Свобода нас встретит радостно у входа
06.03.2015 22:51
Надо было бросить ребёнка и ловить бандита

Свобода нас встретит радостно у входаКогда сыну исполнилось двенадцать, мы переехали в новый дом. Тогда, в конце восьмидесятых, в нашем заполярном городе новостройки росли, словно грибы. Ещё недавно чернику-голубику собирали, и вдруг на этом самом месте – шикарный по тем временам жилой микрорайон. Нашу пятиэтажку строили специально для «бюджетников» (учителей, работников культуры, медиков), а также для семей военнослужащих. Большинство переселились сюда из бараков постройки гулаговских времён.

Новосёлы обживались с радостью и размахом: покупали мебель местного комбината, бытовую технику, устилали дефицитными коврами полы и стены. Многие с энтузиазмом обзаводились экзотической живностью: собаками, кошками и птичками «ненашенской» породы. Мы тоже купили яркого зелёного попугайчика, но он улетел в форточку. А очаровательный сиамский котик оказался ревнивым и агрессивным. Он вскарабкивался на книжный шкаф и всё норовил спрыгнуть оттуда на диван, где я примостилась с книжечкой, точнее, на мой колышущийся семимесячный живот. Пришлось cиама соседям подарить.

А вот пёсик у нас прижился. Сын нашёл это «сплошное недоразумение» рядом с помойкой и притащил домой, утверждая, что перед нами – будущая овчарка. Дрожавшую тощую собачонку отмыли, накормили, подлечили и оставили в семье. Нельзя сказать, что я была в восторге. Мне тогда, если честно, только этого не хватало для полного счастья. Но ребёнок так радовался, так заботился о дворняжке, что сердце дрогнуло. Мы пошли и купили всё, что в этом случае полагается: ошейник, поводок и прочие собачьи причиндалы.

Трижды в день сын с гордостью выводил Дружка на прогулку. Наш весёлый лохматый «дворянин» стремился быть своим парнем в среде породистых догов, бульдогов, кокер-спаниеля, двух шарпеев и китайской хохлатой. Даже упорно набивался в кавалеры к высокой рыжей колли, за что ему не раз влетало от хозяйки этой легкомысленной леди. Колли держали для воспроизводства потомства на продажу, а какой же производитель из беспородного щенка. С опаской относились к хулигану и хозяйки других «невест», чтоб, не дай боже, не испортил родословную.

Всё время, свободное от занятий в обычной школе и «музыкалке», ребёнок занимался дрессировкой Дружка. Пытался его обучить не только банальным командам («Апорт!», «Фу!», «Фас!»), но и различным премудростям: считать, петь и даже плясать. Утверждал, что эта собака обладает удивительными способностями и интеллектом. Да-да, мой сын в двенадцать лет уже употреблял подобные словечки. А ведь он не мог не заметить, что его простодушный пёсик похож на чистокровную овчарку так же, как я – на принцессу Диану.

К лету щенок подрос, шёрстка стала блестящей и гладкой, глазки – умными. Изредка и я выходила с ним погулять. Иногда привязывала поводок к коляске, где сладко спала моя новорождённая кроха, и вот так втроём, не спеша, мы совершали вечерний променад.

В июне сына отправили в пионерский лагерь. Мальчик, конечно же, сопротивлялся, не хотел расставаться со своим верным другом, но есть слово «надо». Детям в Воркуте летом делать нечего. Зимой хоть школа, уроки, бассейн, а летом что? Дожди, грязь, а порой и заморозки. В общем, уговорили, дав честное слово заботиться о собаке, на прогулке – глаз с неё не спускать, чтоб не сбежала.

Проводили ребёнка на поезд, вернулись домой, а пёсик сидит у двери и воет: громко, отчаянно, жутко. От еды отказывается – воет. Ночью не спит – воет. Соседи всполошились: что случилось? Невозможно спать, завтра всем на работу.

