Как звали Атоса, Портоса и Арамиса

«Мы не знаем, кто вы, и не станем драться с людьми, носящими подобные имена. Это имена каких-то пастухов».

Фабула романа давно и хорошо изучена. Известно, что три мушкетёра существовали на самом деле. Их настоящие имена – Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль, Исаак де Порто и Анри д’Арамиц. И хотя они не были братьями (как в книге де Куртиля, из которой перекочевали в роман Дюма), но двое из троих были дальними родственниками. Атос и Арамис приходились двоюродным братом и племянником де Тревилю.

Прототип Арамиса не был аббатом, просто получил своё имя в честь аббатства Арамиц, дарованного его предкам в XIV веке.

А книжный Портос недаром сетует в романе на то, что «приходится убивать бедных гугенотов, всё преступление которых состоит в том, что они поют по-французски те самые псалмы, которые мы поём по-латыни». Ведь Исаак де Порто происходил из гугенотской семьи.

Ну и, наконец, Атос – обладатель приза девичьих симпатий, самый старший из мушкетёров (в романе ему около тридцати лет), самый бледный, самый романтичный, самый загадочный… В жизни бедняга не дожил до своего литературного возраста. Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль был убит на дуэли в двадцать восемь.

Кстати, кто знает, как звали книжного Атоса? Самый романтичный из трёх мушкетёров носил самое «русское» из всех французских имён – ну-ка угадайте с одного раза…
Оливье.

В написанной Александром Дюма пьесе «Юность мушкетёров» так называет Атоса его жена Шарлотта, она же Анна де Бейль, она же леди Кларик, она же миледи Винтер, она же Элла Кацнельбоген, она же Валентина Панияд (шутка). Но правда то, что Атоса звали Оливье, а его бывшую жену миледи – Шарлотта (шарлотка, яблочный пирог).

Имя книжного Арамиса – Рене. Имя книжного Портоса, увы, неизвестно. А вот д’Артаньяна (в жизни Шарль де Батц) должны были звать Натаниэлем. Это имя упоминается в черновиках, но потом Дюма от него отказался.

Итак, Оливье, Рене, Натаниэль и добродушный здоровяк без имени. Будем знакомы.

Кем они не были

Изменниками. В девяностые годы у нас в стране вошла в моду версия: если Ришельё занимался государственным строительством и был патриотом Франции, то враждовавшие с ним д’Артаньян и его друзья, стало быть, плохие? Изменники?

Писатель Александр Бушков даже написал книгу «Д’Артаньян – гвардеец кардинала», основанную на предположении: что было бы, если бы над лошадью д’Артаньяна посмеялся не Рошфор, а Атос, так же случайно очутившийся в Менге?

Получилось бы, что Миледи чиста душой и телом, а Констанция Бонасье – напротив, интриганка и отравительница. Д’Артаньян служит не королю, а кардиналу. Как оно, кстати, и было в жизни, только кардиналом этим был не Ришельё, а Мазарини, ведь настоящий д’Артаньян родился лет на пятнадцать позже литературного. А три мушкетёра в этой книге предстают прямо-таки олицетворениями трёх смертных грехов: гордыни, сладострастия и чревоугодия. (Ну, вы понимаете, кто есть кто.)

И хотя мысль о мушкетёрах-изменниках не выдерживает критики (например, путешествие в Лондон совершается до того, как Франция и Британия вступают в войну), в девяностые годы в нашей стране, охваченной зудом разоблачительства, она пришлась ко двору. «Мушкетёры-то ненастоящие!»

Как всё, во что мы верили и чему учились в советском детстве…

Желающих досконально выяснить, были ли мушкетёры изменниками или хотя бы «диссидентами», адресую к книге Константина Константинова «О чём молчал Атос». Она не художественная, это занимательное литературоведение, но читается не хуже книги Бушкова, вдесятеро превосходящей её объёмом.

Краткое содержание: когда Огюст Маке, литературный подмастерье Александра Дюма, показал ему черновой набросок романа, тот пришёл в ужас: роман представлял собой незамаскированную пародию на тогдашнюю политическую обстановку во Франции! Рассчитывать, что это будет напечатано, не приходилось, а контракт с газетой «Ле Сьекль» на публикацию романа уже подписан…

В результате торопливой переделки (впрочем, Дюма не умел работать медленно) опасные параллели были замаскированы. Но вместе с ними оказалась затёртой и суть сюжета. А суть в том, что не д’Артаньян, поддавшись любовному искушению, вовлекает друзей в интригу, а ровно наоборот: они его! Причём интрига не любовная, а героико-патриотическая, как мы бы сегодня это назвали.

