От пастбища до курорта

А между тем это всего лишь французский горнолыжный курорт, расположенный на склоне Альп в департаменте Савой недалеко от границы с Италией. Для Франции местечко примечательно тем, что это первый зимний курорт, построенный с нуля по заранее разработанному плану. Там, где сейчас проматываются целые состояния, а по трассам несётся весь список «Форбс», крестьяне пасли овец вплоть до 1946 года. Ни города, ни деревни здесь просто не существовало. Только несколько разрозненных хуторов у подножия гор.

В конце 1930-х годов Французская комиссия по туризму задумалась о создании большого горнолыжного курорта. Вложиться решили по полной, но однократно. Чтобы два раза не вставать, искали не один склон, а целую горную область с долинами и удобными склонами на высотах между 1400 и 1800 метров, которую можно было бы объединить общей системой подъёмников.

В это же самое время бедные сельские администрации трёх местечек из трёх соседних долин – Куршевеля, Сен-Бон и Морион – искали деньги на туристическое развитие региона. Желание дать денег и желание их взять встретились, но тут началась война.

Она, впрочем, тоже внесла свой вклад в историю Куршевеля. В немецком концентрационном лагере в Австрии встретились два француза – Морис Мишо и Лоран Шаппи. Оказалось, что первый служил инженером в департаменте Савой, а второй, архитектор и заядлый горнолыжник, писал диссертацию на тему развития и урбанизации тех самых Трёх долин. Сидя в лагере, они разработали знаменитую концепцию горного курорта под названием ski in/ski out (то есть на лыжах выходишь из отеля и сразу попадаешь к подъёмнику), которой теперь пользуются буквально все устроители зимних горнолыжных центров.

Идея Шаппи была проста. Во-первых, зона катания должна находиться максимально близко к жилой, начинаясь и заканчиваясь прямо у порога гостиницы. Все для того, чтобы утром турист мог выйти из шале, стать на лыжи и снять их только вечером, опять же у своего порога. Во-вторых, все трассы должны сходиться в одну точку, так называемый «лягушатник», где расположены главные удовольствия горного курорта – рестораны, бары, концертные залы и прочее.

Вернувшись после войны в Савой, Мишо пригласил приятеля и взял на себя организацию горного курорта. За 15 лет они вдвоём создали самую большую в мире горнолыжную зону, связав двумя сотнями подъёмников все три долины и проложив 600 километров взаимосвязанных горнолыжных трасс.

Сейчас смешно вспоминать, но поначалу Куршевелем руководили убеждённые социалисты, полагавшие, что горные лыжи – это спорт для всех, особенно для бедных. Первое время администрация даже выдавала стипендии неимущим студентам, желающим освоить горные лыжи. Однако реклама Куршевеля оказалась так привлекательна, что очень скоро о курорте прослышали люди состоятельные, и бедных студентов подвинули.

Принцип пирамиды

Современный Куршевель – это не один город, а целых шесть городков, соединённых автобусами, лыжными трассами и подъёмниками. Устроено всё так, что в каком-то смысле повторяет структуру любого общества, пирамиду или, если хотите, лестницу Иакова, ведущую в рай. Самый нижний, он же самый демократичный городок Сен-Бон расположен на высоте 1100 метров. Второй, Ла-Пра, находится выше – 1300. Только в этих городках круглогодично живёт коренное население, есть поликлиники, церкви, школы и вообще всё, что надо для жизни города. Здесь же останавливаются те, кому кошелёк не позволяет подняться выше.

А вот выше начинается исключительно туристическая зона, где местное население присутствует только в виде обслуги. Ла-Танья (1550 метров) – это маленький уютный курорт, предназначенный для семейного отдыха. Здесь есть горнолыжный детский сад и спортклуб для детей. Цены высокие, но ещё приемлемые.

Куршевель-Виллаж (1550 метров) – это уже для взрослых, но ещё не для сумасшедших. Место респектабельного отдыха усталых миллионеров, которым вусмерть надоели караоке, хочется тишины, свежего воздуха, простоты и домашнего уюта. Очень дорого.

Куршевель-Морион (1650 метров) – тоже для миллионеров, но таких, которые хотят начать день со спорта, а закончить полноценной гулянкой в баре. Ну очень дорого.

Вершину пирамиды занимает собственно Куршевель (1850 метров) – место для миллионеров, которым лыжи уже не нужны даже как повод. Тут сосредоточено всё, что сделало Куршевель Куршевелем, – роскошные гостиницы, мишленовские рестораны, дизайнерские бутики, знаменитые клубные отели «Библос» и «Лезирель». Здесь по ночам гремят шикарные вечеринки, устраиваются феерические шоу, фестивали фейерверков, а народ отрывается по полной. Нереально дорого.

Деревня Куршевелево

Так бы роскошный курорт и остался привилегией европейских капиталистов, если бы в России не созрел свой собственный капитализм. Когда Хемингуэй описывал послевоенное освоение Французской Ривьеры, он использовал чисто рыболовную терминологию. Сначала в новое место попадает любознательная рыба-лоцман. По её следам торжественно вплывает акула-миллионер, которая делает его модным. А потом туда же набегают разнообразные рыбы-прилипалы, которые своей суетой постепенно обесценивают радости места «для своих». Процесс заходит на второй круг, и рыба-лоцман отправляется на поиски нового уютного местечка.
Именно так случилось с русским Куршевелем.

Говорят, что «деревню Куршевелево» открыли олигархи Потанин и Прохоров ещё в середине 90-х и некоторое время предавались там эксклюзивному отдыху вдали от прессы и толпы модных фриков. Но прилипалы не дремали. Широкой российской публике в середине 2000-х внезапно сообщили, что «Куршевель – это уже не модно». Из чего публика впервые узнала, что Куршевель вообще существует.

«Русские сезоны» стали проводить в Куршевеле примерно с начала двухтысячных. Тогда он уже потерял статус закрытого клуба «Норникеля» и опустился до ранга Ксении Собчак и московской гламурной тусовки. С тех пор на неделю со 2 по 9 января Куршевель-1850 полностью отдаётся во власть русским. К этому времени у французов заканчиваются рождественские каникулы, и они благоразумно уступают место другим. Русским это удобно: со 2 января в Куршевеле начинается сезон снижения цен, и столичная тусовка приезжает снимать сливки – шикарно, но относительно дёшево.

В 2007 году пропуск на все подъёмники на весь день здесь стоил 35 евро. В подмосковных Сорочанах этого хватало только на пару часов в выходные. Сейчас цены, конечно, выросли, но соотношение осталось прежним: средний чек на Рождество в Куршевеле дешевле, чем в Красной Поляне.

Впрочем, вопрос цены здесь волнует только «прилипал», которые приезжают сюда погреться в лучах ну очень больших русских денег. Эти большие деньги не ищут экономии, но жаждут продемонстрировать себя. Здесь, например, можно купить горные лыжи от «Лакруа», инкрустированные бриллиантами. В 2007 году они стоили всего-то 36 тысяч евро за пару. И ведь их кто-то покупал!

Русские «выносят мозг» здешней обслуге серьёзностью, с которой занимаются отдыхом. Для русского миллионера Куршевель – это тяжёлая работа. Французы приезжают сюда, чтобы расслабиться, получить удовольствие самим и не мешать сделать то же самое окружающим. Русский миллионер средней руки в Куршевеле отдыхает не ради удовольствия, а ради того, чтобы сообщить миру – вот, я тут отдыхаю, и что? Могу себе позволить.

Более того, наш миллионер ставит перед собой ещё одну непростую задачу – отдохнуть в сердце французских Альп именно так, как он мог бы отдыхать в самой глубине России, то есть глубоко по-русски. Только в Куршевеле в ресторане самого дорогого местного отеля «Лезирель» можно услышать, как настоящий казацкий хор поёт «Хава нагила» лично для Романа Абрамовича. Только здесь русский топ-менеджер из Сургута позволит себе врубить в машине на полную громкость песню Михаила Круга или Ромы Зверя. Наслаждайтесь!

Наслаждаются этим не столько окружающие, сколько местный сервис. Любезнейшие французские официанты с неизменным постоянством приписывают русским гостям в счета лишние бутылки вина, кофе, закуски. Их можно понять. Если русские не хотят экономить, французы готовы помочь им спустить как можно больше. Как в том старом анекдоте про новых русских: «Вот, часы только что купил за 500 тысяч баксов». «Ну ты совсем обнищал! За углом такие же за 600 тысяч».

Впрочем, в гостеприимстве терпеливым французам не отказать. Нынешний мэр Куршевеля Жильбер Блан-Тайор с 2000-х годов работает над повышением привлекательности курорта для русских гостей: «На Новый год и православное Рождество мы устраиваем грандиозные спектакли, шоу, фейерверки. На вечеринках выступают ваши музыканты. Многие из работающих в Куршевеле говорят по-русски. Мы специально готовим обслуживающий персонал, в частности лыжных инструкторов. Теперь владение русским языком – один из важных критериев при приёме на работу».

Русские видны издалека

Насчёт специфики русских гостей мэр тактично замечает, что «состоятельные люди из других стран ведут себя точно так же, как русские». Но согласиться с ним не позволяет национальная гордость великоросса. Мы неповторимы. Миллионер-француз и миллионер из России относятся друг к другу примерно как Эйфелева башня к храму Василия Блаженного. Оба, конечно, памятники, но Блаженный повеселее будет. Поэтому русские в Куршевеле видны издалека.

Во-первых, шубы. Зима в Альпах мягкая, под Новый год здесь робкий минус – 2–4 градуса ниже нуля, и то не всегда. Но русскую женщину в удобной куртке здесь почти не встретить. Только шубы. И это понятно. Приехать на выставку финансового успеха без шубы – это, конечно, позор. Ходят упорные слухи, что таких сразу забирают в полицию. На самом деле – нет, не забирают. Но на всякий случай русские дамы здесь носят шубы везде и всегда, даже в тёплых кафе. Да и русские мужчины могут иной раз щегольнуть бобром в пол – а почему нет?

