Как-то, проживая в частном доме, мы взяли напрокат кота, чтобы тот распугал и выловил расплодившихся мышей. Кота мы взяли из семьи с тремя маленькими детьми, за ним никто особо не ухаживал, пропитание он в основном добывал себе сам той же ловлей мышей.

Кот оправдал наши надежды, и мама решила побаловать его, купив мелкой рыбёшки. Кот просто съехал с катушек. Предполагаю, до этого он и не знал, что на свете бывает рыба. С урчанием съел одну миску рыбы, вторую. Желудок уже ничего не вмещал, а уйти от миски было выше его сил. Понюхает рыбу, отвернётся, но сидит, не уходит. Через какое-то время всё же съел рыбу и ушёл с раздувшимся животом, тяжело волоча за собой хвост.

Кот Васька жил у нас уже на постоянной основе. Был он настоящим сибирским мужиком, с обмороженными кончиками ушей, невероятно сильный и с характером. Умел открывать зимой примороженную, покрытую инеем входную дверь, причём с любой стороны. Мне это не всегда удавалось.

Васька обожал мороженое. Его тогда продавали на развес в бумажных стаканчиках или накладывали в принесённую с собой стеклянную банку. Выстояв очередь, я приносила лакомство и первым делом выделяла часть коту. Быстренько управившись со своей порцией, он садился напротив меня и не мигая смотрел. Я, конечно, опять делилась. Так продолжалось, пока не заканчивалось мороженое.

Я любила, когда Васька ночью приходил ко мне в кровать и мурлыкал. Мама ругалась:
– Опять Васька у тебя!

Я зажимала пальцем нос спрятанному в одеяло коту, чтобы приглушить мурчание.
– Что ты, мама, Васьки нет.

В то же время у нас жил пёс Рекс. Был он помесью овчарки и дворняги, сидел на цепи и громким лаем оповещал о приходе посторонних. Раз в год во время собачьих свадеб он обрывал цепь и исчезал на несколько дней. Приходил оголодавший, со следами боевых разборок. Летом мы брали его с собой в лес, чему он беспредельно радовался. В лесу бегал от меня к маме, охраняя нас и следя за порядком, а ещё успевал всё обнюхать и набраться впечатлений.

Однажды я застала его сидящим перед лягушкой. Лягушка высоко прыгнула, а вслед за ней вдруг прыгнул Рекс, оторвавшись от земли всеми четырьмя лапами одновременно.

Прошло время, я окончила школу и уехала учиться дальше. Как-то ко мне приехала мама, а я лежала в больнице по поводу аппендицита. Маме пришлось задержаться на сутки, и Рекс остался некормленым. Вернулась мама поздно ночью, при подходе к дому её встретила непривычная тишина – обычно Рекс чуял мамино приближение, начинал скулить и лаять. Мама открыла ворота, подошла к будке:
– Рекс, Рексушка!

Молчание. Тихонько звякнула цепь. «Живой!» – обрадовалась мама и побежала среди ночи варить суп. Поставила миску перед будкой:
– Ешь!

Рекс отвернулся.
– Ну Рексушка! Галя в больнице лежит, поэтому я задержалась. Ну, прости меня, поешь, пожалуйста.

Рекс выслушал и принялся за еду.

Когда подросли мои дети, у нас стали жить коты. Обычно я присматривала в магазине взрослого кота, мне его с удовольствием отдавали. Кот быстро привыкал к новой обстановке, надо было только дня три гулять с ним, показывая дорогу к квартире. Этим со всей ответственностью занимались мои мальчишки, привлекая своих друзей. Иногда собиралась компания человек по пять.

Коты были разного окраса и с разными привычками. Один любил спать на спине, вытянувшись в струнку и откинув хвост, другой приходил домой исключительно через балкон (наша квартира на первом этаже), третий обитал исключительно на шкафах под потолком, особенно выделяя кухонный подвесной шкаф, четвёртый почему-то обожал груши. Одинаковыми для всех были участие в детских играх, бегание за верёвочкой, блаженное мурлыкание у кого-нибудь на коленях.

