Преклонение перед машинистами

– Меня удивило, когда в одном интервью папа сказал: в профессиональном плане он считает своим самым счастливым периодом девяностые годы, – признаётся дочь актёра Дарья Юрская. – Потому что тогда действительно что-то изменилось внутри общества. Когда начались двухтысячные, всё стало по-другому. Папа слишком многое умел и всё делал на десять баллов из десяти. Один журналист сказал о папе, что он был не пишущий артист, а настоящий писатель. Хотя сам отец в первую очередь считал себя актёром. Но ведь актёру всегда тесновато в профессии, потому что она зависимая. Поэтому папа и много спектаклей ставил, и кино снимал.

Отец будущего артиста, Юрий Сергеевич Жихарев, взял себе псевдоним Юрский ещё в молодости, чтобы скрыть дворянское происхождение. Он работал чиновником в театральных и цирковых объединениях. А потому маленький Серёжа пропитался творческой атмосферой с самого детства. Впрочем, отец возражал против желания отпрыска стать актёром. «Когда же папа понял, что я не послушаюсь, он сказал: «Если всё же станешь артистом, играй сколько можешь!» – вспоминал Сергей Юрский. Помня его наказ, он старался всю жизнь работать.

Кроме театра, у юного Серёжи была ещё одна страсть – железная дорога. В поездки он всегда брал с собой любимую книгу – «Правила движения поездов по жезловой системе». Мечтал стать машинистом.

«В три-четыре года, когда ездил в поездах с родителями, я был уверен, что машинист управляет локомотивом как шофёр. Человек этой профессии вызывал у меня чувство абсолютного преклонения», – признавался Сергей Юрьевич.

Действительно, семья часто переезжала. Сначала из Ленинграда в Москву, где отец работал режиссёром в Театре эстрады. Затем – в Саратов. Возвращение в Ленинград, где Юрский-старший становится художественным руководителем цирка. Летом 1941 года – отпуск в Сочи. Но началась война, и некоторое время семья жила в Свердловске. Потом Узбекистан – Ташкент, Андижан.

– Сергей Юрский – мой приятель детства, я летом сорок второго года в Андижане часто заходил к ним попить воды, – вспоминал публицист Илья Гольдберг. – Они жили в центре, и у них был водопровод. Кроме того, у них стоял особый глиняный кувшин, в котором вода всегда оставалась прохладной. Серёжа радовался моему приходу – он был младше меня, и его никуда одного не пускали. Вокруг все дети были узбеки, русского не знали, в игры его не принимали. А ещё во двор выходила кинобудка летнего кинотеатра. Мы собирали около неё покрытые медью огарки углей проектора и кидались ими в воткнутый в землю огарок подлиннее. Когда попадали – раздавался звон, похожий на колокольчик. Потом его матушка звала нас есть кашу из вкуснейшего узбекского риса.

«Отец был идейным человеком, – вспоминал Сергей Юрьевич. – В 1943 году вступил в партию, поскольку искренне верил в идеалы коммунизма. Раньше его не принимали из-за происхождения. В войну вышло послабление, и отец «проскочил». Он в ту пору работал художественным руководителем «Союзгосцирка», должность требовала членства в партии. Но в 1948 году его исключили «за развал идеологической работы и протаскивание формализма в советский цирк». Чушь собачья! Через пять лет ему всё-таки вернули партбилет».

После окончания школы по настоянию отца Сергей Юрский оказывается на юридическом отделении Ленинградского университета и даже успевает во время учёбы поработать следователем. Параллельно будущий артист поступает в театральные учебные заведения Ленинграда и Москвы, но безрезультатно. Несколько лет Юрского не принимают. И всё же в середине 1950-х он становится студентом Ленинградского театрального института. Позже поступает работать в ленинградский Большой драматический театр, на сцене которого актёр, по мнению критиков, сыграл свои лучшие роли.


«Такого актёра больше не существует»
В этом театре Сергей Юрьевич встретился со своей второй женой Натальей Теняковой. Вообще-то впервые они познакомились на съёмочной площадке, когда вместе играли в телеспектакле «Большая кошачья сказка» по пьесе Чапека: у Юрского была главная роль – американского сыщика, Тенякова сыграла его невесту.

Она была ещё студенткой, он – старше её на девять лет и уже приобрёл себе громкое имя. И оба на тот момент были не свободны: Наталья – замужем за режиссёром Львом Додиным, Сергей – женат на актрисе Зинаиде Шарко. Роман завязался лишь несколько лет спустя, когда оба уже оказались свободны.

