Когда-то юному Жоре Буркову цыганка нагадала, что проживёт он 55 лет. Всю жизнь он это помнил и часто рассказывал друзьям. Видимо, мнительность сыграла свою роль – болеть актёр начал именно в этом возрасте. Когда исполнилось 57, он сказал супруге – актрисе Татьяне Ухаровой: «Таня, я живу лишние два года, ты меня спасаешь».

– Мама ему какие-то травы заваривала, следила, чтобы вовремя лекарства принимал, – вспоминает дочь артиста Мария. – Он два года болел втёмную – ничего никому не говорил. Никогда не жаловался. Если становилось плохо, мы это понимали, когда он ложился на диван и лежал. Мне кажется, он предчувствовал смерть. В его записях часто встречается фраза: «Аннушка уже купила подсолнечное масло». Он и ушёл из жизни в пятьдесят семь лет! Мы до сих пор с мамой говорим: «А как бы он поступил, а что бы он сказал?..» И сейчас живём так, будто он с нами рядом.

Георгий Бурков ещё с детства мечтал об актёрской профессии, хотя родился в обычной рабочей семье: отец был главным механиком завода, мама – домохозяйкой. Родители единственного сына обожали. И мама, которая обшивала всю семью, снарядила Жору в Москву в полном соответствии со своими представлениями о том, как должен выглядеть артист.

– Пиджак в крупную фиолетовую клетку, пошитый из пледа, дополняли брюки, перешитые из морской робы: каждая штанина – килограммов по пять, не меньше, – смеётся вдова артиста Татьяна Сергеевна. – Наверное, таким образом мама хотела добавить сыну солидности. Под пиджаком красный свитер в какие-то белые пупырышки. Но и это ещё не всё. Волосы были зачёсаны назад этаким хохолком, какой обычно делают Бобчинскому и Добчинскому, и щедро намазаны бриллиантином. В общем, впечатление он производил незабываемое.

Прежде чем переехать в столицу, Бурков в родной Перми окончил три курса юридического факультета, занимался в театральной студии пермского Окружного дома офицеров, успел поиграть в театрах разных городов. Он трижды приезжал в Москву поступать в театральное училище, но безуспешно. Говорили, что из-за плохой дикции актёра из него не получится.

В середине 1960-х Московский театр имени Станиславского был на гастролях в Перми. Бурков пришёл и попросил, чтобы его прослушали. Показывался он в роли Поприщина из гоголевских «Записок сумасшедшего», которого потом с большим успехом играл на столичной сцене. На художественный совет и на главного режиссёра Бориса Львова-Анохина он произвёл грандиозное впечатление. Буркова спросили: «Какое у вас образование?» «Никакого, – ответил тот. – А что, разве не видно?» Его приняли в труппу, и он переехал в Москву. Георгию Ивановичу было 32 года.

От радости артист буквально потерял голову. Однажды перед первой премьерой к нему в общежитие заехал старый кемеровский приятель, и они решили это дело обмыть. Напились так, что на следующий день актёр не смог выйти на сцену, спектакль пришлось отменить.

Из театра его уволили так же быстро, как и приняли. Бурков сложил свои вещички и собирался уезжать на вокзал, как вдруг произошло неожиданное – главный режиссёр вызвал его к себе и предложил альтернативный вариант: Буркова оставляют в театре без зачисления в штат на испытательный срок. Если в течение этого срока актёр проявит себя с положительной стороны, его тут же возьмут в основной состав. Что касается зарплаты, то Львов-Анохин предложил: «Я буду платить вам сто рублей из собственной получки». На том и порешили.

Испытательный срок Буркова длился до марта 1965 года. За это время он зарекомендовал себя как дисциплинированный актёр и был зачислен в основную труппу театра.

Спутал артиста с маньяком

Со своей будущей супругой Татьяной артист познакомился в театре имени Станиславского, где она к тому времени уже работала и параллельно училась в театральном институте.

– У каждого из них свой рассказ о первой встрече, – смеётся Мария Буркова. – Моя мама рассказывала: «Я стояла у доски расписания спектаклей, и подошёл Бурков познакомиться». А отец говорил: «Стою я у доски расписания, и подходит ко мне Ухарова…» И они шутя спорили, кто первым к кому подошёл. Бурков так объяснялся в любви: «Танечка, хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел, а я потом взял бы и прибил его». Наблюдая их вдвоём, могу сказать, что отец вряд ли с кем-либо мог вот так просто познакомиться и прожить вместе всю жизнь. Они друг другу очень подходили.

Поначалу родители обоих актёров были против этих отношений. Но, несмотря на этот запрет, Георгий и Татьяна всё-таки поженились.

– В тот период мой папа в газете прочитал, что в Москве появился какой-то маньяк из Перми, – вспоминает Татьяна Ухарова. – Причём все его приметы по странному стечению обстоятельств совпадали с данными Жоры – и возраст, и внешность. Как говорится, нарочно не придумаешь. «Ты что, с ума сошла? – в ужасе кричал мне отец. – С кем ты сойтись собралась?» Даже ударил меня скалкой. Я убежала из дома.

