Нужно нечто грандиозное

25 января 1755 года императрица Елизавета Петровна подписала указ об открытии университета в Москве. Именно он стал первым русским университетом в полном смысле слова, с классической системой факультетов и преподаванием предметов на русском языке – ведь до конца 1760-х годов студенты слушали лекции на латыни.

Кстати, само количество русских студентов до появления вуза в Москве было ничтожно. В петербургском Академическом университете учились в основном дети иностранцев, состоявших на русской службе, а преподавали зарубежные профессора. Проще говоря, немцы учили немцев. Иногда число студентов сокращалось до нескольких человек.

Ломоносов решил искоренить эту позорную практику.

Скоро московский вуз превратился в ведущий научный центр империи. К концу XIX столетия по количеству студентов он обгонял даже Петербургский университет. В те времена ходила пословица: «За карьерой – в Питер, за знаниями – в Москву, а побузить – в Казань». Казань являлась третьим университетским городом империи.

После революции над Москвой сгустились тучи. В 1929 году ректор Иван Удальцов объявил курс на ускоренную ликвидацию университета. Он предлагал раздробить МГУ на множество институтов. Университет уже начали дробить, но вскоре распоряжение ЦК остановило разгром. Сталин понял, что стране нужен не просто главный, а грандиозный университет. И решил сделать из МГУ конфетку.

Коммунизм в высоком доме

1 сентября 1953 года студенты МГУ переехали в новый корпус на Воробьёвых горах. При взгляде на строение у людей в прямом смысле кружилась голова.

Это самый высокий из семи московских сталинских небоскрёбов. Студенты зовут его любовно ГЗ, то есть «главное здание». Высота ГЗ со шпилем – 235 метров. В здании 36 этажей, в боковых секторах расположены квартиры преподавателей и общежития студентов на 6 тысяч человек.

В ГЗ действует 111 лифтов. Правда, чтобы добраться до верхних этажей, придётся ехать с пересадками, как в метро. В высотке 45 тысяч помещений. Чтобы обойти все, потребуется два месяца. На строительство комплекса нового университета советский бюджет потратил 2 миллиарда 631 миллион рублей. Это равнялось стоимости города из пятиэтажных домов на 40 тысяч жителей.

В главном корпусе есть всё необходимое для жизни и работы без отрыва от учебного процесса: почтамт, парикмахерские, прачечные, поликлиника, отдел МВД, магазины. Имеются столовые на любой вкус – от диетической до круглосуточной, незаменимой во время сессий.

До сих пор жива легенда о третьекурснике, который поспорил, что проведёт в ГЗ целый год, не выходя на улицу. Говорят, парень выиграл спор.

Впрочем, студенты 50–60-х годов и без споров редко покидали высотку: не у всех имелась тёплая зимняя одежда. К тому же в университете всегда можно было перекусить за казённый счёт. Стараниями ректора Ивана Петровского в столовых студенты получали бесплатные хлеб и квашеную капусту. За это Ивана Георгиевича прозвали «человеком, реально построившим коммунизм».

А если это звездолёт?

Для строительства высотки снесли село Воробьёво, которое пользовалось у москвичей дурной славой. Ходили слухи, будто здесь обитает нечистая сила. Время от времени в университетских стенах слышны странные звуки, а в общежитиях наблюдают привидения. Не зря новые поколения называют МГУ «московским Хогвартсом».

Обычно студентам является рыжая девушка в голубом платье. Чаще всего её видят на девятом этаже.

«Ночью я проснулась и увидела на кровати незнакомку, – вспоминает выпускница физфака Наталья Леготина. – Она сидела вполоборота, наклонив голову. Одета в голубое платье. Волосы длинные, волнистые, рыжего цвета. Я подумала: воровка! В нашей комнате действительно пропадали деньги и вещи. Решила ухватить гостью за волосы и отвести в милицию, но вспомнила, как сама закрывала на ночь двери. Мне стало не по себе, всё тело сковало. Прохрипела: «Таня, у нас посторонняя!» Соседка вскочила, и мы уставились на девушку. Та молча поднялась, направилась к шкафу, открыла дверцы и скрылась внутри. Мы распахнули шкаф, но никого не обнаружили».

Некоторые студенты организовывали дежурство на этажах. Один парень, ночью выслеживая призрака, наутро даже угодил в психушку. А вот его товарищу удалось зарегистрировать на верхних этажах мощные острорезонансные выбросы инфразвука неизвестного происхождения.

Подземелья Московского университета хранят немало тайн. Долгое время ходил слух, будто подвалы ГЗ уходят на глубину, равную высоте здания. Там якобы находятся засекреченные лаборатории и правительственные бункеры.

Московским диггерам удалось проникнуть в некоторые подземелья через воздухозаборную систему – она незаметно функционирует в фонтанах около входа в ГЗ. Под МГУ действительно есть обширная система помещений – как действующих, так и заброшенных. Но не таких уж исполинских масштабов. Есть и недоступные подвалы с заблокированными дверями.

