Как работает телевизионное закулисье
09.06.2021 14:11
Как работает«Если на чёрно-белый телевизор натянуть нейлоновый чулок, изображение станет цветным, поскольку структура чулочной ткани преломляет свет особым образом», – сообщил в 1962 году в эфире шведского телевидения технический эксперт Кьелл Стенссон, и тысячи шведов бросились натягивать чулки на телевизоры. Шутку они приняли за правду. В те же времена два ташкентских журналиста выдали в эфир сообщение, что в Самаркандском институте каракулеводства выведен новый сорт – каракуль в клеточку. Пошутили ребята, но уже через несколько дней в Ташкент прилетел представитель английской компании – закупать несуществующий клетчатый каракуль. Великая сила телевидения! Времена изменились, но шутники на ТВ не исчезли. Впрочем, даже серьёзная работа в «ящике» порой выглядит смешно.

Позвоните Достоевскому

Как «собирается» (готовится к эфиру) обычное российское ток-шоу? Шеф, исходя из актуальных событий или своих фантазий, утверждает тему, а редакторы хватаются за телефоны и ищут героев из народа, чтобы зазвать на программу. Корреспонденты несутся снимать сюжеты. Продюсеры вызванивают звёзд. Реплики, которые при этом слышны из редакционных комнат, многим могут показаться безумными:
– Алло, это Мукасей? Я – редактор популярного ток-шоу. Мы вас очень любим и приглашаем к нам на программу. Как, Мукасей – это фамилия? Я думал – имя. (Анатолий Мукасей – знаменитый кинооператор; народный артист России.)
– Программа про Пушкина! На монитор выведем фотографию Арины Родионовны. Как не осталось её фотографий? Найдите. Спросите у родственников.
– Если в моей голове есть тётка с ведром вместо головы, она должна существовать где-нибудь в России. Найдите и пригласите её на программу.
– Почему не выходят на связь отшельники из Бурятии? Как это у них нет мобильных? Вышлите за ними вертолёт с мобильником.
– Эксперт не говорит по-русски? Ну, так научите его. У вас для этого двенадцать минут до эфира.
– Почему героиня Мария Ивановна смеётся? Заставьте её рыдать и биться в истерике. У неё трагедия по сценарию!
– Звоните всем ВИПам по алфавиту, у нас кресла экспертов свободные! – командует шеф.
– Я уже до буквы «Э» всех прозвонила, – виновато отвечает девушка-редактор, – согласилась лишь пара «сбитых лётчиков» (так называют потерявших славу звёзд), несколько фриков и Прохор Шаляпин.
– Героиня не может прийти на программу? Вы деньги ей предлагали? Как ног у неё нет? Купите ей кресло на колёсиках. На руках донесите, в конце концов.
– Я позвонила Достоевскому, он ещё в Питере. Голос бодрый. Рассказывает о вредных писательских привычках. Приглашаем на эфир? – это уже я звала на ток-шоу правнука великого Фёдора Михайловича. Но мои коллеги долго смеялись: «Ты писателя из гроба поднимешь ради эфира».
– Героиня слишком красивая. Плевать, что она модель. Сделайте с ней что-нибудь. Изуродуйте слегка. Попросите гримёров. У нас кулинарное шоу, а не «Давай поженимся», – возмущается продюсер ток-шоу о еде.

Чтоб не мучила совесть

«Хорёк не приедет из-за проклятого КОВИДа, а гусю нужно такси. Белок чуток подмонтируем, и будет нормально. Зато сурикат засыпает под сериал по плану. Этот петух никуда не годится! Кот – на выброс, не смотрит в камеру! Пусть хомяк скажет что-нибудь осмысленное, а ведущий мог бы и хрюкнуть в этом месте. Тот случай, когда фраза «А к нам белка пришла!» воспринимается с радостью», – так описывает свою работу руководитель программы «Видели видео?» Елена Иванченко.

– Тупые реквизиторы вместо апельсинов закупили помидоры. Срочно меняем в сценарии слово «апельсин» на «помидор» и делаем программу о пользе и вреде томатов!

– Вместо клизмы с кофе будем делать отвар из ромашки. Клизма с кофе уже не актуальна. О ней уже все знают.

– Как нет рецепта с дождевыми червями? Мы их уже закупили. Придумайте рецепт! От аллергии или от геморроя отлично помогают дождевые черви, не мне вас учить! – давала указания редакторам шеф-продюсер ток-шоу «Малахов+».

Помню, когда запускалась эта программа, мы сами не верили, что кто-нибудь воспримет всерьёз чудодейственную силу рецептов Геннадия Петровича. Валились со смеху, готовя сценарии, экспериментировали с мочой, калом и прочими малоприятными «средствами оздоровления». Однако зритель проголосовал кнопкой – народ от души полюбил лечение «по Малахову». А когда у него рецепты закончились, мы брали их из интернета и, чтобы совесть не мучила, приглашали профессиональных врачей с комментариями к каждому снадобью.