Мама Георгия Буркова приехала на свадьбу, но, увидев невесту, собрала всё, что привезла на стол, и уехала. Татьяне тогда исполнилось 18 лет, она была очень худенькой и выглядела как подросток. «Такая тебе и родить не сможет!» – возмутилась мама Буркова. Вскоре родилась дочь.

– Рядом с папой я чувствовала себя как в сказке, – рассказывает Мария. – Как-то он мне, маленькой, сказал, что работает волшебником. Мол, по ночам, когда я сплю, оживляет моих кукол. И я в это свято верила. Хотела подражать ему во всём. С восхищением смотрела на его кадык и думала: «Когда вырасту, только бы у меня был такой же!» Спрашивала его об этом, а он нежно мне отвечал: «Будет, Машенька, будет!» Зачем ребёнка разочаровывать. Рядом с ним возникало чувство защищённости. Но и я, даже будучи маленькой, к нему относилась по-матерински, хотелось его накормить, оберегать от всего плохого. Помню, на дне рождения мамы одна «добрая» знакомая спросила меня: «А кого ты больше любишь – маму или папу?» – и я ответила, что папу. Мама очень расстроилась, даже заплакала. Мне до сих пор перед ней стыдно. Но просто с папой было легко: с ним можно и на горке зимой покататься, и мороженое поесть, а мама заставляла есть кашу, делать уроки, то есть занималась воспитанием. Помню, как школьницей я переживала из-за своей внешности, мне казалось, что некрасивая, неуклюжая. До слёз! А отец поговорил со мной с юмором: «Машка, у тебя фигура моя, замуж ты не выйдешь». И тем не менее мои комплексы куда-то улетучились. Папа мог так сказать, что становилось как-то спокойно. Он всегда мне подсовывал разные книжки, благодаря ему я много читала. У меня ощущения от отца с детства – пахнет бумагами и чернилами, он ведь всю жизнь вёл дневники, много писал.

Георгий Бурков и сам любил читать, гонорары зачастую тратил на покупку книг. А когда оказывался в каком-либо городе на съёмках или гастролях, то тут же шёл в библиотеку. Любил перечитывать русскую классику, особенно Лескова, Сологуба, Платонова.

– Помню, как Жора работал над своей первой театральной ролью – конюхом Рябым в пьесе «Анна», – вспоминает Ухарова. – Он же его «срисовал» с моего дяди, который прошёл всю войну. Позаимствовал не только его походку и жесты, но даже манеру всё время быстро повторять: «Ёлки-палки! Ёлки-палки!» Образ был до того узнаваем, что я, впервые его увидев, чуть не упала от удивления. Жора вообще очень внимательно наблюдал за людьми, подмечал их чёрточки, записывал для памяти, чтобы потом использовать в какой-нибудь роли. Это была сложная и кропотливая работа, но результат того стоил.

«Никогда пьяный артист не сыграет пьяного»

После фильма Эльдара Рязанова «Зигзаг удачи» Бурков, который сыграл там работника фотоателье Петю, стал известен. Актриса Валентина Талызина часто рассказывает, как Георгий и Евгений Евстигнеев спаивали её на съёмках.

– Снимали ведь зимой, холодно, вот они периодически и согревались, – говорит дочь артиста. – Отец рассказывал, как в перерыве съёмок они зашли в какой-то подъезд выпить. И вдруг туда заходит Аркадий Райкин, оказывается, он жил в этом доме. А ведь все знают, что он не любил пьющих. Райкин строго на них посмотрел и пошёл дальше. Через пять минут Аркадий Исаакович спустился к ним с тарелочкой, на которой были колбаса и хлеб, протянул этой компании: «Ну что ж вы, без закуски-то!» И ушёл. Папа, когда рассказывал, смеялся и говорил: «Сам Райкин благословил!» Сказать, что Георгий Иванович не пил совсем, будет глупостью. Все тогда пили. Да, папа мог выпить не в праздники, но это не была выпивка неудачника. Нет, он многое успел в творческой жизни. Просто переживал за несправедливость, которая творилась кругом. Зависимости от алкоголя у него не было, он не лечился, не уходил в запои. Но переубедить людей в этом невозможно, ведь за ним тянется след его ролей – алкоголиков. Папа говорил: «Никогда глупый артист не сыграет дурака. И никогда пьяный артист хорошо не сыграет пьяного».

Бурков снялся в нескольких фильмах Рязанова и всегда особенно запоминался зрителю даже эпизодической ролью.

