По строгим немецким правилам

Городок Кассель, где в 1982 году родилась актриса, ничем не отличается от сотен подобных населённых пунктов Западной Германии. Во многих из них турецких семей почти столько же, сколько немецких. Массовое переселение турок в Германию началось после войны. Тогда по приглашению правительства ФРГ сюда ринулись тысячи крепких восточных мужчин, чтобы за неплохие деньги в кратчайшие сроки отстроить разрушенную страну. Выполнив работу, многие осели в немецких землях.

Но не таким был дедушка Мерьем. Он приезжал в Германию на заработки раз в год и стабильно возвращался на родину к жене и четверым детям. Однако старший из них, Хусейн, решил получить образование в Неметчине. Во время учёбы и познакомился с миловидной немкой Урсулой.

Она к этому времени уже была разведена и воспитывала двоих сыновей. Турок и немка так сильно полюбили друг друга, что, несмотря на протесты родителей Хусейна, вскоре поженились и произвели на свет двух девочек. Старшую назвали Джанан, младшую – Мерьем. Она-то спустя годы и прославит свой немецко-турецкий род на весь мир. Хотя, как признаётся сама актриса, турецкие у неё только гены и имя.

Главной в семье была мама, которая воспитала детей в европейских традициях. Дома говорили только по-немецки, и неудивительно, что будущая звезда вплоть до начала съёмок в «Великолепном веке» почти не знала турецкого языка. «У меня сильная, волевая мама, она много внимания уделяла нашему образованию, – вспоминает Мерьем своё немецкое детство. – Когда мне исполнилось пять лет, мама, заметив актёрский талант, отдала меня в театральную студию. А позже – в школу, специализирующуюся на изучении искусств».

Казалось бы, вопрос с выбором профессии решён. Но тут вмешалась судьба. У Урсулы диагностировали рак. Эта трагедия сильно повлияла на девушку, которая уже готовилась к выпускным экзаменам, и та решила посвятить себя помощи больным. Вот как сегодня актриса вспоминает то время: «Мама несколько месяцев пролежала в больнице, похудела на 38 килограммов. Врачи говорили, что осталось два месяца. Я жила в больнице, рядом с её кроватью поставили кровать для меня, днём ходила в школу, потом опять возвращалась к ней. И случилось чудо – мама поправилась. Меня тогда потрясла мамина болезнь. И после того как она выздоровела, я стала работать с детьми, больными лейкемией».

Девушка на грани отчаяния

Отработав год волонтёром в клинике, 18-летняя Мерьем отправляется в Гамбург учиться в самой престижной немецкой актёрской школе. Блестяще оканчивает её и – остаётся не у дел. За десять лет – лишь несколько съёмок в рекламе, пара незаметных театральных ролей и эпизодических – в малоизвестных немецких фильмах.

На личном фронте также дело швах. Возлюбленный турок, с которым девушка прожила шесть лет, бросил её.

«Я неделями сидела дома, выходила только за покупками, даже душ не принимала. Постоянно рыдала, будто прощалась», – откровенничает сегодня Мерьем. В надежде забыться в работе она переезжает в столицу Германии, но и берлинские режиссёры не торопятся брать её в свои фильмы. Девушка на грани отчаяния. И вдруг – телефонный звонок.

«Срочно вылетай в Стамбул. Завтра заканчиваются пробы на главную женскую роль в очень многообещающем сериале, который спонсирует турецкое правительство. Ищут белокожую девушку модельной внешности. Я предчувствую, что это ты!» – тараторила в трубку турецкая актриса и продюсер Хюлья Дуяр, с которой Мерьем познакомилась ещё в Гамбурге.

Уже на следующий день Мерьем успешно прошла отбор на свою самую главную и роковую роль – роль Роксоланы (Хюррем).

«Пф-ф-ф!»

«Я управляю миром, а ты – мной», – повторяет в сериале «Великолепный век» султан Сулейман, глядя в бездонные глаза своей возлюбленной Хюррем, роль которой исполняла неотразимая Узерли. По легенде её героиню пленили в родном Крыму и отвезли в Стамбул – столицу Османской империи, во дворец султана. Храбрая и умная красавица завладела сердцем величайшего правителя Средневековья.

Именно эта история легла в основу самого дорогостоящего и знаменитого турецкого сериала. «Великолепный век» изначально планировался как культурное, историческое и политическое событие. Говорят, его производство инициировал Реджеп Эрдоган, когда ещё находился в должности премьер-министра, он желал на весь мир показать в лучшем виде историю своей страны и характер своего народа.

