Шнурки погладьте

«О господи, я её ненавижу! Не выношу эту проклятую штуку. Каждый чёртов раз одно и то же! Сколько можно!» Королева ещё не была погребена, а наследник уже устроил скандал. Во время подписания книги посетителей замка Хиллсборо Карл испачкался потёкшей перьевой ручкой и заистерил. В гневе бросил перо, отмахнулся от помогавшей ему жены Камиллы и придворных и побежал в другую комнату.

«Нервы сдали», «Мать такого себе бы никогда не позволила» – прокомментировали событие англичане в соцсетях. «Старик всё ещё пишет пером! Он вообще знает, что существуют шариковые ручки?»

Но в том-то и дело, что Карл III привык писать только шариковыми. С юности он носит в кармане пиджака или куртки блокнот и ручку – на случай если придёт в голову умная мысль. Его письменный стол напоминает рабочее место секретарши – повсюду записочки, разноцветные стикеры, исписанные листы… Бумагой завален даже его вагон в королевском поезде.

«Записки чёрного паука» – так называют придворные тонны бумаги, исписанной витиеватым, неразборчивым почерком. И никакой электроники! Новоиспечённый король игнорирует современные средства передачи информации, он в принципе ненавидит всё новое.

Например, никто не видел монарха одетым по последнему слову моды. Старинные английские двубортные пиджаки с выглядывающими из нагрудных карманов носовыми платками, рубашки с французскими манжетами, пальто, купленные ещё в семидесятых годах, Карл носит до сих пор. Более того, фотографы не раз подмечали заплаты на одежде.

«Я стараюсь сохранить как можно больше костюмов и обуви длительное время, мне их постоянно штопают и ремонтируют, – признаётся Карл. – Говорю как человек, который вообще ненавидит выбрасывать вещи, не попытавшись найти им иное применение. И я был бы весьма рад, если бы люди наконец поняли насущную необходимость – отказаться от принципа разового потребления и перейти к такой форме экономики, где вещь используется многократно».

Старшее поколение считает это практичностью, а более молодые люди – старческим бзиком, наподобие нашего «синдрома Плюшкина». Хотя по-своему это делает Карла иконой стиля, правда, очень старомодного. Имея огромный гардероб, состоящий из древних, но дорогих и добротных вещей, он переодевается несколько раз в день. Главное условие – чтобы вся одежда была выстирана вручную.

«Персоналу настрого запретили, чтобы вещи Чарльза и Камиллы касались стиральной машины, – пишет бывший королевский слуга Брайан Хоуи в своей книге «Не перед корги: секреты жизни за королевскими завесами». И добавляет: – Принц требует, чтобы его шнурки гладили всякий раз, когда он снимает обувь».

«Успокойся, это не яд»

Дворецкий, два камердинера, личный секретарь, машинистка, шеф-повар, несколько телохранителей… Принца Чарльза и герцогиню Камиллу обслуживало 124 придворных.

«Избалованный принц вырос в настолько привилегированной среде, что у него полностью отсутствует навык самостоятельной жизни. Абсолютно всё за него уже сделано другими, – откровенничал бывший дворецкий принцессы Дианы Пол Баррелл. И детализировал: – Каждое утро он заставляет своих камердинеров выдавливать на зубную щётку ровно один дюйм зубной пасты».

Издание «Экспресс», ссылаясь на королевского репортёра Клайва Гудмана, сообщает: «Карл практически ничего не делает сам. Даже ни к чему не прикасается. Он встаёт утром, и его уже ждёт халат; он заходит в туалетную комнату, где ванна для него уже подготовлена. Даже когда он выходит из ванны, полотенце для него складывают особым образом – нужно просто сесть и обернуться в него».

Многие из окружения Карла констатируют, что такой изнеженной, привередливой и несамостоятельной особы ещё не видела королевская семья.

Известен случай, когда принц задрожал и закричал, увидев на обеденном столе кусок мяса, завёрнутый в пищевую плёнку. Незнакомый предмет внушил ему ужас, и он испугался. Находившаяся рядом Камилла сумела успокоить принца: «Это не яд, не плесень, не бомба, это обычный пластик».

Как и большинство пожилых людей, Карл не любит покидать родные стены. А во время поездок ведёт себя крайне неорганизованно и хаотично. Вот как описывает путешествие с ним на самолёте новозеландская телеведущая Кейт Хоксби: «Его маленькие седые прихвостни, все такие же пожилые люди, как и он сам (причём он на них постоянно лаял), во время полёта носились, как заполошные бабушки, только в мужских костюмах. Они раскладывали на серебряных блюдах шотландские овсяные лепёшки с сыром, срезали верхушки с варёных яиц и приносили ему напитки – разумеется, в его персональном стакане. А он выглядел чопорным, ворчливым, отстранённым и высокомерным».