Настало утро следующего дня – пёс уже голос сорвал, хрипит. Я решила, что Дружок наш с ума сошёл, а что с больным животным делать? На улицу не выгонишь, но и перед соседями очень неудобно. И, наконец, придумала!

Звоню свёкру, объясняю суть дела и предлагаю временно забрать собаку в тундру. У него, пенсионера, где-то на озёрах имелась сторожка. Летом он ездил туда на рыбалку, а зимой – охотиться на песцов. Думала, Дружок на свежем воздухе за куропатками погоняется – вся блажь и пройдёт. Свёкор к проблеме отнёсся с пониманием: завтра утречком, сказал, и заберу.

Беседую я, значит, по телефону и за собакой наблюдаю. А она у моих ног примостилась, ушки навострила, слушает. Потом, понурившись, ушла на кухню, под стол, на своё излюбленное место, голову на лапы опустила и затихла. Ни оха, ни вздоха от неё я больше не услышала.

Собака сходила с ума от тоски по своему юному хозяину, но вмиг «вылечилась», почуяв, что её отправляют в ссылку. Что ей в тундре-то делать, среди слепней и комарья?

Короче, Дружок остался в городе, и мы продолжили уже привычные прогулки втроём: я, моя крошечная дочка и весёлый пёс неопознанной породы. Думаете, легко коляской управлять и одновременно пса на поводке удерживать? Но мы гордо шествовали мимо детской, она же собачья,  площадки. Мимо Джины, Джулии, Сиси и прочей Санты-Барбары, мимо их хозяек в норковых манто и с палками в руках, чтобы отгонять от «девочек» беспородных хулиганов.

Мы выходили на дорогу, что тянулась вдоль оврага к реке. На реке шуршал и потрескивал поздний ледоход, а в овраге, где местами ещё лежал снег, бродили, подвывая, одичавшие за зиму сородичи нашей собачки. Дружок всякий раз останавливался, прислушивался, что-то тявкал в ответ. Поводок натягивался, но я бдительности не теряла. Сделав приличный круг вокруг микрорайона, мы, грязные и голодные, возвращались домой. А там нас ждали: кого – миска с пшёнкой на бульоне, кого – чашка горячего чая, а кого – бутылочка с детским питанием. И все были счастливы и довольны.

Но однажды случилось ужасное. Гуляя вдоль оврага, я заметила уже знакомую собачью свору. Дружок её тоже заметил. Заскулил, задёргался, поводок натянулся и вырвался из рук. Наше сокровище стрелой полетело вниз к своим сородичам. На полпути затормозило, завертелось как юла, метнулось было назад, услышав строгий окрик.

Наверное, это был очень непростой выбор. Комфортным условиям (хоть и под кухонным столом, но всё же) и сытой кормёжке пёс предпочёл возвращение в родную собачью стаю, которая с радостью приняла его и утянула за собой в тундру.

И что, скажите, я в этой ситуации могла сделать? Бросить на дороге коляску с дитём и ринуться по слежавшемуся чёрному насту вниз, вылавливать бандита? Я, конечно, сорвала тогда голос, выкрикивая «Ко мне!», погоревала да и отправилась восвояси. Пора было ребёнка кормить. Успокаивала себя тем, что впереди лето, собака не пропадёт. А вот мысль о том, что скажу сыну, пугала.

Потом я частенько гуляла с коляской у оврага, надеясь встретить и вернуть домой нашего Дружка. Но тщетно, он словно сквозь землю провалился. Точнее, загулял, почуяв свободу.

Пёс объявился сам. Грязный, с оборванным хвостом и окровавленной лапой, на которую не мог ступать и лишь поджимал под себя, жалобно скуля. Объявился именно в тот день, когда возвращался из пионерского лагеря его хозяин. И больше никогда и никуда от нас не убегал.

Наталья ЦИТРОНОВА,
г. Турин, Италия
Фото: Сергей Прокин

Опубликовано в №09, март 2015 года