– В 1960-е годы Юрский более чем соответствовал своему времени, – считает дочь актёра Дарья. – Думаю, это время в актёрском смысле он же и формировал. И это было счастливое время. В 1968 году папа вместе с труппой БДТ оказался на гастролях в Праге. В тот период, когда туда вошли советские танки. Тогда у него произошёл чудовищный слом, депрессия, которая длилась, наверное, всю оставшуюся жизнь. Видимо, тогда началось его некоторое инакомыслие, а впоследствии и травля. Есть версия, что гонения начались из-за одной истории. Он играл в БДТ профессора Полежаева в спектакле «Беспокойная старость». К нему пришли с просьбой выступить на концерте для партийных чиновников: «Сергей Юрьевич, прочтите, пожалуйста, монолог Полежаева из вашего нового спектакля». На что папа ответил, что монолога у этого персонажа в пьесе нет. Чинуши ведь не знают пьес, они обиделись – мол, не хочет артист Юрский нас порадовать.

Он умел играть, что называется, «с фигой в кармане». И в 1978 году ему пришлось уйти из театра. «Меня тогда вызвали в КГБ и сообщили, что такого актёра, как Сергей Юрский, больше не существует, – вспоминал актёр. – По мнению властей, я «дискредитировал высокое звание советского человека». Я осудил подавление Пражской весны советскими войсками, открыто общался с опальным Солженицыным. Поступил приказ сверху, и передо мной мгновенно закрылись все двери – на киностудии «Ленфильм», радио, телевидении. Пришлось уйти из БДТ. Меня вынудили уехать из Ленинграда в Москву. Но здесь не взяли во МХАТ, потом в «Ленком». Пять лет я был никому не нужен».

В знак протеста вместе с Юрским из БДТ ушла и его супруга Наталья Тенякова.

– Тогда руководитель МХАТа Олег Николаевич Ефремов сказал: «Да, конечно, мы вас с Наташей берём!» – рассказывает Дарья Юрская. – Его в тот же день вызвали «наверх» и пригрозили: «Вы вообще знаете, кого приглашаете?» Ефремов тогда извинился: «Серёга, я не могу». А Театр имени Моссовета принял артистов Юрского и Тенякову. Ведь МХАТ – государственного подчинения, а Театр Моссовета – городского, московского. Наверное, там было меньше давления. Папа никогда не забывал этого, был до конца жизни благодарен Театру имени Моссовета, что бы там ни происходило. Последний спектакль, «Ресепшн», который он там поставил незадолго до ухода, шёл у него тяжело. Он метался между МХТ имени Чехова и Театром имени Моссовета – где поставить эту пьесу? Потом как-то сказал мне: «Даш, впрочем, о чём уже разговор? Откуда меня будут хоронить?» Он как бы с юмором об этом сказал.

– В Москве мы поначалу оказались бездомными, – вспоминает Наталья Максимовна Тенякова. – Вынуждены были жить в гостинице. Как это часто случается, когда долго волнуешься в ожидании, ничего страшного в твоей жизни не происходит. Мы оба начали успешно работать в Москве.

Телеграмма товарищу Н.М. Телёнову

В конце 1970-х режиссёр Станислав Говорухин пригласил Юрского в свой фильм «Место встречи изменить нельзя». Изначально ему предложили роль афериста Ручечника, которого потом замечательно сыграл Евгений Евстигнеев. Но Юрский очень захотел Груздева – это было ему в настроение: как раз шёл период разрыва с Товстоноговым, Юрский собирался уходить из родного ленинградского БДТ и очень переживал.

Когда Сергей Юрьевич приехал в Одессу на съёмки, то несколько дней ушло на обсуждение, как снимать, а потом Говорухин уехал на кинофестиваль со своей предыдущей картиной. Но останавливать съёмки нельзя, и своим заместителем он назначил Владимира Высоцкого, который выступил режиссёром нескольких сцен с Юрским.

«Моя работа была крайне короткой – одна неделя», – признался Сергей Юрьевич.

Для роли Груздева Юрский много придумывал от себя. Например, в один из съёмочных дней побрился и случайно порезал лицо. Раны решил заклеить кусочками папиросной бумаги, как это делали в советские времена.