Корреспондента вызывали?

Оговоркам ведущих и корреспондентов в прямом эфире посвящены тысячи смешных роликов в интернете. Бедолаг репортёров сносит ветром, колотит на морозе, они мокнут под дождём, запутываются в проводах и собственных словах, проходящие мимо хулиганы гримасничают в камеру во время прямого включения…

Многим кажется, что жизнь корреспондентов невероятно увлекательна. Такой фейерверк событий! Но вот как описывает свою работу один из телерепортёров: «Продюсеры находят темы, истории, события, а ты едешь их снимать. Лось зашёл в жилые кварталы – гоняешься с оператором в поисках животного по всему городу. Авария случилась – несёшься на аварию, рискуя сам в неё попасть. Если тем мало, то спасают сезонные: зима – значит, гололёд, отключение тепла, травмы; лето – потерявшиеся в лесу, утонувшие, отравившиеся. Мне часто доставались свалки. Не знаю, может, я продюсеров чем-нибудь обидел, но большую часть времени проводил в грязи. В заброшенных домах, тюрьмах, в лесу, на военном полигоне, в могильнике радиоактивных отходов. Мои наручные часы, кстати, там встали и до сих пор не идут. И всё это в режиме 24/7. Парней-журналистов не хватает, вот и пытались мною закрыть все «мужские» сюжеты. Причём с утра это мог быть репортаж из скотомогильника, а днём – сюжет о благотворительном бале».

Что бы ни случилось, репортёр должен привезти сюжет. Нет темы – придумай тему. Нет события – организуй его. Нет героя – сам стань им. Фантазия журналистов не знает границ. Известен случай, когда к приезду съёмочной группы пожар в дачном посёлке уже потушили и корреспондент сам поджёг траву на улице, чтобы снять событие.

Или например: героиня репортажа отказалась сниматься и даже не открывает журналисту дверь. Снимаем, как стучим в эту дверь, берём интервью через дверь, наконец, опрашиваем соседей, которые рассказывают о несговорчивой героине. Подключаем участкового. И вот сюжет готов, хотя виновницу торжества так никто и не увидел.

О водителях съёмочной группы следует сказать особо. Они не только водят машину и помогают разгружать аппаратуру, но ещё иногда выступают в качестве дублёров. Например, контрольная закупка. Лицо корреспондента примелькалось, продавцы его могут узнать. И тогда покупать продукты идёт водитель. А если все очевидцы важного происшествия уже разошлись, то в роли очевидца снова выступает шофёр съёмочной группы.

«Я был подставным игроком в казино, продавал палёную водку, отравился шаурмой, у меня брали кровь, делали прививки, однажды мне даже пришлось стать хозяином десятиметрового домашнего питона. Приехали его снимать к одной любительнице змей, а она ни в какую не хочет светиться перед камерами, – рассказывает останкинский водитель со стажем. – Пришлось выучить текст и давать интервью о том, как ухаживать за змеями».

Кусают всех

Каким бы гениальным ни был корреспондент, все его усердия легко может обесценить горе-оператор. Ведь телевидение – это командная работа.

Были на моём веку операторы, которые забывали зарядить камеру перед выездом на съёмку, теряли кассеты, от усталости или с бодуна заваливали план. Или в самый важный момент съёмок просились «покурить», «перекусить», «в туалет».

Однажды во время записи программы с очень важным чиновником, которого я несколько месяцев уговаривала на интервью, оператор в аппаратной забыл нажать кнопку «Пуск». Лишь спустя десять минут беседы он понял свою ошибку, но испугался чиновника и никому ничего не сказал. О том, что половина разговора не записалась, я узнала лишь на следующий день, отсматривая материал. «Вы так оживлённо говорили, я не хотел вас прерывать», – оправдывался оператор, которому я тогда чуть от души не настучала по морде.

А один из моих операторов так долго выстраивал кадр с известным актёром на фоне заката, что уже стемнело и съёмку пришлось перенести на следующий день.

Но всё-таки большинство операторов на телевидении – это герои. Например, однажды мы снимали репортаж в московских канализационных коллекторах, под землёй. Я беру у диггера интервью, стоя на каком-то обломке стены, а оператор – по пояс в грязной воде. Чтобы картинка была красивая, залез в самую муть. И вдруг диггер заявляет: «Тут в воде крысы кишмя кишат, кусают всё, что движется». Я как заору, а оператор спокойно продолжает съёмку. Лишь в конце рабочего дня на студии попросил рюмку водки, признался, что ему тоже было не по себе.

