Патрисия в моём понимании не совсем кошка. Кошка – это уютная мурлыка Боня, которая бежит на зов, отвечает на вопросы и реагирует на слова. Боню я могу положить под бок, обнять и подремать рядышком. Могу случайно об неё споткнуться и ничего мне за это не будет.

Патрисия – это зверёк. На руки не идёт, говорить по-кошачьи не умеет, не мурлычет, не ластится. Разговаривает как сильно простуженный гибрид поросёнка с вороной. И не дай бог её задеть или споткнуться об неё – ноги будут исцарапаны со всей страстью маленького сердитого существа. Первое время я по наивности пыталась взять её на руки и приласкать, за что была сурово наказана. А потому что не фиг лезть.

Поначалу Пати всем своим видом показывала, какая она неземная цаца. Однако в процессе совместного проживания выяснилось, что Патька храпит, как хорошо поддавший мужик, свои «сокровища» часто оставляет рядом с лотком, а уж как ест – вообще зрелище не для слабонервных.

Представьте: каждый кусочек пищи она нанизывает на коготок и отправляет в рот, при этом чавкает, чмокает и хрюкает одновременно. Потом начинает обсасывать лапу с непередаваемым звуком. Если дело происходит в темноте, от этих звуков становится не по себе, воображение рисует страшные картины, как кошка съедает собственную лапу. Просто фильм ужасов какой-то!

Первые дни Пати прохаживалась и поглядывала на нас с чувством огромного превосходства. И ругалась-ругалась-ругалась. Я спрашивала: «Ну чего ты хочешь?» Она ругалась ещё сильнее: мол, ты что, по-нашему не понимаешь?

Мы терпели и давали ей разные прозвища: Сердитый Скворец, Шкварка, Жужа подколодная, Храпулёк и так далее. В общем, изгалялись как могли. Я пела дурным голосом: «Ты натура утончённая…»

Однажды мирно дремавшая Боня не выдержала: встала, лениво потянулась, подошла к Патрисии и надавала ей по щекам, причём попеременно левой и правой лапами. В переводе это значило: эй ты, не жужжи на мать!

От унижения и обиды Патька зашипела как проткнутый мяч и кинулась в драку. Я сказала:
– Стоп, дамы! – и растащила кошек по разным комнатам.

Остаток вечера они переругивались, что-то вроде:
– Да ты кто такая? Гадина просто!
– От гадины слышу!

Возмездие на заставило себя ждать. Через пару дней поздно вечером я услышала Бонин плач и удивилась: она не из тех, кого легко обидеть и кто будет рыдать в платочек. Оказалось, что Боня засунула под диван лапу и зацепилась когтем. Чтобы достать лапку, надо поднять здоровенный диван или просунуть кошку в узкую щель между диваном и полом.

Я безуспешно пыталась освободить лапу, Боня орала и кусала мои руки – ей было больно. Наша бабушка завопила и побежала почему-то за плоскогубцами – чтобы разобрать диван? кошку? А потом стала бегать с ними вокруг нас. В таких случаях ждать от бабушки помощи не приходится, она теряется, впадает в панику и громко кричит. Однажды поставила обогреватель слишком близко к шторе, и та загорелась. А бабушка стояла и кричала:
– А-а-а-а, штора горит!

Я подбежала, сорвала горящую тряпку и кинула в ванну. На этом инцидент был исчерпан.

В общем, стоит шум-гам, я на взводе и ругаю Боню, потому что понятия не имею, как ей помочь, бабушка кричит. И вот в этот самый «подходящий» момент прямо на голову Боне прыгает Патрисия. Боня рванула и умчалась в даль, Патрисия спряталась за дверь, а на полу остался лежать злополучный кошачий коготок.

А ночью, в самый сладкий момент, когда я видела пятый сон, на шкафу заработало старое радиоустройство. Много лет оно валялось там и помалкивало, никто им никогда не пользовался, ну перекладывали иногда с места на место. И вдруг оно само по себе заработало со страшным скрежетом, писком и визгом, как репродуктор военного времени. От этих звуков у меня остановилось сердце, встали дыбом волосы, я пережила не самые приятные минуты в жизни.

Потом несколько раз пыталась извлечь из устройства хоть один звук, но оно молчало. Интересно, что его заставило испугать меня той ночью?

Прошло три месяца. Мы пережили период конфликтов между кошками, дали Патюхе время привыкнуть к нам – и теперь с нами живёт оранжевое чудо с ореховыми глазами. Она так же не выносит сантиментов, но уже радуется встрече – качает головой как китайский болванчик. Если в настроении, разрешает себя погладить, а потом ловит твой палец и яростно «отмывает».

И да: она села нам на шею. Режим дня и ночи – это не для неё. Просыпается и орёт на весь дом: «Подъём!» Приходится вставать и разбираться. Иначе поспать не получится совсем, всю ночь будет продолжаться истерика на тему «Меня никто не понимает! А ведь я достойна понимания!»

С Боней у Патрисии нейтралитет. Днём они просто поглядывают друг на друга. Ночью играют в прятки, и тогда мне снятся сны про лошадей. А вчера Пати запрыгнула ко мне на кровать, пробралась к подушке и заглянула в лицо. Я не приветствую животных в постели, но тут лишь спросила:
– Чего изволите, сударыня?