Во-вторых, сумочки от «Шанель». Они для русской женщины обязательны, даже на горнолыжных спусках. В-третьих, конечно, бриллианты. Их в Куршевеле положено надевать прямо с утра. Даже если утром идёшь кататься – всё равно на лыжах надо стоять со всеми наличными брюликами. Не спрашивайте зачем. Так надо.

В-четвёртых, русская женщина приезжает сюда блистать, поэтому блистать надо всеми доступными средствами, например стразами на угги. В-пятых, скромный пакетик из «Прада» или «Диор» тоже обязателен. Фишка тут в том, что бутики всемирно известных марок можно встретить в Европе примерно везде. Но только в Куршевеле цены в этих бутиках задраны до небес и никогда не бывает скидок. Поэтому пакетик с безумно дорогой и совершенно ненужной вам безделушкой сделает из вас настоящего русского в Куршевеле.

Ну и закончить этот портрет надо признанием того, что в шубе, бриллиантах, угги со стразами, с сумкой от Шанель и пакетами от «Диор» кататься на горных лыжах нельзя. Но разве мы едем туда кататься?

Понятно, что ушлый местный народец быстро приспособился к русским вкусам. Когда на въезде в Куршевель вы встретите неожиданный здесь рынок под открытым небом и увидите там леопардовые штаны, идиотские шапки с огромными меховыми помпонами и накидки из искусственного меха «под норку» – знайте, что всё это для вас, для русского человека.

Есть, правда, и странные русские, которые действительно едут в Куршевель кататься на лучших горных трассах мира. Такие обычно одеты в простые спортивные куртки и совершенно не выделяются из толпы французов, даже если они тоже из списка «Форбс». Но таких чудиков в ежегодном параде русских шуб насчитываются буквально единицы.

Объявим бойкот

Пик славы «русских сезонов» деревни Куршевелево случился в 2007 году. Тогда ещё тон здесь задавали гиганты вроде Абрамовича. Закрытые и открытые вечеринки с фонтанами шампанского, казачьим хором и отрядами девочек с ногами и декольте – это всё было именно тогда.

В тот год на русскую рождественскую неделю в Куршевель, как обычно, приехала управленческая верхушка «Норильского никеля»: генеральный директор Михаил Прохоров, его помощник Дмитрий Шатов, вице-президент Олег Байбаков, другие высокопоставленные лица и много девушек. Ранним утром 9 января в их номера вошли сотрудники местной полиции в количестве около 50 человек и арестовали сразу 26 крупнейших русских промышленников с девочками. Всех, в том числе Прохорова, вывели из номеров в наручниках.

Вскоре выяснилось, что полиция последние 8–10 месяцев расследовала дело о сводничестве и сутенёрстве русского олигарха, которого в том числе подозревали в совращении малолетних. Генпрокурор Лиона Ксавье Ришо говорил журналистам: «Мсьё Прохоров заявил на допросе, что любит во время поездок окружать себя красивыми девушками и не видит в этом ничего предосудительного. Судя по тому, как он тратит деньги, он может себе многое позволить. Вопреки появившейся кое-где информации, о наркотиках речь не идёт. Не надо всё валить в кучу. Даже если господину Прохорову в конце концов предъявят обвинения в сутенёрстве, это не означает, что он будет содержаться в тюрьме. Тем не менее напомню: в случае признания вины ему грозит заключение сроком от 5 до 10 лет за сутенёрство».

Конечно, никакого заключения и суда не последовало. Все задержанные были отпущены с миром через несколько часов. После этого возмущённый русский бизнес долго ворчал и грозился объявить Куршевелю бойкот – что с ним произойдёт, если там не будет русских! Однако умные люди поговаривали, что наши «крупняки» несколько заигрались и вконец достали администрацию курорта. Историю с арестом Прохорова те же умные люди называли чёрной меткой для русского бизнеса. Всё-таки берега надо видеть.

Однако в итоге к следующему Новому году неприятный осадок развеялся, и наш бизнес снова потянулся в Куршевель.

С тех пор, правда, русские олигархи действительно «зажигают» там куда скромнее. Зато их сдержанность компенсируется обилием русских попроще – тех самых, кто на въезде в Куршевель переодевается в леопардовые штаны, шубы и угги со стразами. Именно они, избывая нашу неизбывную русскую тоску полей, видимо, и сочинили знаменитый куршевельский анекдот: «По горнолыжному склону Куршевеля в шапочке с помпоном несётся турист из России. Первый поворот… второй… третий… пятый… хрясь! Со всей дури о бетонную опору подъёмника. Руки-ноги у туриста переломаны, а он лежит и смеётся счастливо. Рядом садится вертолёт французской службы спасения.

– Мужик! Ты что смеёшься? Тебе жить осталось до понедельника.

– Блин, ребята, ну всё ж лучше, чем в офисе в Москве».