«Однажды мы снимали огородника-любителя с баснословным урожаем перца, – рассказывает одна моя знакомая, корреспондент регионального телевидения. – Приезжаем к садоводу на дачу, а он в слезах – ночью пошёл град и побил все перцы. На грядках – только кусты. Тогда оператор сбегал в машину, принёс скотч, мы прилепили перцы к стебелькам. Отличный репортаж получился!»

«Однажды снимали в парке концерт, посвящённый Дню города. Многие звёзды выступали. Нужно было отснять с ними короткие интервью, – делится своей историей другая корреспондентка. – Бегаем с оператором от звезды к звезде, торопимся, потому что после выступления все сразу уезжают, надо успеть их перехватить. Оператор – пожилой, устал носиться с камерой на жаре. Пыхтит. Я его тороплю, даже поругиваю. Вдруг вижу – Иосиф Кобзон на горизонте. Мчимся к нему. Подбегаю и громко, по-пионерски кричу: «Иосиф Виссарионович!!!» Кобзон посмотрел на меня так, что я чуть сознание не потеряла. И вдруг у меня из-за спины выскакивает мой старенький оператор и говорит: «Иосиф Давыдович, простите, корреспондентка оговорилась». Кобзон улыбнулся, дал интервью, под конец пожал руку оператору».

Что мешает плохому танцору

Напоследок расскажу свои не столько смешные, сколько постыдные истории. В девяностых я работала корреспондентом новостей на одном столичном телеканале. С именами и титрами тогда часто возникала неразбериха. Не всегда в съёмочной суматохе корреспондент успевал запомнить имена-фамилии героев своих репортажей, не говоря уж о должностях и званиях. Да и менялись титры очень быстро: вчера человек был заслуженным артистом, сегодня он уже народный, вчера был инженером, сегодня – депутат.

Чтобы избежать ошибок, наш шеф придумал способ: после каждого интервью просить человека представиться на камеру. Например: «Я – Иван Иванов, капитан третьего ранга». За невыполнение распоряжения шефа грозил огромный штраф, и система стала работать идеально, ошибки в титрах исчезли.

Однажды мы снимали репортаж, посвящённый годовщине гибели Пушкина. На площади у памятника собрались известные актёры и музыканты. У многих мы взяли интервью, и лишь под конец съёмки, окончательно задубев на морозе, я вспомнила, что забыла спросить имена и фамилии. Видели бы вы глаза Булата Окуджавы, Марка Захарова, Андрея Вознесенского, Олега Янковского и Николая Караченцова, когда они слышали просьбу журналистки: «Представьтесь, пожалуйста, на камеру! Как вас зовут, кем работаете?» Марк Анатольевич от такой наглости закипел и ответил: «Сейчас пойдём к нам в театр, я вам там в фойе все ваши титры покажу!»

Рабочий день корреспондента новостей тогда был до отказа забит съёмками – ездили с одной на другую. Опишу свой обычный график. С утра – какой-нибудь «паркет» или «официоз» (заседания и деловые встречи), потом детский праздник, за ним вернисаж, вечером – концерт в клубе или театральная премьера.

Не помню, как назывался балет, который я снимала в тот злополучный день. Мы с оператором валились с ног, да ещё в антракте, когда брали интервью у режиссёра, нас угощали шампанским, и оператор не отказался. Приехали на студию поздней ночью.

Написала тексты, озвучила, иду на монтаж. Сонный монтажёр Ярослав жалуется, что работает вторые сутки и дико устал. Вместе с ним клеим сюжеты – «паркет», праздник, выставку… На балет у меня уже сил нет – засыпаю на ходу. «Да не волнуйся, – говорит Ярослав, – иди домой. Я к утреннему выпуску новостей твой балет сам смонтирую».

Уехала домой отсыпаться. Утром включаю телевизор, смотрю в новостях свой официоз, затем в культурном блоке – праздник, открытие выставки, сюжет о балете… и чашка кофе падает из рук. Подвыпивший оператор крупным планом снял то, что мешает плохому танцовщику, особенно балетному. Сквозь лосины всё можно было разглядеть в самом натуральном виде. А монтажёр Ярослав прикололся – щедро дал эти почти порнографические кадры на полсюжета! Ночные репортажи тогда никто не проверял, редакторы работали лишь днём и вечером, вот и просочилась грязная эротика в эфир крупнейшего столичного телеканала.

До сих пор у меня перед глазами стоят кадры того репортажа – мужское достоинство солиста балета в обтягивающих лосинах, крупным планом, на добрых 30 секунд, а я восторженным голосом вещаю о великом русском театре! Меня тогда оштрафовали, потому что за вышедший в эфир продукт отвечает не оператор, не монтажёр, а корреспондент.

Марина ХАКИМОВА-ГАТЦЕМАЙЕР
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №21, июнь 2021 года