Хохламон в споре не участвовал, он блаженно растянулся на асфальте, подставив живот весеннему солнышку, и, казалось, дремал. Только большие острые уши поворачивались то вправо, то влево, улавливая разные звуки. Вдруг пёсик подскочил на месте и, смешно загребая короткими лапами, вихрем помчался на дорогу, где шумная компания на великах уже что-то кричала своему другу Бублику.

...И ведь не гнали, кормили, гладили. Я однажды разговорилась с одной торговкой, так она призналась, что каждый раз привозит своему любимцу из дома – за сто километров! – кастрюлю с едой. Каким невероятным обаянием надо обладать, чтобы, не умея говорить, не применяя никаких цирковых навыков попрошайничества, вроде вставания на задние лапы и исполнения танцев, – так очаровать окружающих! Ведь бродячих собак у нас много, но другим почему-то никто кастрюльки не возит.

Путь благополучно преодолён, вещи распакованы, хлопоты завершились. Наступил вечер. Когда все расположились за накрытым столом, предвкушая расслабленное общение, поблизости вдруг начали запускать салют. Сейчас этот вид выражения восторга и радости стал очень популярен. Среди людей. А вот многие собаки относятся к салютам совсем иначе. Никто не знает, что думают они при этом, но зачастую паникуют, прячутся или впадают в агрессивное состояние.

Собачка была совсем молоденькая, шустрая, часто убегала и порой возвращалась только поспать и поесть. Неудивительно, что вскоре она принесла двух очаровательных щенков: маленькую белую сучонку с тёмным пятном на спине и совсем не похожего ни на мать, ни на сестру крепкого и ладного кобелька волчьего окраса. Когда щенки начали самостоятельно питаться, мамка почуяла свободу и снова надолго убегала по своим собачьим делам.

Вслед за приобретением собаки последовало устройство на новую работу. В обеденный перерыв я в красках и в лицах описывала проделки своего Жорика. Бухгалтерия заливалась хохотом, а главный механик смущённо краснел. Я упивалась своим неожиданным умением «держать публику». Пока однажды наш инженер не шепнул мне на ушко, чтобы я так громко не называла имени своего пса с присказкой «этот носатый паразит».

Смотрю, муж прорвался в гнездо, залетает в него, вылетает, показывает, что всё там хорошо и жить можно. Самочку приглашает, но, увы, вход ей кажется тесноватым. Снова выяснение отношений, скандал. Я отвлеклась, а тем временем за окном стало тихо. Я решила, что мужу-стрижу удалось убедить жену в пригодности жилища. Хотела удостовериться в этом. И что я увидела! Закладывается новое гнездо, уже из кусочков глины выложен «фундамент».

Расскажу, почему я не завела собаку, хотя в последнее время живу одиноко, дети и внуки далеко. Я люблю путешествовать, а собаку некуда деть, если уезжаешь. Ещё я брезглива – не могу обниматься с собакой и терпеть её облизывания. Прихожу в ужас, когда люди рассказывают, что спят в одной постели с питомцем, едят за одним столом. Моя знакомая одевает свою собачку в курточку и сапожки, когда идёт на прогулку, а после – моет ей попку. Для меня это – ужас!

Не давать кошке руку – значит вообще избегать близкого контакта с ней. Ну, или дожидаться, когда сама Лялька милостиво соизволит прийти поурчать на вашем животе. А это бывает нечасто и длится недолго. Она свой драгоценный мур экономит. Отсыпает строго дозированно и в определённое время. Когда приходим с работы, катается по полу, трётся о ноги и позволяет её понянчить.

Иногда он болел, но сам каким-то образом восстанавливался. Порой лежал в укромном месте, зализывая раны. Откуда они появились, только ему было известно, он ведь сам никогда ни на кого не нападал. Случались, конечно, у него отдельные бзики. Очень-очень редко пёс вдруг становился исключительно злобным, причём объект своей злости замечал издалека, весь подбирался и бросался на жертву с громким лаем и какой-то страшной ненавистью. Чаще всего это были нетрезвые мужчины.

Она сразу прижилась и освоила территорию. Охраняла её не хуже сторожевой собаки. Чужие животные не смели появляться на пороге: на зашедшую с приятелем таксу кошка кинулась с такой яростью, что бедная собаченция искала защиты в ногах хозяина. Мы поняли, что собаку завести не получится: Машка её съест. Так прошло двенадцать лет. Машка тяжело заболела, и стало очевидно, что мы скоро лишимся нашей любимицы.

Был весенний день, лес безмолвствовал, осторожно вслушиваясь в себя, в движение сока по своим стволам. И лишь сосна, под которой он зарыт, при моём приближении вдруг ожила. Качнулась одна ветка, другая, всё выше и выше, и вот уже всё дерево заструилось и затрепетало, как бы охваченное снизу потоком тёплого воздуха. Продолжалось всё недолго, словно шальной порыв ветра.

А в этот раз приехала к ней, запаслась вкуснейшей татарской выпечкой, так как знаю, что без чаепития она не отпустит. Дом у Тамары большой, пять комнат, просторная кухня, душевая, баня. В общем, есть возможность держать животных. В этой семье есть и кошки, и собаки, их здесь все любят. Звоню, открывает Тамара дверь, встречает меня, а около её ног вижу очаровательного маленького котёнка.