Сейчас фонтаны оснащены датчиками движения, и пробраться в «город под комплексом» уже невозможно.

Хотя пытливые умы способны придумать и не такое. В 60-е некоторые учащиеся полагали, что в недрах МГУ спрятаны установки, производящие жидкий азот для заморозки грунта. Якобы почва не выдерживает нагрузки фундамента, и, чтобы здание не сползло в Москву-реку, требовалось постоянно создавать искусственную вечную мерзлоту.

Другие студиозусы и вовсе верили, что внутри Московского университета скрывается гигантский космический корабль. В случае чего этот звездолёт отправится в космос, спасая цвет советской науки.

Культура так и прёт

Перед входом в МГУ установлены две скульптурные группы: девушка-искусствовед и парень-механик, студентка-биолог и юноша-географ. Студенческий люд давно прозвал этих мужчин «культурным» и «некультурным», потому что географ стоит в присутствии дамы, а механик сидит. В день свадьбы по традиции скульптурам возлагают цветы. Причём невесты несут цветы географу в надежде, что мужья окажутся такими же галантными. А у женихов принято возлагать букеты механику, чтобы жена не села на шею.

25 января студенты, которые ещё не сдали сессию, «ворожат удачу». Например, стирают «счастливые» вещи – по примете только в Татьянин день с них невозможно смыть удачу. Зачётные книжки перевязываются красной ниткой, а на новые зачётки первокурсникам полагается веником наметать мусор из коридора, чтобы «поймать халяву» на экзаменах. Халяву принято «кормить», поэтому в полночь из окон общежитий МГУ нередко летят хлеб, яблоки и прочие продукты.

Кроме того, в Татьянин день студенты МГУ хоть раз обязаны выпить с памятником основателя университета у старого здания на Моховой. Дело это сложное: нужно дотянуться стаканчиком до руки Ломоносова, стоя на обледенелом постаменте.

А вот традиция распития медовухи в День студента, как ни странно, самая юная. «Когда я был в Гумбольдтском университете, во внутреннем дворе стояла бочка с пивом на продажу, – рассказывает ректор МГУ Виктор Садовничий. – Группа студентов подбежала к ректору и в шутку попросила угостить их – мол, на выборах ректора они за него голосовали. Немец вздохнул и всем купил по кружке. А я подумал: почему бы и нашим студентам не сделать приятное? Но мы решили угощать традиционной для Руси медовухой. Варим по своему методу. Могу заявить, что наша медовуха сравнима только с суздальской».

Студенты исторического факультета рассказывают о своём опыте халявы. Однажды летом они работали в стройотряде, и вечером у костра кто-то вспомнил, что рядом пасека. Пьяным историкам страшно захотелось мёда. Но как его раздобыть ночью? Решили притащить в лагерь улей, а потом выуживать соты.

Нетрезвые учащиеся добрались до пасеки, впотьмах выбрали самый большой пчелиный домик и понесли в лагерь. И вдруг на них кинулся здоровенный пёс. Он кусал за ноги, но истфаковцы не бросили трофей. Добравшись до лагеря, при свете костра наконец увидели добычу. Недолгое молчание сменилось истерическим хохотом: вместо улья историки припёрли с пасеки конуру сторожевой собаки.

До сих пор не утихают споры между учащимися химфака и физфака: к какому из факультетов памятник Ломоносова стоит ближе? Считается, что Михайло Васильевич расположен ровно посередине, однако эту истину каждый год оспаривают.

Выяснение отношений традиционно происходит во вторую субботу мая, когда отмечаются как День химика, так и День физика. Расстояние измеряли спичечным коробком: Ломоносов ближе к химфаку на целых четыре коробка. Однако физики утешаются тем, что Ломоносов повёрнут на три градуса в сторону их факультета. Да и сердце бронзового Михайлы Васильевича всё-таки ближе к физфаку, и с этим никто не спорит.

Здравствуй, дедушка

Заведующий кафедрой стилистики русского языка журфака МГУ Дитмар Розенталь известен как автор бесчисленного количества словарей и справочников. Лингвист с мировым именем одевался довольно неброско и держался скромно. Иногда это приводило к курьёзам.

Группа заочников готовилась к зачёту. Среди них выделялись двое – статный морской офицер Северного флота с утраченным именем и хулиган Шурик. Они зубрили учебники, и кто-то из очников в шутку указал на проходившего мимо Розенталя: мол, вот полезный старикан – шустрит на кафедре, он и поможет с русским.

– Дед, говорят, ты в русском сечёшь? – бесцеремонно остановил профессора моряк.
– Кое-что понимаю, – мягко уточнил Розенталь.
– Тогда скажи, что это такое? – студент ткнул в учебник пальцем.

