Наконец мы въехали на территорию загородного поместья индийского миллиардера. Английская лужайка, дом в так называемом колониальном стиле – широкая открытая галерея по всему периметру, высокие окна, деревянные ставни, огромные кадки с кустами роз – готовая декорация для съёмок костюмированной мелодрамы! Хозяин ждал нас на верхней ступеньке каменной лестницы. Пока Анита извлекала из машины сумку с фотопринадлежностями, я украдкой рассматривала господина Аджая.

Меня повели к тиграм. В тот день Эдгард не выступал, так как, упав с лошади, порвал связки на ноге, поэтому одной рукой опирался на костыль, а другой держал за руку меня. И как потом выяснилось, не напрасно. Получилась очень интересная экскурсия. Мы останавливались у открытых дверей, и Эдгард рассказывал, что находится в том или ином помещении. Наконец подошли к огромным двойным металлическим воротам, на которых висели внушительных размеров замок и табличка с угрожающей надписью: «Осторожно, хищники! Посторонним вход воспрещён!»

...А нашла я его в лесу. Поздней осенью, уже в конце октября, пошла в лес на разведку, поискать зимних опят. Они часто появляются после того, как отойдут осенние грибы, им даже небольшой мороз не страшен. Пошла одна, с корзинкой, термосом и парой бутербродов. Иду не торопясь, швыряю листья палкой, периодически наклоняюсь за опятами. И слышу странный звук, что-то среднее между воем и хрипом. А надо сказать, деревенька моя находится в середине заповедника, и волки в наших лесах совсем не редкость.

На таможне для поиска контрабанды используются разные породы. Лучшие результаты показывают спаниели, малинуа и лабрадоры. Немецкие и восточноевропейские овчарки идут «вторым эшелоном» в силу своих размеров, не всегда удобных для поиска в недоступных местах пассажирского транспорта и в помещениях. Сразу должна сказать, что большинство людей заблуждается, считая, что для обучения поиску, например, наркотических веществ кинологи должны подсаживать собак на наркотик.

А летом Морган пропал. Ему уже исполнилось полгода, и даже немножко больше. Он превратился в огромную лохматую собаку с добрейшей мордой, но ещё не перестал быть маленьким глупым ребёнком. Ему стало интересно, что представляет собой этот огромный мир, который начинается за калиткой храма, и было очень скучно сидеть в будке. Поэтому Морган обрадовался, когда к нему приехали дети на велосипедах и стали с ним играть. Потом все расстегнули ошейник, и пёс обрёл долгожданную свободу.

Ночью гость предпринял попытку штурма кровати, но был отправлен прочь. Под утро ему это всё же удалось – муж проворонил диверсию. На следующий день за нашим потеряшкой приехал хозяин. Я была на работе, не смогла с ним попрощаться, хотя втайне надеялась, что он останется с нами. Вот так мы расстались на полгода. Долго его вспоминали, смотрели фото. Я даже подумывала взять себе какого-нибудь бассета-отказника. Нашла в интернете сайт, где их пристраивают, созванивалась с волонтёрами, но не решалась.

В нашем доме поселились племянник Димка с женой Таней, мои помощники и соратники. А я занялась переделкой участка после прежних хозяев. Разрушили старые трухлявые курятники и крольчатники, вывезли кучу хлама, начиная от десятков древних дырявых тазов и кастрюль и кончая неработающим катамараном. Снесли ветхий забор и поставили закрытый металлический. В общем, о хозяйственной части много говорить не буду.

В тот вечер мы с женой, нахлопотавшись по хозяйству, пили в беседке чай с хворостом. Наш старикан бульмастиф Ероша растянулся под столом. Ротвейлер Макарыч, с утра нёсший многотрудную службу по охране участка, решил вздремнуть в тени старой груши-дички у рабицы. Улёгся он задницей к лугу. Умаялся за день, сердешный, да так, что скоро стал похрапывать. Бычок как привязанный ходил за коровой по лугу, пощипывая траву. Однако незнакомый звук – храп Макарыча – его озадачил. Отвлёкшись от мамани, Сынок подошёл к рабице и с минуту обалдело разглядывал ротвейлера.

В семье Марины и без того девять душ кошек и собак. Это если не считать интеллигентных рыбок, флегматичных улиток и галку. Её, полуживую, с перебитым крылом и травмированным глазом, подобрали три года назад. Долго лечили, но полноценно летать она так больше и не смогла, максимум – метров пять и, выдохнувшись, падала камнем вниз. Пришлось оставить дома. У галки есть персональная клетка, но чаще всего она раскачивается на люстре или гуляет по книжному шкафу.

Крик действительно оказался нечеловеческий. Кричала кошка, на которую напала стая бродячих собак. Тайга и без того не любила бродяжек, а тут просто озверела. Она увидела стаю раньше меня и рванула прямиком в самую гущу. Пожалуй, даже ядерный взрыв не смог бы остановить её в эту минуту, не говоря уж о поводке в моей руке. И ведь никого не покалечила, просто раскидала дворняжек, как кучу тряпок, в разные стороны и скалой встала над измученной жертвой: попробуй только тронь кошку! Вот она – собачья справедливость.

В один из весенних вечеров отец принёс от знакомого охотника премилого щенка. Пустил его через порог, и по полу покатился толстый, неуклюжий, смешно переваливавшийся с боку на бок светлый собачонок, серолобый, с тёмной спинкой. Он скоро освоился, познакомился со своим новым жильём, а мы окружили его заботой, так что Нордик уже не скулил без матери и весело вилял хвостиком. За лето он вырос. Норду нравилось быть среди детей.

Я его отцепила и поставила на землю. Пощипывая травку, гусёнок подождал, когда я отойду, а затем проделал тот же самый трюк. Зачем? Сложно сказать. Это нужно спросить у детей, которые часами висят на турниках. В общем, после третьей попытки моё терпение закончилось. Я пошла в дом за молотком и забила гвоздь. Вы знаете, мне показалось, что в глазах гусёнка мелькнуло разочарование.