул.

И уже на следующий день он бродил по квартире, возмущённо требуя выпустить его на волю.