Тёща прибыла в гости и с порога развернула свёрток из пушистого пледа. Юра потерял дар речи. На него в упор смотрел тролль: два огромных угольных глаза, толстое, словно резиновое, тело, притупленная морда и длиннющие когти. Существо открыло рот и смачно зевнуло, обнажив во всей красе четыре саблевидных зуба, по паре сверху и снизу. Ужас! «Какая лапочка!» – запрыгала дочь Маруся. «Прелесть!» – пришла в восторг жена Лёлька.

Род наш по материнской линии идёт от ермаковых казаков, со времён Ивана Грозного. Был в ватаге Ермака десятник Махнута. От него и появилась фамилия Махнутин. А Молчановы оказались на Урале в XIX веке, и не по своей воле. «Мы ссыльные!» – не то с гордостью, не то с сожалением говорил нам отец, чаще под хмельком. Один из пращуров наших, поручик Андрей Молчанов, погиб во время Пугачёвского бунта.

Рулон сена в 700 килограммов был для Мишки игрушкой. Забавляло его то, что рулон можно подцепить на рога и, подбросив, поймать. Мы его специально оставляли для Мишки, ведь нужно ему удаль свою молодецкую показать. Автомобили он не трогал, да и водители все притормаживали, видя быка, а за ним всё его семейство – коров и телят. При этом Мишка был смирным, так что слушался нашу дочь, в ту пору совсем ещё маленькую девчушку.

Патрисия в моём понимании не совсем кошка. