С годами я превратилась из махровой «совы» в «жаворонка»: часиков в шесть утра – уже на ногах. Сколько же, оказывается, можно успеть! Рассказ дописать, с десяток самопроб сделать и по кинокомпаниям раскидать. Ну и полы помыть, бельё постирать, приготовить пасту болоньезе и с аппетитом съесть.

А чем ещё может развлечь себя одинокая пенсионерка? Правильно: кормлением бездомных кошек. У подвала, который я опекаю, происходит нескончаемая кошачья «Санта-Барбара». Пушистая Шалавка, как обычно, беременна. А ейный муж Барсик оказался изменщиком – полюбовницу завёл!

Зимой к подвалу прибилась чёрно-белая кощенка в ошейнике: видно, сдуру из дома выскочила и потерялась. Хозяев, спасибо интернету, отыскали. Но она влюбилась в Барсика и по весне прибежала опять. Оно и понятно, Барсик – красавец: уши в клочья, морда в шрамах, одной щеки нет. Василиска быстренько от него понесла и ко времени разродилась, красивых котят тут же разобрали, а сама она обжилась в подвале.

Вышла я кормить эту банду, а с площадки набежали дети и верещат:
– Ой, а можно котиков погладить? А поиграть с ними можно?

Объясняю:
– Сначала пусть поедят, потом играйте.

И вдруг слышу из-под куста жалобный писк. Пригляделась – а там светятся два зелёных глаза. Откуда взялась ещё одна кошка? Не наша, не подвальная, чистенькая.

– Кис-кис, – позвала я и протянула руку.

Но кошка воинственно зашипела и бросилась под запаркованные машины. Скакала она на трёх лапах, а вот четвёртая тряпочкой волочилась по земле. Что с ней случилось?

Дети сразу предложили массу вариантов. Поистине детская фантазия неисчерпаема.

– Она с балкона упала. Сам видел, как прямо с девятого этажа летела!
– Нет, она в пиццерии живёт, что за углом. Ей дверью лапу прищемили. Мы с папой как раз «Маргариту» покупали.
– На неё мальчишки на самокатах наехали!

И я вспомнила. Пару дней назад шёл проливной дождь, я проходила мимо пиццерии, а из кустов послышалось жалобное «мяу». Мокрые листья, зелёные глаза… Рядом со мной притормозили двое подростков на самокатах.

– Бедная кошечка, – поделилась я с ними. – Потерялась, наверное.

Пацаны спешились и полезли в мокрые кусты ловить беглянку. Но та ловиться не хотела и кинулась удирать – тогда ещё на всех четырёх. А ребята прыгнули на самокаты и погнались за ней.

Господи, значит, это я виновата, пусть не впрямую, но косвенно. И что делать? Ждать, когда хромоножку размажет машиной на дороге? Она ведь даже в подвале схорониться не сможет – там труба, надо прыгать вниз. А обратно как?

Подвальная банда тем временем наелась. Дети принялись гладить тех, кто позволял, и играть с теми, кто этого желал. А я продолжала думать о делах наших скорбных.

Хроменькая кошка перебралась под дерево, улеглась и попыталась почесать себя за ушком. Какое там – лапа затряслась, того и гляди оторвётся. Как несостоявшийся хирург-травматолог, я поставила диагноз: скорее всего, перелом голени и разрыв связок. Разместила фото в чатах кошколюбов, но ответа не получила.

В пиццерии спросила итальянцев-киргизов:
– Пушистая кошка у вас жила?
– Нет! – испуганно затрясли головами поварята.

Врут – подумала я. И тут звонок. Не иначе как из небесной кошачьей канцелярии.

– Здравствуйте! Я Валя. Кошка со сломанной лапой где? – строго спросил молодой девичий голос.
– Да вон, во дворе под деревом лежит, – слегка растерялась я.
– Если сможете, придержите. Сейчас приеду и отвезу в клинику.

Наверное, волонтёры, решила я. Так оно позже и оказалось. Дома у Вали, помимо своих двух пушистиков, жили белоснежная вислоушка в ожидании пристройства, а на балконе – спасёныши: рыжая мама с двумя котятами. Впрочем, волонтёры заслуживают отдельной истории, а пока продолжу свой рассказ.

В нашем посёлке есть ветеринарный кабинет. Врачи хорошие, даже операции делают, но в основном полостные. А тут требуются узкий специалист и куча обследований. Можно поехать в соседние Химки, но там набегаешься – медицинские услуги разбросаны по всему городу. И я пошла забирать кошку.

Дети изъявили желание помочь, отдыхавшие на лавочках родители – тоже. Бедная кошь пряталась от оравы добровольцев под машинами. Удирала так резво, что я порадовалась: крестец и позвоночник, похоже, не повреждены, значит, с девятого этажа точно не падала.

Когда приехала Валя, животинка исчезла. Мы облазили все близлежащие кусты – тщетно, испарилась.

– Ну смотрите, – вздохнула Валя. – Найдёте, поймаете – звоните.

Ночью мне снились кошмары. Проснулась в холодном поту, схватила переноску и побежала ловить хромоножку.

На часах – начало седьмого. Подвальная банда дружно хрустела сухим кормом. Хромоножка сидела поодаль, к еде не приближалась и лишь угрожающе шипела на сородичей. Я положила в миску что повкуснее, поставила в переноску и ласково, но не без коварства, позвала страдалицу:
– Иди сюда, кисонька, поешь.

Первой внутрь ломанулась беременная Василиса, за ней Барсик Драное Ухо с воплем: «Мя-мя, меня лови!» Полное фиаско!

Я попросила у знакомых волонтёров кошколовку – весьма громоздкое сооружение, устроенное по принципу мышеловки, только раз в десять больше. Еле доволокла. На моё «кис-кис» кошка быстро вылезла из-под машины, проковыляла через дорогу, повела носом и доверчиво шагнула в клетку – голодная ведь. И тут я забеспокоилась: а вдруг она наступит на рычажок, испугается, попятится, а мощная пружина уже сработает и зацепит сломанную лапу.

Я ловко цапнула киску за шкирку и приподняла. Но вот беда: поймать-то поймала, а посадить некуда. Опустила на землю, вытащила из ловушки миску с кормом, подвинула к ней.

– Ешь. Постарайся дожить до завтра.

Кошка подошла и стала жадно есть. Я осторожно взяла её за шкварник и плавно опустила в переноску. Слава богу!

– Поймали? Отлично! – звенел голос Вали в телефонной трубке, уже не такой строгий. – Заберите её домой, а я с клиникой договорюсь, когда откроется.
– Домой нельзя – там две бестии с гадким характером, – ответила я.
– Ох, тогда не надо, – вздохнула Валя. – Я на работу уезжаю, отвезёте к врачу?

Я сидела на скамейке и ждала, когда весь мир, включая клинику, окончательно проснётся. На улице лето и благодать! Кошка довольно мурлыкала.

– Капризная дура, – сказала я. – Сама виновата – зачем от меня бегала? Так и буду тебя звать – киска-капризка!

Пора ехать. Я вызвала такси. В клинике пришлось подождать, когда освободится доктор. Результаты рентгена оказались печальными: оскольчатый перелом голени со смещением. Врач вынес вердикт: оперировать. И объяснил, какие обследования надо предварительно провести.

Я охнула. Операция сложная, стоимость 25–30 тысяч плюс анализы, наркоз и прочие процедуры. Общую сумму страшно представить, мне она точно не по силам.

– Сейчас куратору позвоню, обсудим, – важно сказала я и трясущимися руками набрала Валин номер.

Оказалось, что в клинике есть скидки для бездомных животных, до 50 процентов. В нашем случае вышло 12 тысяч – по-божески! Валя перевела деньги, а я пообещала вернуть свою долю, как только получу гонорар.

Капризку забрали, а я отправилась на съёмки – играть хозяйку наркопритона. Роль меня совсем не прельщала, но ничего не поделаешь, нужны средства на операцию.

Через пару дней позвонила Валя.

– У Капризки всё в норме. И такая ласковая – анализы берут, а она мурлычет, благодарит. Ей больше подойдёт другое имя – Лапка, Лапушка. Но на операцию надо ехать в другую клинику, в Лобню.
– Так далеко? – спрашиваю. – Туда такси стоит как билет на самолёт. А ещё жара, пробки. Живой-то довезу? Зачем такие сложности?
– Надо, – ответила Валя. – Там лучшие специалисты по травме, от сложных случаев не отказываются. И цены хорошие.