Дюма заменил высокую гражданственную мотивацию поступков героев – романтической (любовь и дружба), но неподвязанные ниточки в романе остались; их-то автор книги «О чём молчал Атос» и распутывает.

Натяни сову на глобус

Если роман и правда был переделан по цензурным соображениям, то именно этой переделке мы обязаны тем, что он вошёл в нашу жизнь.

Ведь одно дело – авантюрный роман про каких-то там полудоисторических Штирлицев, и совсем другое – книга о том, что «один за всех и все за одного», а почему и для чего – совершенно неважно.

Любят не для чего-то и почему-то, а просто – любят.

И точно так же – дружат.

«Три мушкетёра» превратились в эталонный роман о дружбе. В своего рода шаблон, по которому строятся такие истории.

Возьмём очевидную параллель – сериал «Бригада». Дело не в том, что там четверо и тут четверо. А в том, что Валера Филатов – простодушный силач-здоровяк. Витя Пчёлкин – хорош собой, и, скажем осторожно, над ним витает некоторый душок адюльтера. Космос – благородного происхождения (папа академик); Атос был склонен к вину, так и Космос страдает наркозависимостью.

Ну а кто д’Артаньян и почему – и так понятно.

А теперь возьмём неочевидную параллель.

Имя главного героя «Бригады» – Александр Белов, прозвище Саша Белый. Но точно так же – Александр Белый – звали рецидивиста из фильма «Джентльмены удачи». Это в его образе Евгений Леонов рвёт на себе майку и показывает «козу» Николе Питерскому.

К «Трём мушкетёрам» эта перекличка отношения не имеет, это просто мостик, по которому мы переходим от одного фильма к другому.

А теперь внимание, только не смейтесь. Вернее, смейтесь, потому что это на самом деле смешно!

В романе Дюма действуют три героя-мушкетёра, выступающие под прозвищами, и один случайно примкнувший к ним не мушкетёр – под настоящим родовым именем.

В фильме действуют три героя-рецидивиста, выступающие под прозвищами (Хмырь, Косой и Доцент), и один случайно примкнувший к ним не рецидивист, мелкий жулик, выступающий под настоящим именем, да ещё и «родовым» – с отчеством: Василий Алибабаевич.

Мало того! У Хмыря, самого «благородного» из рецидивистов (в Большом театре бывал, балет видел, бывший приличный человек), – какая-то тёмная история с бывшей женой, помните?
«– Умерла?» – «Я умер…»

А один из них, лже-Доцент в исполнении Леонова, – самый толстый, самый сильный и самый преданный троим остальным. (Вот только в «Джентльменах» он ещё и самый главный – тут схема фильма вступает в противоречие со схемой романа.)

А Косой явно больше прочих волнуется, когда на даче появляется симпатичная дочка археолога, и пытается произвести на неё впечатление.

А знакомство с ними четвёртого тоже начинается с ссоры!

И все вчетвером участвуют в поисках похищенной драгоценности…

Я не утверждаю, что это сделано специально. «Само собой получилось». Вряд ли сценаристы «Джентльменов…» Виктория Токарева и Георгий Данелия вспоминали роман Дюма, сочиняя свою историю. Но читать-то они его читали!

Поиграть в игру «Натяни сову на трёх мушкетёров» можно и самостоятельно – попробуйте! Увлекательное занятие. В литературоведении это называется «мотивный анализ».

Например, Трус, Балбес, Бывалый и Шурик – ну-ка, кто есть кто? Или…

Стоп-стоп.

Заминка

Что-то у нас все «мушкетёры» – сплошь преступные элементы! Давайте попробуем вспомнить что-нибудь приличное. «Три товарища»? «Трое в лодке, не считая собаки»? «Два капитана»?

Отвлечёмся от числительных.

Тогда, может, «Служили два товарища»? (Да что ж это…)

«Офицеры», «Свой среди чужих, чужой среди своих»?

Собственно, произведений о мужской дружбе как таковой считай, что и нет. Есть произведения о войне и военной службе, герои которых дружат. О путешествиях. О чём угодно! Но дружба в них – это лишь одно из обстоятельств, в которых существуют герои.

В чистом виде дружба бывает темой лишь детских и юношеских произведений. «Марка страны Гонделупы», например. Чудесная книга! Взрослым тоже годится… Или «Мой младший брат» – фильм по повести Василия Аксёнова «Звёздный билет». Или «Повесть о дружбе и недружбе» братьев Стругацких.

О чём это говорит?

Химическая формула дружбы

Давайте попробуем перечислить общеизвестные «взрослые» произведения о любви… Нет смысла! Их миллион.

А вот с дружбой получается совсем другая история. Дружба как особый, отдельный предмет творческого изучения и осмысления – искусству… не интересна.

Любовь интересна, семья интересна (особенно «несчастливая семья», по замечанию Льва Толстого), а дружба – нет. Дружба – это как бы что-то «несерьёзное», «детское». Тема для мультфильмов и детских песенок.

Но почему?

Ведь дружба – это коренное, обязательное условие существования человечества. Всем известно: то, что ты не в состоянии сделать для себя (лень, страшно, стыдно, нет сил), для другого – сделаешь!

Проводили такой эксперимент: добровольцев попросили сесть, опершись спиной на стену и расположив колени под прямым углом. Через некоторое время эта поза причиняет довольно болезненные ощущения. Но участвовавшим в эксперименте пообещали платить по 1 центу за каждую секунду, проведённую в этой позе. Потом правила игры изменились: добровольцам предложили сидеть для того, чтобы заработать деньги для своего соседа.

В эксперименте участвовали 17 человек, и 10 из них показали лучший результат, когда сидели не за себя, а «за того парня»!

Недавно учёным удалось даже выявить «гормон дружбы» – окситоцин. Повышенное содержание этого вещества в крови ответственно за уровень доверия, которое мы оказываем друг другу, за нашу готовность жертвовать своими интересами ради других.

Проведены эксперименты, в ходе которых разным группам людей поручались одинаковые задания, требующие коллективного взаимодействия. Те группы, в которых участникам искусственно повышали содержание окситоцина в крови, справлялись с заданием лучше!

Обычно искусство опережает науку: писатели предсказывают то, что учёным предстоит изобрести ещё только через десятки лет. А вот в случае с дружбой, похоже, наука взяла реванш…

Возникает вопрос: дружба – это наука или искусство? Что лучше – учить дружбе детей и закреплять этот навык у взрослых с помощью книг и фильмов или просто делать людям инъекции окситоцина? Бригадам рабочих на сложных производствах, космонавтам на орбитальных станциях и так далее. Вы как считаете?

Боюсь, пока мы движемся в направлении инъекций. (А там недалеко и до «инъекций любви».) Альтернативы-то нет!

Ведь невозможно представить, чтобы сегодня кто-нибудь, как при Сталине, обратился к писателям: «Товарищи, вот есть такой заказ от Агентства стратегических инициатив – произведения о бескорыстной дружбе, в которых… которые…»
Или возможно?

Эпилог

Внимательные читатели знают, что в этом году «Моя Семья» участвовала в присуждении Всероссийской Горьковской литературной премии. Благодаря этому сотрудничеству на страницах газеты появились произведения лауреата Горьковской премии Владимира Клевцова, были награждены премией авторы «Моей Семьи» Алексей Серов и Владимир Пшеничников.

Хорошо бы это сотрудничество продолжить. А что если сделать темой следующей премии именно произведения о взрослой дружбе? Как думаете?

…Кстати, думаю, что Портоса – единственного из мушкетёров, у которого нет литературного имени, – звали просто-напросто Александром.

Был такой случай в годы второй французской революции: Александр Дюма выступал на митинге. Происходило это на набережной. «Лжец!» – выкрикнул кто-то из стоявших неподалёку.

Зря он так недалеко стоял… Про отца писателя – боевого кавалериста Тома-Александра – рассказывали, что он мог, зажав лошадь в шенкелях, подтянуться вместе с ней на потолочной балке.

Дюма схватил наглеца за штаны и, с лёгкостью оторвав от земли, поднял над рекой: «Извиняйся – или швырну в воду». Тот пробормотал извинения.

«Ладно, – сказал Дюма. – Я просто хотел показать, что руки человека, написавшего за двадцать лет сорок романов, – это руки рабочего».

Поступок, достойный Портоса, как вы считаете?

Итак, Оливье, Рене, Александр и Натаниэль!