– Я считаю роль камердинера Егорыча в нашей кинокартине «О бедном гусаре замолвите слово» – самой удачной работой Буркова, – вспоминал Эльдар Александрович. – Образ, созданный артистом, получился неоднозначным. В Егорыче намешано многое. Он и плут, и холуй, и шельма, и хозяина своего при этом ненавидит. В нём есть и нечто доброе, но и взятку примет не моргнув. Персонаж, как мне кажется, получился выпуклый, живой, многогранный. И здесь в первую очередь заслуга артиста. Его дарование за эти годы, что прошли после нашей первой работы в «Зигзаге удачи», выросло необычайно.

– Популярность Жоры была невероятной, – вспоминал театральный художник Игорь Попов. – Помню, мы приехали в Уфу, поселились в гостинице и вечером пошли на «разведку». Тогда уже была в разгаре антиалкогольная кампания, водка продавалась с одиннадцати, и этот час назывался «Час волка» – как раз в одиннадцать в театре Образцова из часов «вылезал» волк… Так вот, Жора подошёл к милиционеру: «Где у вас можно выпить?» И тот обалдел: «Вам?» Тут же посадил его в милицейскую коляску, сзади сел второй милиционер, до места метров пятьдесят проехать, но они взмолились: «Мы хотим вас подвезти». В кафе гуляла свадьба, и перед Жорой тут же распахнулись двери. Потом вся свадьба бежала к нему – кто с рублём, кто с пятёркой, чтобы он поставил на них автограф, а невеста попросила его расписаться на фате.

Но, по словам супруги, в жизни Георгий Бурков был стеснительным. Из-за того что его узнавали, не любил ходить в магазины, кафе или рестораны. Избегал публичных мероприятий, хотя часто выступал с творческими вечерами. Самым близким другом актёра стал Василий Шукшин, с которым они познакомились на съёмках фильма «Печки-лавочки». Вместе они написали пьесу «До третьих петухов» и мечтали создать свой театр. Но дружба эта длилась недолго. Как известно, Василий Макарович скоропостижно умер, когда снимался вместе с Бурковым в картине Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину».

– На этих съёмках они по утрам всегда вместе пили кофе, – рассказывает Татьяна Ухарова. – Обычно Василий Макарович просыпался первым и шёл будить Жору. Но в то утро мой муж так Шукшина и не дождался и сам отправился к нему в каюту (съёмочная группа жила на теплоходе). Постучался – тишина. Приоткрыл дверь и сразу же увидел Василия, лежавшего в неестественной позе. Как Жора мне потом рассказывал, он трижды пытался войти и не мог. Чувствовал – с другом что-то не то. Наконец переступил порог, дотронулся до его ноги – она уже была холодной – и опрометью бросился к Николаю Губенко, который прогуливался по палубе. Когда не стало Шукшина, Жора очень изменился, его будто лишили стержня, опоры. Как-то, разбирая архив, я нашла у мужа такую фразу: «Должен признаться, что после смерти Шукшина у меня нет друзей».

В роли Президента

Эльдар Рязанов пригласил Буркова и в свой новый фильм «Небеса обетованные», специально для него была написана роль Президента. Но Георгий Иванович даже не успел прочитать сценарий – попал в больницу.

– Жора был дома один в тот день, – с горечью вспоминает вдова артиста. – Чтобы достать книжку, которая стояла на верхней полке, забрался на журнальный столик на колёсиках. Тот поехал, и Жора упал – очень неудачно, бедром попал на старинный медный набалдашник в виде льва. Кость раздробило, получился осколочный перелом. До сих пор виню, что в тот момент не была рядом! Из-за перелома у Жоры оторвался тромб, который закупорил лёгочную артерию… В больнице, куда его привезли после падения, мы ждали кардиолога восемь часов, а ведь для того чтобы перейти из корпуса в корпус, нужно всего несколько минут. Пока там сидела, я постарела от переживаний на несколько лет. В результате было потеряно драгоценное время. Хотя, как мне потом сказали, даже если бы врачи вовремя обнаружили этот тромб, аппаратуры, позволяющей его «поймать», в те годы всё равно не существовало. Получается, что Жора был обречён!

Как признаётся Татьяна Ухарова, супруг до сих пор появляется в переломные моменты её жизни, когда происходит что-нибудь нехорошее или нужно срочно найти ответ на какой-либо вопрос.

– Мистика: стоит мне включить телевизор, как я вижу его в каком-нибудь фильме. Это может быть и «Жестокий романс», и «О бедном гусаре…», и даже мультфильм «Жил-был пёс», в котором он озвучивал обаятельного пса, – признаётся Татьяна Сергеевна. – Жора на экране поворачивается и говорит фразу как будто именно мне. И всегда по существу. Во всяком случае, его слова подсказывают, как мне поступить.

Незадолго до своего ухода Георгий Иванович написал в дневнике: «Карьера – не то слово, которым можно обозначить мои отношения с искусством. Будь горд! Не унижайся! Не мудри, не занимайся политикой. Занимайся искусством, жизнью, людьми. Будь прям, честен, не выпрашивай у судьбы случайного счастья. Твоё счастье не такое. У него всё другое – вес, цвет, вкус. Оно трудное, но настоящее. Будь достоин его».