Лапка-Капризка в переноске громко мурлыкала. Потом стала жалобно мяукать. У меня от долгого сидения дико ныла спина. Чтобы отвлечь кошку и себя, начала тихо напевать: «Не плачь, я многое стерпел, и это мой удел». Душещипательная песня в исполнении группы «БумеR» прекрасно подходила к ситуации.

Водитель по имени Иван – на лобовом стекле развевалась георгиевская ленточка – с интересом оглядывался на нас. А когда остановились перекурить, вежливо спросил:
– Кошечку покажете?

Я приоткрыла переноску.

– Какая красавица! – восхитился парень. – Тёща на даче давно о такой пушистой мечтает. Не отдадите?

Пришлось его разочаровать – Лапушке дача сейчас противопоказана.

В лобненской клинике пациентке сделали обследование и унесли на операцию. Ожидание растянулось на полтора часа. Я боялась отойти даже на пять минут, чтобы не пропустить момент, когда выйдет доктор и скажет: «У вас всё хорошо» или «К сожалению…»

Наконец вынесли завёрнутую в одеяльце Лапку, поместили на столик, обложили грелками, поставили капельницу. Импозантный хирург с бородкой клинышком сказал:
– Всё неплохо.
– А почему так долго?
– Да осколки собирали, но один так и не смогли на место поставить.

На снимке хорошо просматривалась косточка, торчащая слегка в сторону.

– Животное молодое, всё должно срастись, – подытожил доктор. И выдал мне выписной эпикриз на трёх листах. За всё про всё –18 тысяч.

Валя в телефоне радостно воскликнула:
– Ну вот, а вы спрашивали, зачем сюда ехать!

Дорога обратно оказалась долгой. Семь вечера – час пик. У кошки после наркоза шёл жёсткий отходняк: извивалась всем телом, билась о стенки переноски и писалась. Ох, как бы не сместилась металлическая пластина в лапе!

На этот раз машину вёл молодой грузин, над лобовым стеклом – флажок с российским триколором. Познакомились.

– У меня имя сложное, называйте просто Вано, – представился он.
– Нам бы остановиться, пелёнки купить, – попросила я. – А то испачкаем вам тут всё.
– Конечно! Ребёнка в мокром держать нельзя. Я сам схожу, – отозвался он. – Моя девушка тоже котика подобрала, какие-то суки поиздевались. Всей семьёй лечили, почти сто тысяч отдали.

Когда он вернулся, я качала на руках переноску, плакала и напевала колыбельную из репертуара «Сектора Газа»: «Взвоет ветер над бараками, БМП нам лязгнет траками: домой, домой, пора домой!» Вано протянул мне пелёнки и банку пива.

– Я подумал, вам пригодится.

К Вале я ввалилась, только что лбом двери не открыв. Лапку определили на карантин в просторную ванную. Она прошлась по выделенным ей апартаментам и улеглась на коврик, словно всю жизнь тут провела.

Я поделилась этой историей с подругой Леной. Та поохала, но не упустила случая съехидничать:
– Ты прямо кошачья мать Тереза. Пытаешься забронировать место в кошачьем раю?

Не знаю, куда уходят усатые-полосатые. Но если в следующей жизни я всё же буду кошкой и окажусь в луже посреди улицы, надеюсь, неравнодушный человек мимо не пройдёт.

…У Лапки всё хорошо. Обосновалась на новом месте, в лоток пошла сразу, конечность заживает, швы сняли. Отмыли её роскошную шерсть, причесали и выпустили в комнаты. Выяснилось, что Лапушка – латентная террористка. К людям нежна и ласкова, а сородичей недолюбливает: шипит, лапой замахивается, еду отбирает. Видимо, за это время красавица с глазами цвета воды в чистейших озёрах Гренландии поняла, что она принцесса и весь мир крутится вокруг неё.

Не зря я изначально назвала её Капризкой: как корабль назовёте, так он и поплывёт. И вот возлежит её величество на диване, мурлычет, обмахивается пушистым хвостом и ждёт любящего хозяина. Так что история не окончена. И если вам нужна прекрасная королева в изгнании, пишите, звоните, мы на связи: twendy@mail.ru, тел.: 8-901-577-33-90.