«Всё свое ношу с собой» – так говорили о королеве Елизавете, которая в сумочке всегда имела кучу нужных и ненужных вещиц. Однако Карл превзошёл матушку. Даже в однодневную поездку он обязательно берёт специальную ортопедическую кровать, радиоприёмник 60-х годов, комод, личное сиденье для унитаза, рулоны бархатной туалетной бумаги определённой марки, два любимых пейзажа шотландского нагорья, а также килограммы одежды, обуви, предметов гигиены.

Даже на званый ужин Карл не приходит без собственной серебряной солонки с морской солью любимой марки, а ещё – любимой подушечки под поясницу. Напитки, чтобы ненароком не отравиться, венценосная чета также берёт с собой, их незаметно ставят на стол перед Карлом и Камиллой.

Яйцо номер семь

Шоколад, чеснок и кофе – эти три продукта Карл ненавидит. Но обожает сыр, яйца и виски. «Каждое утро на завтрак у него проращённая пшеница, мёд и варенье на серебряном подносе, а также несколько кусочков фруктов и чай», – рассказывает королевский повар Смит. Король никогда не обедает, а на ужин предпочитает салат, яйцо всмятку и сухой мартини.

«Его слуги никогда не уверены, что сумеют угодить с яйцом. Поэтому варят с разной продолжительностью сразу несколько яиц, а потом выкладывают на столе в порядке возрастания крутости, – пишет в своей в книге «О королевских особах» английский журналист Джереми Паксман. – Если принц почувствовал, что яйцо номер пять слишком жидкое, он переходит к номеру шесть или семь».

Фанатичный экоактивист Карл берёт в рот лишь то, что выращено на его личных экологических фермах. Уже более тридцати лет Карл владеет собственной линией органических пищевых продуктов, а также производит купажированное виски. Причём на этикетке бутылки печатается написанная лично им акварель с изображением замка Баррогилл.

Овощи, фрукты, молоко, мясо и даже натуральная косметика «от принца» хорошо продаются и приносят семье доход, благо земли семейству Виндзоров хватает. А чтобы растения чувствовали себя отлично, монарх разговаривает с ними.

«Карл часто дружески пожимает ветку, чтобы пожелать ей всего наилучшего, – вспоминает огородническую традицию короля его личный повар Смит. – Тем самым он выказывает уважение и вносит свой вклад в экологию».

Да и сам Карл не скрывает, что любит общаться с деревьями: «Очень важно разговаривать с растениями, чтобы они лучше росли и оставались экологически чистыми».

Даже автомобили короля работают на экологически чистом биотопливе. Его делают из английского вина, а также из отработанного растительного масла.

Дядюшка Мокус

Органическое земледелие напрочь вытеснило все прежние увлечения Карла – игру в поло, охоту на лис и оленей, которых он метко подстреливал с тринадцати лет, рисование пейзажей и замков, а также попытки сочинительства. По молодости Карл также любил играть в домашних спектаклях, а в 1975 году даже стал членом общества фокусников и магов. На вступительном экзамене принц показывал трюк «яйцо в стакане», затем освоил массу других фокусов, завёл дружбу с циркачами и даже выступал на арене. Да и сейчас приближённые отмечают, что Карл вообще-то не боится показаться смешным, любит шутить, хотя его юмор порой ниже пояса.

Он называет себя фанатом книг о Гарри Поттере, сериала «Доктор Кто», балета Большого театра, на который ещё в детстве его водила бабушка, нетрадиционной медицины и гомеопатии. Например, однажды, подхватив насморк, Карл смазывал себе ноздри зубной пастой и уверял придворных, что «нет лучше средства от соплей».

Он чертовски гордится своим биологическим родством с румынским дворянином Владом Цепешем – прототипом знаменитого графа Дракулы. Не раз публично заявлял об этом и в 2011 году даже сдал кровь на полную генетическую экспертизу. Окружение воспринимает это как очередную безобидную причуду венценосной особы, травмированной с детства и вынужденной нести тяжкое бремя.

«Сядь и закрой рот!»

«Очень мрачный, подавленный человек, который недоволен всем вокруг, включая температуру в своём кабинете» – так описывает Карла в книге «Мятежный принц» его биограф Том Бауэр и объясняет эти качества тяжёлым детством и мучительным чувством вины, которое «парализовало Чарльза из-за смерти принцессы Дианы».

Детству венценосного отпрыска действительно не позавидуешь. Когда Чарльзу исполнилось два месяца, мать передала его нянькам и больше им практически не занималась – такова давняя традиция британской аристократии, которая считает, что детей нужно как можно раньше отлучать от матери и приучать к самостоятельности. Королева погрузилась в дворцовые дела, зато к делу подключился папаша, принц Филипп, который всегда отличался грубоватостью и счёл своим долгом вырастить из сына настоящего мужика.

Но из Карла «настоящий мужик» почему-то не получался. Мальчик был слишком впечатлительным и ранимым, поэтому контакта с отцом не вышло. Уже будучи взрослым, Карл часто жаловался журналистам, что отец его подавлял. С сыном он общался в приказном духе: «Сядь и закрой рот!»