Ещё одна знаковая роль в багаже артиста – дядя Митя в комедии «Любовь и голуби». Режиссёр Владимир Меньшов сначала попробовал Юрского на главную роль Васи. Но потом предложил сыграть старика, хотя на тот момент актёру не было и пятидесяти лет. Режиссёр рассказывает, что с назначением Юрского сразу пошла театрализация всего действа.

Для съёмок Сергея Юрьевича приходилось гримировать два часа. Снимали картину в Карелии. Однажды во время перерыва Юрский зашёл в кафе вместе с другими актёрами, но его не пустили в зал, приняв за пьянчугу. Дело спас Меньшов, рассказав персоналу, что на самом деле это известный актёр в гриме.

К сожалению, много сцен с участием Юрского вырезали – тогда ведь в стране началась антиалкогольная кампания, «разве можно так много показывать алкоголика?». А вместе с дядей Митей вырезали некоторые сцены с участием его супруги бабы Шуры (Наталья Тенякова). По воспоминаниям тех, кто работал с артистами в этом фильме, Юрский дарил жене коров. Сувенирных. За годы у них скопилась огромная коллекция.

– Однажды я получила телеграмму на имя «товарища Телёнова Н.М.», – смеётся Тенякова. – Это на почте мою фамилию переврали. Юрский посмотрел на имя адресата, потом на меня и говорит: «А что, пожалуй, похожа!» С тех пор начал дарить мне игрушечных коров и телят.

Сел на стул, и всё!

Семья Сергея Юрского была отдельным театром. С Сергеем Юрьевичем и Натальей Максимовной часто выступала их дочь Дарья. Однако, чтобы прийти в актёрскую профессию, Даше пришлось приложить немало усилий, не надеясь на помощь родителей.

– Это обстоятельство преследует меня с детства, – делится Дарья. – Помню, как в школе в первом классе в меня влюбился мальчик. Когда же я его спросила, почему он меня любит, то мальчик ответил: «Потому что ты – дочь актёра Сергея Юрского». На этом моя первая любовь угасла… Самые ранние воспоминания об отце – это французский язык. Папа в своё время хорошо выучил этот язык сам и мечтал, чтобы я свободно разговаривала на нём. Поэтому со мной сразу начал говорить на двух языках – русском и французском. Когда мы переехали в Москву, мне было шесть лет, он начал возить меня в частную учебную группу. Помню, когда мы в метро сходили с эскалатора, папа всегда мне говорил: «Аттансьон!» – то есть «Внимание!». Поначалу я даже языки путала, французский и русский у меня сплелись, превратились в единый. Папа мучил меня разве что математикой, которую я с трудом понимала. Он же окончил школу с золотой медалью, и это – тяжёлый случай для всей семьи. Папа хотел, чтобы и я всё делала на «отлично», перфекционизм тотальный! Когда в средних классах у меня пошли «трояки» по математике, что было для меня даже неплохо, он страшно возмущался. Пытался объяснять, нервничал, не мог понять, почему я не понимаю очевидных вещей.

По словам дочери, Сергей Юрский не был приспособлен к домашнему быту. Вбить гвоздь в стену у него не получалось, и он от этого страшно злился. Зато был озабочен проблемой мусора – ему нравилось выносить мусор на помойку. О себе говорил: «Я – мусорный человек».

– Ещё он любил кошек, их в нашем доме всегда было много, папа за ними ухаживал. Редко, но что-то мог и на кухне приготовить. Мама рассказывала, что в своё время он её покорил тем, что сделал бутерброд: хлеб, кусочек сыра, посыпанный молотым кофе. Юная Наталья Тенякова тогда подумала: «Умеет готовить!» Но потом оказалось, что это был верх его кулинарных способностей.

Сергей Юрьевич Юрский скоропостижно умер 8 февраля 2019 года.

– Дня за два до смерти папа с грустью вдруг сказал: «Я ведь никогда уже не выйду на сцену», – вспоминает Дарья Юрская. – Он не хотел выглядеть старичком перед зрителями. Ведь мы даже не задумывались, сколько ему лет, папа всегда был настолько активен… В одну секунду оторвался тромб… Удивительно, но, мне кажется, он и свой уход давно репетировал. В двух спектаклях – «Предбанник» и «Железный класс», в которых играл папа, его герои умирают одинаково – сидя на стуле. Так вот отец и дома так же поступил: сел на стул, и всё! До сих пор мне кажется, что он просто сыграл очередной спектакль.