Стояла осень. До сих пор перед глазами дождь, бабушка Стеша в тёмно-коричневом пальто и красном платке, в руках чёрная коробка из-под обуви. Следом весёлой ватагой идут пацаны. А её шатает. Вдруг в руках оказывается клюка, у одного из ребят – лопата… Долго её во дворе не видели. Однако через некоторое время вышла. Села на лавочку, говорит, а слёзы текут и текут.

Через месяц я поехала в Эмираты навестить дочку. Здесь всё оказалось для меня ново и непривычно – как в кино попала. Но главное, очень хотелось посмотреть на таинственного зверя. Что за диво дивное, до сих пор не изученное и в эфире не озвученное? Чтобы мышь, да на лапах, как у кенгуру? И почему передних-то нет? Задними, что ли, ест и всё остальное делает? Интересно! В первый же выходной мы отправились в Шарджу смотреть на это чудо. А я с детства люблю чудеса, до сих пор не устаю удивляться.

Погода, кажется, наладилась. Я вышла прогуляться по солнышку на набережную, к пристани яхтенного клуба. На приколе отдыхают в ожидании начала навигации кораблики – белоснежные и нарядные, старенькие и местами облезлые, большие прогулочные и крохотные моторки. Присела на лавочку, размечталась. Вот сесть бы сейчас на какое-нибудь плавсредство и поплыть по каналу имени Москвы прямо до Волги...

Как-то обнаружила пакет с картошкой – каждая картофелина погрызена. Пока рассматривала, Шурик влез на стол и скинул на пол мою любимую чашку. А днём раньше выдернул провода из компа. Я наловчилась доставать продукты из холодильника, балансируя на одной ноге, а второй отпихивая Шурика. Стоит зазеваться, как он мгновенно влетает внутрь, хватает что под лапу попадёт и со всех ног мчится прочь, на бегу пожирая украденное.

Десять месяцев в году они проводят в небе – питаются насекомыми, пьют воду по капелькам, спят над облаками в воздушных потоках, находят себе пару. И только два месяца, в период гнездования и вывода птенцов, их можно увидеть на земле. Стрижи вьют гнёзда в дуплах деревьев, пещерах и под крышами высоких домов. В начале августа они улетают, и для меня заканчивается лето. Появляются в мае – и это праздник!

По словам Мамы, обе эти коровы много работают – сторожат дом. А на самом деле неспешно бродят по периметру сада и через забор облаивают прохожих, да и то не всех. Считаю, что они даром едят корм из большого мешка, поскольку с охраной отлично справляюсь я. Ещё у нас есть Клара Филипповна, карликовый пинчер. Тоже не подарок.

Осенью прошлого года пришлось с ним расстаться. Я часто уезжала в город решать внезапно навалившиеся проблемы, а Джим весь день сидел в доме вместе с кошками. На улице его оставлять было нельзя – со двора мог сбежать, поскольку регулярно делал подкопы под забором. А нрав у пса суровый. Я договорилась с хозяином местного приюта, что приведу Джима к нему, а позже мы вместе найдём ему нового хозяина, тем более что овчарок здесь ценят.

Пёс вырос шикарный, с замашками воистину королевскими. Спит только с хозяином на кровати, ест за столом и исключительно из тарелки. За Андреем хвостиком ходит. Новенький вольер пустует – чтобы родного дитятку да на улицу? Не место ему в загоне! В общем, любовь-дружба – Андрей не нарадуется. Одно только смущает: команд Леший не знает и знать не желает, да и охранник из него никакой. Нет, впустить-то он впустит и обратно не выпустит – но не лает! Очень нетипичный пёс.

Так потекла мирная и счастливая жизнь в новой семье. Мы привыкли к Джинке, казалось, будто она жила с нами всегда, и не представляли, что когда-то было по-другому. Иногда прошлое напоминало о себе: Джина боялась палки и грозы. С первыми раскатами грома забивалась под кровать или стол, а один раз вломилась в ванную, распласталась в самой ванне и никак не могла унять дрожь. Праздничные петарды вводили её в ступор.

Мы решили показать ёжика старшей дочке, а потом вернуть обратно. Ну а что, нам не трудно, мы гулять любим, а ежу приятно у нас побыть – хоть поест как следует. Судя по его виду, он в этом очень нуждался. Раньше я ничего не знала о ежах, кроме того, о чём в сказках говорится: носят яблоки на иголках, добрые, фырчат. Но что делать с реальным, живым ёжиком? Придя домой, мы сразу же полезли во всезнающий Гугл, где вычитали, что ежи в конце лета должны быть упитанными. Скоро в спячку, а зимой без запасов жира не выжить.

Как-то холодным весенним днём Анна Алексеевна зазвала меня в гости попить чайку, и я наконец-то поняла, зачем ей вода. В комнате, в зелени комнатных цветов, стояло три аквариума. Я замерла – неужели такое возможно? – и о чае тут же забыла. Глаза разбегались, я не знала, на каком из них остановиться. Это же не просто три стеклянные ёмкости с водой, а настоящее подводное царство изумительной красоты.

А осенью Маркизик стал тяжело дышать и кашлять. Оля подумала: простыл маленький, голенький ведь. Накупила теплых одёжек, закутала и понесла к доктору. Ветеринар ошарашил диагнозом – острая сердечная недостаточность. Через неделю Маркиз ушёл на радугу. Оля похоронила его под балконом, в коробке из-под модных сапог, и впала в глубокую депрессию. Всем рассказывала, какой Маркизик был замечательный, умный, чуткий, – и горько плакала. Всю свою любовь Оля переключила на Цезаря.