Смешно вспоминать, как поиск породистого жениха для Ляльки и склонение кошачьей девственницы к сексу казались мне огромной, почти неразрешимой проблемой. Казалось, Ляля эту девственность не отдала бы никому и никогда. Ведь принцессы не развратничают. Законы природы писаны для рядовых кошек, а не для моего ангела.

Но пришёл в дом наглый рыжий кот с зелёными глазами и превратил нашу недотрогу в обычную зверушку. Был секс, было зачатие, и было после него несколько тревожных, радостных и грустных месяцев, показавших, что такое настоящие проблемы. Я счастлив, что мы через них прошли. И не уверен, что захочу испытать это во второй раз.

Сначала стало меняться поведение. Лялька всегда любила мою подушку, особенно если загуляет. В этом состоянии вообще вертелась рядом со мной, считая меня за котика или себя – за человеческую девушку. Но, конечно, если я требовал подвинуться, уступала место. Как главе прайда, видимо.

После потери невинности всё изменилось. Это стало заметно даже по Лялькиной морде. Ангельскую наивность глаз сменил усталый циничный прищур. Жил ребёнок в сказке, и вот ему показали устройство мира. Где ты – просто кошка, а вот эти большие существа – не кошки. Всё просто, как с Евой после яблока. Познание добра и зла.

Ну а раз живущие рядом – не кошки, с какой стати они претендуют на подушку?

К подушке она перестала меня пускать категорически. Шипела и отмахивалась растопыренными когтями. Если всё-таки сгонял, недовольно урчала из-под дивана.

Вообще я стал кошку побаиваться. Говорят, у беременных самок оленей карибу зимой не опадают рога. У девственниц и у самцов опадают, и они становятся беззащитными, а вот беременные оленихи по-прежнему носят рога и представляют опасность для всего стада.

Беременные скоттиш-фолды просто наглеют.

Однажды ночью я стал жертвой телепатии. Увидел ужасный сон, что Лялька родила, но котята очень мелкие и не дышат. Я делаю им искусственное дыхание и чувствую под пальцами не тела маленьких котят, а какие-то шелестящие сухие скорлупки, вроде креветочных панцирей. И сама мать лежит высохшая, как тряпочка, и не шевелится. И громовой голос откуда-то с неба: «Голод! Это голод! Они голодали!»

Проснулся в поту. На часах – четыре утра. Тихо. Поворачиваю голову, а на прикроватном столике сидит Лялька и смотрит на меня. Молча, но с отчаянием, словно потеряла хлебные карточки.

Быстро побежал на кухню, отвалил ей в миску любимого паштета. Усмирял свой пульс и держался за сердце, пока она чмокала и урчала. Надо сказать, до этого паштет она ела часа три назад, и вообще сухой корм всегда доступен. Паштет – так, лакомство. Но вот такой мощный сигнал тревоги я получил прямо в свой сон.

Схватки начались через несколько дней. Скоро только кошки рожают, говорите? Может, так было раньше. У нас получилось тяжело и долго. Но тем больше радости за двух новорождённых. Серый и рыжий комочки. Я решил, что это пацан и девчонка.

Бороться с кошкой, которая решила пристроить детей в хозяйской кровати, – всё равно что вычерпывать воду из дырявой шлюпки. Пока не устал, можно держать баланс, а когда руки ослабеют, вода победит.

Однако сопротивляться необходимо. Отчасти из гигиенических соображений. Новорождённые котята, конечно, ангелы, пахнущие молоком и свежестью. Их какашки не успевают запачкать простыню, потому что мать, как пчела, собирает нектар с их попок. Но что будет недели через три?

Кроме того, в кровати опасно. Мы можем во сне задавить пушистую личинку. Или она сама заползёт в толстые складки одеяла и задохнётся. Кошки – исключительно умные и осторожные звери, но какие-то файлы в их в мозгу необъяснимо отсутствуют. Так что мы боремся. Отчерпываем воду.