Однако к экранам народ приковывают не исторические события, а шекспировские страсти, бушующие вокруг главной героини. «Когда меня утвердили на роль, я и обрадовалась, и испугалась, – рассказывает актриса. – С одной стороны, возможность сыграть исторический персонаж – настоящий подарок судьбы. С другой, я очутилась в абсолютно чужой обстановке, среди людей, языка которых не понимаю! Даже не могла прочитать сценарий, ведь он был на турецком! Без переводчика – ни шагу».

Съёмки по 14 часов на жаре, в тяжёлых исторических костюмах, в окружении часто не самых дружелюбных коллег, жизнь в неуютном гостиничном номере, изучение турецкого с репетитором каждую свободную минуту. Вскоре ко всему этому прибавились назойливые папарацци и вездесущие поклонники.

«Работа над ролью Хюррем помогала мне вытащить все мои эмоции – нежность, злость, мягкость. Но от серии к серии Роксолана превращалась в истеричку и становилась мне неприятна. Единственное, что её оправдывает, это жестокие времена, в которые она жила», – вспоминает Мерьем работу в сериале.

Трудности возникали, где не ждали. Например, уже с первых съёмочных дней актёр Халит Эргенч, исполнитель роли Сулеймана, возжелал не только свою экранную возлюбленную, но и актрису, которая её играет, – Мерьем. При этом за соперницей постоянно следила невеста Халита, готовая в любой момент от ревности вырвать этой крашеной сучке все волосы.

Режиссёр Ягмур Тайлан был недоволен внешним видом Мерьем и закатывал истерику по поводу её веса. «Меня заставляли худеть, я голодала. Но, несмотря на это, режиссёру всё время казалось, что я недостаточно худая. Они ушивали мои костюмы на размер, а иногда на два. Так, что я в них дышать не могла! Помните зелёное платье Хюррем? Так вот оно порвалось прямо во время съёмок! Пф-ф-ф!» – сегодня, вспоминая свои муки, Мерьем даже смеётся. Но было не до шуток.

Стамбул слезам не верит

К сожалению, Мерьем не удалось подружиться с турецкими актрисами, да те и не скрывали зависти к понаехавшей конкурентке из Германии. Небахат Чехре, та, что играла мать султана (Валиде), желая навредить Мерьем, познакомила её с первым сердцеедом Турции, обаятельным красавчиком Джаном Атешем. На его счету были десятки разрушенных женских судеб, брошенная жена, дети и огромные долги. Когда они впервые увидели друг друга, Мерьем находилась на вершине славы, а Атеш едва сводил концы с концами, работая посредником между стамбульскими фирмами и страховыми компаниями.

Это не помешало девушке потерять голову. «Я полностью ушла в эти отношения. Он был любовью всей моей жизни. Я идеализировала его. Он был моим всем. Взваливал на меня все свои проблемы. Я жила его жизнью. Мне казалось, что только я могу ему помочь. Но ведь при этом ещё постоянно снималась, – вспоминает актриса. – Я была уверена, что мы неразлучны, а он в это время крутил романы на стороне. Я тогда хорошо зарабатывала в «Великолепном веке» и все гонорары отдавала ему. А когда деньги кончались, он меня бросал. Потом снова возвращался. Бил и унижал, спустя шесть месяцев отношений довёл до нервного срыва и попытки самоубийства! Но я ему всё прощала. Он жил на мои деньги, но при этом жутко ревновал меня к работе! И однажды, чтобы доказать ему, что работа мне не важна, я у него на глазах разбила хрустальную награду, которую получила на фестивале в Анталье за роль Хюррем. Джан получил из этих отношений максимум, потом мне многие говорили, что он закрутил со мной любовь только ради личной выгоды. А когда высосал всё, начал меня критиковать. Создавал комплексы».

Одиночество на чужбине, мучительная работа, издевательства любимого – как оказалось, это ещё не самое страшное. Однажды Джан заметил, что у Мерьем увеличилась грудь, и велел сделать тест на беременность. «У нас будет ребёнок», – радостно сообщила она ему на киновечеринке в курортном Бодруме. Тот разозлился: «Делай аборт. Ты мне не нужна».

Вызвав такси, Атеш уехал, оставив женщину без денег среди сотен людей, ни один из которых не пожелал ей помочь. «Все знали, что отношения с Джаном убьют Мерьем, – призналась спустя годы турецкая коллега Узерли. – Все наблюдали, наслаждались её падением, но никто не собирался её поддерживать».