Вот мой четырёхлетний сын катит мячик, за мячом бежит кот. Так продолжается достаточно долго. Первым сдаётся кот, он устал и бегать уже не желает.
– Не хочешь? Тогда я сам побегу! – не унывает сын.

Как-то, наплакавшись после очередной пропажи кота, я объявила детям, что больше котов брать не будем. Вечером, уложив детей спать, я услышала плач старшего сына Володи:
– Мама, возьми кота! Вот ты уйдёшь на работу, Игорь – в детский сад, так хоть кот будет со мной.

Ну вот что тут поделаешь! Пришлось взять.

Принесли домой крошечного котёнка, назвали Бонькой. Правда, придирчиво выбирали кота, а он оказался кошкой. О, это была боевая кошка! Во дворе она гоняла всех котов, и даже собаки опасливо обходили её, трусливо поджав хвосты. Любимым развлечением было неожиданно выпрыгнуть из-за угла и вцепиться когтями в голую руку или ногу. Дети по утрам шли в туалет, выставив перед собой подушку, словно щит.

Со смешанным чувством вины и благодарности я вспоминаю Рыжика. Жалостливая соседка нашла его у гаражей, но не могла оставить у себя, так как у неё жили два кота. Через младшего сына Игоря она уговорила меня взять Рыжика. И вот картина: радостный Игорь стоит у двери и держит рыжего раскосого кота. У меня всё внутри оборвалось. Кот худющий, ободранный, хвост наполовину без шерсти и покрыт запёкшейся коркой. Я хочу возвратить это чудовище, но сияющие глаза сына не позволяют.

Кота отмыли, накормили, избавили от блох. Через некоторое время Рыжик отъелся, хвост оброс шерстью, и стал он вполне симпатичным котом.

Однажды июньским вечером мне позвонили из лагеря, где отдыхал Игорь.
– Вашему сыну плохо, он потерял сознание.

Я привезла Игоря домой, начались походы по врачам, обследования, лечение. Сына положили в больницу. Никто толком не мог нам сказать, что с ним. Наконец назначили день томографии, по результатам которой должны были поставить диагноз. За этими переживаниями и хлопотами я не уследила, что заболел Рыжик, и упустила время, когда его ещё можно было спасти. Он почти перестал есть и всё время сидел в тёмном углу. Чтобы прекратить мучения кота, его пришлось усыпить.

На следующий день Игорю сделали томографию, и результат на удивление оказался очень хороший. Я до сих пор уверена, что это Рыжик, приняв на себя мучения, отвёл беду от своего любимого маленького хозяина. Спасибо тебе, Рыжик, и прости меня.

Последней была кошка Кира. Она принесла котят прямо на крыльцо здания, где я работала. Сердобольные женщины нашли коробку, посадили туда котят, и они жили на работе, пока не подросли. Котят разобрали, я взяла кошку. Мой дом был совсем рядом с работой, и поначалу Кира прибегала к своему прежнему жилищу. Охранник Мазгут, татарин, докладывал мне:
– Твой кошка приходил. Такой толстый стал!

Пришло время кошке в очередной раз родить. Она настойчиво требовала чьего-либо присутствия при этом процессе. Мне надо было готовить ужин, и я попросила старшего сына посидеть с кошкой. Он взял книжку и сел рядом с коробкой, положив руку на кошку. Через полчаса мой 24-летний сын прибежал ко мне с круглыми глазами.
– Я не могу! Я больше не могу! Она рожает!

Раздав котят, мы стерилизовали кошку. После наркоза она больше суток не ела, плохо ходила, заваливаясь набок. Успокаивалась только на руках. Мои уже взрослые сыновья по очереди гладили её, держали на коленях и носили на руках.

Спасибо всем вам, мои любимые коты и собаки, что скрашивали нашу жизнь и несли в неё любовь и сострадание.