Процесс бесконечный. Мой слух обострился, а сон стал хрупким. Я вскакиваю от малейшего вздоха, мява и писка. От цокота когтей по паркету. И поначалу все попытки принести в постель котят пресекал в режиме реального времени. Лялька ещё забегает в спальню с котёнком в зубах, а я её жду. Потому что услышал писк схваченного.

Но вскоре мать каким-то образом сговорилась со слепыми детьми, и они в процессе доставки перестали пищать. А она перестала стучать когтями. Кошки это могут, если захотят.

Короче, я стал просыпать очередную закладку, но всё равно реагировал. Вскакивал через несколько минут от необъяснимого толчка и, пошарив в одеяле, натыкался на тёплое и вопящее. Котята же обещали матери молчать только в пути, а вот терпеть, когда страшная рука отрывает тебя от сиськи и тащит в холодную тьму, – такого уговора не было!

Так мы и бегали несколько часов взад-вперёд с регулярностью трамваев. Я из спальни несу вопящего котёнка в его коробку, Лялька гарцует мимо в обратном направлении с молчащим ребёнком в зубах. И глядит с усталой скукой. Ждёт, когда мне надоест бессмысленная гонка.

И ясно, что глупое животное здесь не Лялька, а я. Это у меня в мозгу стёрты какие-то файлы, это я заливаю лодку водой. И кошка с моей глупостью борется. Отчерпывает.

Часов в пять я не выдержал, оттащил мать и потомство в их гнездо и закрыл дверь в спальню. До этого не закрывал, чтобы не обижать кошку, только вышедшую из тяжёлой передряги. Но пришлось. Для её же пользы.

Говорят, другие кошки в такой ситуации начинают гундосить и царапать дверь. Но Лялька ломиться не стала. Смирилась с тем, что она слабее. Приняла объективную реальность.

Мы провалялись в постели часов до одиннадцати. Открыв дверь, нашли кошачье семейство в коробке чмокающе-мурчащим и вполне довольным. Умылись, покормили Ляльку, позавтракали сами. А вернувшись с кухни, увидели в кровати шалашик из одеяла, в шалашике – сопящих котят, а перед шалашиком охрану, вид которой говорил, что посторонним сюда лучше не лезть.

Коты – прирождённые рейдеры. Воду из дырявой шлюпки надо отчерпывать непрерывно. Только дураки борются с законами природы.

Меня не раз обвиняли в котозомбированности, намекали даже, что я заражён токсоплазмой – микробом, который передаётся через кошачьи укусы и вызывает зависимость от кошек.

Но главный удар сегодня нанесла родная мать. После моего рассказа о том, как я не спал несколько ночей, поскольку кормил по часам сначала беременную, а потом окотившуюся Ляльку, мама раздражённо заметила, что когда она нас с братом вынашивала, никто её по часам не кормил. Тем более ночью. Я даже растерялся и не смог парировать.

Начиная с зачатия, во время беременности и после родов Лялька привыкла быть центром нашего мира. Она и так от недостатка внимания не страдала, а, родив, совсем превратилась в избалованную звезду.

Но у нас с женой была авральная неделя в семейном бизнесе. Мы покидали дом в шесть утра и возвращались в два ночи. Отношения с котосемейством стали сугубо сельскохозяйственными. Почистить лоток. Задать корм. Потрепать молочного зверя по холке, устало пощекотать котят. Проконтролировать удои и привесы. И спать.

Похоже, у Ляльки в эти окаянные дни рухнула привычная картина мира. Аристократию смешали с третьим сословием. Почтения нет, восторгов нет. Постель три дня не перестилалась. Чернь распоясалась. Что дальше? Тюрьма Консьержери? Гильотина?

Потом котята открыли глаза. Всего десять дней как из околоплодных пузырей – и вот уже глядят! Скоро забегают, начнут охотиться, захотят секса.