«Когда мальчику было пять лет, родители, вернувшись из полугодового турне, лишь холодно пожали ему руку, – свидетельствует бывший личный секретарь Елизаветы Мартин Чартерис. – Вероятно, Чарльз вообще не представлял, какими должны быть нормальные отношения матери и сына».

Тяжёлое детство будущего короля хорошо иллюстрирует история, которую любят рассказывать придворные. Восьмилетний Чарльз, находясь в гостях у своего дядюшки Луиса Маунтбеттена, увидел на столе блюдо со свежей клубникой. Чтобы угодить родственникам, мальчик начал отрывать хвостики от ягод. «Не смей так делать! – закричала тётя Эдвина. – За них удобно держать ягоду и макать её в сахар». Испуганный Чарльз трясущимися руками полчаса пытался воткнуть хвостики обратно в ягоды, по щекам текли слёзы, а окружающие весело хохотали над ребёнком.

Единственным человеком, который относился к Чарльзу с любовью, была его бабушка Елизавета. И даже после смерти королевы-матери слуги замечали, что принц регулярно ведёт с ней беседы, как с живой. Точно так же он разговаривает с почившим в 1979 году дядей Луисом Маунтбеттеном и ещё несколькими родственниками, давно скончавшимися.

Не оправдал ожиданий

Чтобы ребёнок рос общительным и умел постоять за себя, родители отдали его в элитную школу Лондона. Это школа закрытого типа, то есть аналог нашего интерната. Там тоже всё закончилось плохо: мальчика дразнили из-за лишнего веса и торчащих ушей, так что дядюшка Маунтбеттен даже предлагал королеве сделать сыну операцию, чтобы убрать лопоухость. Болезненный, замкнутый одиночка, которого колотили одноклассники, вдобавок получал порку от директора школы. Чарльз потом горестно вспоминал: «Я был одним из тех, на ком телесные наказания действительно применялись».

Большую часть времени он проводил в больничном крыле, где регулярно валялся то с гриппом, то с простудой, а однажды тяжело перенёс корь. Однако родители не навещали ребёнка, боясь заразиться.

Видя, что сыну так и не удаётся завести друзей, в 14 лет отец отдал его в интернат Гордонстаун в Шотландии, где дети вообще жили в бараках – по 13 человек в комнате. Эти пять лет Карл вспоминает как «тюремное заключение», «абсолютный ад», а сам интернат называет концлагерем.

Папаша Филипп сам просил директора интерната обходиться с наследником построже. Что и было сделано. Наставником для него избрали злого, жестокого и мстительного Роберта Уитби, который сразу невзлюбил королевского отпрыска и по полной отыгрывался на нём. А когда Уитби уходил домой, дедовщину устраивали уже старшеклассники. Связывали Чарльза, засовывали в корзину для белья, ставили под холодный душ, объявляли «опущенным», «зашкваренным» – это когда никому нельзя к нему прикасаться, чтобы самому не «зашквариться».

Находясь в интернате, Чарльз скучал по дому, а приезжая домой, мучился чувством вины – ведь он, всеми отвергнутый троечник, не оправдал родительских ожиданий.

Зато выйдя из «тюремного заключения», он взялся навёрстывать упущенное. Поступил на военную службу, стал лётчиком-истребителем и пилотом вертолёта. Первым из королевской семьи с отличием окончил курсы подготовки парашютистов. И стал знаменит своими любовными похождениями. В молодости и зрелости Карл наконец-то победил свою застенчивость и замкнутость. Теперь он храбро спорил с тираном-отцом и даже позволял себе перечить матери. Против её воли развёлся с нелюбимой Дианой, женился на обожаемой Камилле.

Два самоходных деда

Однако к старости Карл снова стал похож на испуганного ребёнка. Только теперь его отвергали не родители, а собственные дети. Сыновья тоже не сблизились с ним, предпочитая общество бабушки и дедушки. Кстати, характерами Уильям и Гарри больше похожи на деда, чем на отца. Папашу они, видимо, слегка презирают за мягкотелость. И теперь на старости лет Карл вынужден из прессы узнавать, что собственные дети обвиняют его в расизме, равнодушии, жадности. Он уже давно стал рабом своих привычек и привык к размеренной жизни. Журналисты считают, что нынешняя смена титула для Карла, как любое новшество для старика, – тяжёлое испытание.

Неудивительно, что в Британии Карла сравнивают с президентом США Джо Байденом, подчёркивая, что «оба этих старика не при делах».

Карл слишком долго находился в ожидании трона и слишком поздно его получил. Сейчас он обычный 73-летний дед, страдающий массой возрастных заболеваний, желающий скорее тепла, уюта, покоя и любимой старушки под боком. Вряд ли ему доставляет удовольствие выполнять непростые обязанности лидера нации. Писать пером, например.