Это непростительно

Будучи любимой актрисой всей Турции и звездой мирового уровня, Мерьем принимает решение, за которое её осудили бы многие актрисы. А коллеги по «Великолепному веку» до сих пор не могут этого простить. 16 мая 2013 года, когда до окончания третьего сезона оставалось снять несколько серий, Мерьем улетает домой, в Германию.

Её ждут на съёмочной площадке. Она не выходит на связь. И лишь спустя несколько дней продюсеры и режиссёры понимают, что навсегда потеряли самую прекрасную Роксолану мирового кинематографа.

Узерли снялась в 99 сериях, и на этом её красавица Хюррем закончилась. Создателям сериала пришлось срочно искать замену.

«Сильное физическое и психологическое утомление, профессиональное выгорание от работы над длинными сериями «Великолепного века», беременность… Приехав домой, обнявшись с родными, я поняла, что больше не смогу вернуться на съёмки, – вспоминает Мерьем свой роковой шаг. – По условиям контракта я не имела права сниматься в других фильмах, пока не закончится сериал. За нарушение мне грозил штраф в один миллион долларов. Я понимала, что рушится вся моя актёрская карьера. Но тогда мне было всё равно. Несколько месяцев я провела в клинике, восстанавливая здоровье. А потом родилась дочь Лара, и у меня появился совсем другой смысл жизни».

«С мужчинами я теряю голову»

«Моя дочка и я продолжаем этот путь в одиночестве», – так несколько лет назад описывала Мерьем свою жизнь. Рядом с ней время от времени маячили мужчины, но до брака дело не доходило. Таблоиды смаковали её отношения с владельцем турецкого яхт-клуба Альпом Озджаном, египетским телеведущим Басселем Алзаро. В 2014-м пресса «поженила» её с турецким актёром Озаном Гювеном. Они познакомились ещё на съёмках «Великолепного века», где тот играл роль Рустема-паши, но тогда сердце Мерьем было занято. Вторично их свела судьба в фильме «Материнская рана».

«У нас был короткий роман, но мы до сих пор сохраняем очень трогательные отношения, – раскрывает Мерьем тайны личной жизни. – В отношениях с мужчинами я теряю голову и, что бы ни происходило, успокаиваю себя словами «любовь всё исправит». Но происходит иначе, и любовь ничего не решает. Любовь – это чувство, которое может убить человека».

На Берлинале-2019 в качестве своего возлюбленного она представила арабского продюсера Мохаммада аль-Турки, который тесно сотрудничает с Голливудом. И снова разрыв.

На протяжении нескольких лет Мерьем меняла мужчин и менялась сама. «После разрыва с отцом моей дочери моя самооценка упала настолько, что я не могла смотреть на себя в зеркало без отвращения! Всё это привело к тому, что я стала экспериментировать с ботоксом и уколами красоты», – рассказывает актриса.

«Узерли теряет свою индивидуальность», «Она превратилась в одну из миллионов силиконовых кукол», «У неё пластическая зависимость», – пишут газеты. Весь мир шокировали фотографии Мерьем с Каннского фестиваля 2018 года: опухшее, застывшее лицо, отсутствующая мимика, непропорционально расплывшиеся надутые губы. Лишь по официальным данным, Мерьем сделала восемь пластических операций за три года!

«Врачи перестарались. Они изменили меня гораздо сильнее, чем я просила. Пришлось снова ложиться под нож, чтобы исправлять их ошибки», – говорит сегодня Мерьем.

В последнее время она выглядит потрясающе. Ежедневно публикует снимки на своей интернет-странице, и многие поклонники сходятся во мнении, что её новый пластический хирург Саймон Урьян – настоящий гений. Она стала выглядеть лучше, чем десять лет назад, и снова собирается стать мамой!

Девочка родится в январе. Имя отца актриса держит в секрете. «Он американец. Специально ради нас с Ларой переехал в Берлин из США. Я выйду замуж за него, и у нас будет роскошная свадьба! Но мы не можем это сделать во время пандемии. Праздник в масках нам не нужен. Мы поженимся, как только будут сняты все ограничения», – пишет актриса в интернете.

Этот год заставил её многое в жизни пересмотреть. Она ещё активнее стала продвигать свои коммерческие проекты, в числе которых личная косметическая марка. Открыла в центре Берлина кафе здорового питания, стала бегать по утрам, а вечерами думать о Боге: «Во время карантина я начала читать Коран. Он помогает мне жить в гармонии со своей душой и справиться с тревожными мыслями», – рассказывает актриса.