Котята – лучшее учебное пособие для буддиста. Развиваются они чудовищно быстро. Рефлекс за рефлексом, навык за навыком выскакивают взрывообразно. Кошки эволюционируют на ускоренной промотке. Две слепо-глухие мохнатые личинки сначала просто вырастают на десять процентов в сутки, а после открывания глаз уже демонстрируют возможности своего мозга. На обучение ползанию – пара суток. Вставание на лапы – неделя. На понимание, как удрать из корыта, стенки которого существенно выше твоего роста, – дней десять. И на более сложное понимание того, как находить дорогу обратно, – день-два.

Одновременно – умывание, игры и подражание маме, которая зарывает в одеяло мисочку с недоеденным. Они ещё не едят ничего, кроме материнского молока, но одеяло рядом с её миской всё равно роют. Подражание – залог развития.

Если бы это развитие продолжалось с той же скоростью хотя бы год, то на третьем месяце они обучились бы силлабическому стихосложению, на четвёртом – высшей математике, а в полгода расщепили бы атом.

Но по милости Божьей эволюции кошачьего мозга поставлен предел. Достигнув физического совершенства, они плюют на духовное развитие. Зависают на уровне среднего примата и думают лишь о еде и сексе. Сверхъестественное обаяние всё равно поднимет их на высшую ступень и поможет выжить.

А пока я наслаждаюсь взрывным ростом. Девочка и мальчик. Девочка – прямоухая, мальчик – вислоух. Девочка рыжая, мальчик – серый с рыжинкой. В три недели девочка набрала 420 граммов, а мальчик – 450. В связи с этим подмывает назвать его Фунтиком. Только ясно, что на фунте он не задержится.

Новорождённые изначально получили усиленный паёк. Восемь молочных кранов на двоих. Несмотря на это, пацан девчонку от этих кранов жёстко отгонял. Прямо с рождения. Родился вторым и более мелким, но сразу заверещал и начал драться. Забирая у сестры даже не самые сочные соски, а вообще все.

Она спокойно присасывалась к любому подвернувшемуся кранику. Чпок – прилипла и чмокает. А этот перебирал. Из одного крана напьётся, лезет к другому. Если сестра пристроилась рядом, он или подлезал под неё, или толкал сбоку, но отрывал от источника питания. И присасывался сам.

Более крупная, но мирная девочка ему уступала. В принципе, ничего не теряя. Молока – залейся, надо просто выждать, пока жадный брат насытится до икоты.

Мальчишка оказался настолько эгоистичным, что даже спать сестре у мамкиного пуза не позволял. Раскидывался в молочном баре и дрых, иногда с сиськой в зубах, как алкоголик с папиросой, а девочка послушно укладывалась за маминой спиной.
Понятно, что при таком режиме питания мелкий брат быстро догнал, а потом и обогнал сестру в росте и весе.

Когда зубы прорезались, начал Ляльку покусывать за хвост и лапы, а сестру – терзать. Шутливо, но до жалобного писка. Первым вылез из корыта, первым начал драть диван. Плюшевый домик, куда котосемейство переселилось из корыта, всё время переворачивал. Залезал на крышу и опрокидывал вместе с лежавшей там сестрой.

Но вот прошёл месяц. Ляльке уже трудновато кормить подросших детей, настало время прикорма. Купили фарш, начали приучать котиков к мясу.

И оказалось, что кроткая, отодвинутая от молочных месторождений девочка охотно приняла взрослую пищу. Сначала с пальца, а через день стала есть из миски. И даже бегать за мной на кухню во время приготовлений.

А доминантный вислоухий разбойник, так лихо всё опрокидывавший и разведавший все отдалённые места в квартире, на мясо не повёлся. Ему и так хорошо. Он у молочных кранов, как шейх у нефтяной скважины. Монополист. Какие ещё альтернативные источники энергии? Нас и здесь неплохо кормят.

А у меня тревоги не убавляется, впереди – приучение к лотку и поиск котятам пожизненной прислуги…