Костя, муж моей старшей сестры Ольги, не любил больших скоплений людей. С великой радостью уходил в тайгу на охоту и не возвращался домой до конца охотничьего сезона. Он и работу-то искал такую, чтобы находиться подальше от людей: то на далёкой метеостанции, то на одном из участков маралсовхоза.

Однажды его перевели на новый участок: три дома, четыре семьи. И Костя не задумываясь перебрался с женой в населённый пункт Куярт, занял один из пустовавших домов. Его назначили бригадиром. Костя составил график осмотра участка, но чаще сам объезжал прилегающую территорию. Любил смотреть на стада маралов, возить им корм, разговаривать с вожаком, гладить маралух и их детёнышей. Огородка его участка всегда содержалась в порядке, ворота, калитка были плотно закрыты на замок.

Однажды он услышал жалобный плач. Подъехав, увидел мёртвую маралуху, а около неё новорождённого малыша. Видимо, и у животных иногда бывают проблемы с рождением ребёнка. Раздумывать было некогда, Костя завернул малыша в куртку и галопом вернулся домой. Ольга нашла соску и начала кормить найдёныша. Тот, почувствовав вкус молока, с удовольствием жевал соску.

Я приехала в Куярт, когда маралёнок уже щипал травку, сам пил из ведра молоко и воду. За Костей он ходил хвостиком, Ольгу сопровождал в загон, а со мной с удовольствием играл в прятки. Он был очень шустрым, вот хозяева и дали ему кличку – Юркий, Юрок, Юрка.

Юрку баловали, но всё-таки настало время, когда пришлось отвести его в стадо. Маральник находился недалеко от дома, Юрка был ручным, проблем с переселением не возникло. Он шёл за Костей. Я следовала сзади, глотая слёзы, ведь так привыкла гладить Юркину бархатистую спинку, чувствовать его мягкие губы, бравшие с моей ладошки хлеб или сахар. Юрка знал, где лежали лакомства, и тянулся к карману, подталкивая меня: давай угощение. И вот этого всего больше не будет!

Костя завёл Юрку в маральник, я залезла на изгородь, чтобы видеть, как взрослые примут новичка. Подошли маралухи, обнюхали подростка, а потом спокойно стали жевать траву. Юрка ушёл вместе со стадом.

Вскоре я уехала, а Костя продолжал следить за питомцем. Каждый раз, когда он привозил корм, Юрка бежал к спасителю и ждал угощения. Он не боялся людей, знал, что они – друзья.

Следующим летом Костя взял меня в маральник. Зайдя в калитку, я встала так, чтоб можно было быстро выскочить, ведь звери есть звери. Костя протрубил в рожок. Чистый, нежный звук понёсся над горами и тайгой. Стали подходить маралы. Они знали – подвезли корм. Костя позвал:
– Юрка!

И вдруг из группы взрослых животных выбежал красивый стройный марал. Он ласково уткнулся в плечо Кости, повёл носом и пошёл ко мне. Узнал! Толкнул меня в бок, требуя лакомства, и, как в детстве, захрустел сахаром. Я обняла Юрку за шею, чмокнула возле глаз, радуясь встрече с другом.

А потом Юрки не стало. Он не боялся людей, в каждом видел друга. Видимо, кто-то караулил момент, когда объездчики были на участке, перелез через забор, зарезал животное, открыл засовы ворот и увёз тушу.

Напрасно Костя звал друга, напрасно искал его в далёких уголках участка, Юрки нигде не было. И только память хранит его образ – от маралёнка до взрослого красивого животного, погибшего от рук человека, которому он поверил.