Профессор объяснил.
– А это?

Дитмар Эльяшевич растолковал.

Когда «консультация» подошла к концу, моряк хлопнул профессора по спине.

– Ладно, дед, иди. Молоток!

На зачёте заочники с ужасом обнаружили, что принимает его Розенталь. Двухметровый офицер вытянулся по стойке «смирно».

– А, внучек! – воскликнул Дитмар Эльяшевич. – Ну, с прибытием на зачёт!
– Это ваш внук? – удивились члены комиссии.
– Да вот послал господь, когда уж и не чаял, – улыбнулся Розенталь.

Зачёт моряк с товарищем сдали.

Как-то раз завкафедрой физфака МГУ Александр Михайлович Салецкий спасал безнадёжного студента. Профессор вздохнул: «Скажете формулу расчёта полёта бумеранга – ставлю «три». Парень набросал на листочке. Профессор прочитал, взял зачётку и швырнул её за дверь со словами: «Если написанное верно, то зачётка вернётся». Студенты, ждавшие за дверью, закинули зачётку обратно в аудиторию. Салецкому пришлось сдержать слово и поставить зачёт.

Но больше всех подфартило безымянной абитуриентке биофака. Во время вступительного экзамена по биологии в одном билете значился вопрос: «Что делают белки в клетке?»

Экзаменатор проверял письменные ответы. Большинство оказались стандартными: «Белки составляют основной строительный материал любой клетки…» И вдруг взгляд преподавателя остановился на строчке: «Белки в клетке обычно грызут орешки, пьют воду из поилки, крутятся в колесе». Поскольку ответы на другие вопросы билета были правильными, экзаменатор поставил тройку. Однако девушка подала на апелляцию. И апелляцию удовлетворили!

– Нам нужны люди с нестандартным мышлением, к тому же умеющие отстаивать своё мнение, – пояснил членам комиссии председатель. – Впредь в том вопросе ставьте ударение либо используйте синоним – «протеины».

Послушайте, ворона

Среди студентов биологического факультета встречались поистине уникальные личности. Таким, к примеру, был учащийся по прозвищу Отец Нектарий. Он запомнился страстью к портвейну и любовью ко всем живым существам. Говорят, этот студент понимал язык зверей и птиц. Ходил Отец Нектарий всегда в чёрной одежде, носил бороду и длинные волосы, поэтому многие принимали его за священника. Отсюда и необычное прозвище.

Жил Нектарий в Доме аспиранта и стажёра (ДАС) на улице Шверника. В комнате держал опасных созданий – ядовитых змей, пауков, скорпионов. Однако они не трогали добродушного жильца.

Однажды Отец Нектарий купил несколько бутылок портвейна и устроился на лавочке недалеко от ДАСа. Обычно компанию ему составляли друзья, но, как назло, все куда-то подевались. Отец Нектарий взгрустнул и принялся пить в одиночестве. И вдруг заметил ворону.

Птица с любопытством поглядывала на студента. Отец Нектарий отломил кусок булки – всё, что было на закуску, – смочил портвейном и бросил вороне. Та приняла угощение, приблизилась и поблагодарила: «Кар!» Тогда студент принялся рассказывать птице о своих печалях, не забывая угощать пернатую собутыльницу. Ворона словно понимала всё, о чём говорил Нектарий, и каркала в ответ.

Вскоре изрядно захмелевший Отец Нектарий отправился в ДАС, посадив ворону на плечо. Изумлённые вахтёры наблюдали, как в общежитие прошествовал пьяный студент с птицей на плече и разговаривал с ней, а та отвечала. Наконец на пороге комнаты показались друзья. И раскрыли рты от удивления: ворона обнимала крылом Отца Нектария. Тот твердил ей что-то, а пернатая гостья важно кивала.

Утром ворона, очухавшись, попыталась встать, но лапы с похмелья расползались. Тогда Отец Нектарий вынес птицу на балкон и отпустил на волю. Ворона лишь у земли расправила крылья. Взмыла вверх, крикнула двуногому другу прощальное «Кар-р-р!» и скрылась в лесопосадке.

Второй Ломоносов

Студенты Московского университета знают ещё одно поверье, связанное с судьбой МГУ и всей российской науки.

Есть предание, что подлинного расцвета наука в России достигнет, когда миру явится второй Ломоносов. Кем будет этот человек, неизвестно. Но считается, что именно он наведёт порядок в системе высшего образования.

Вот приметы, по которым все опознают второго Ломоносова. Он будет таким же высоким, так же происходить из русской глубинки и с юности проявлять огромную тягу к знаниям. Как и первый Ломоносов, он выучится или пройдёт стажировку в Германии. И главное, этот человек будет иметь непосредственное отношение к МГУ.

Тогда российская наука поднимется на недостижимый доселе уровень и поразит весь мир своим величием.
Как знать, может, всё именно так и будет?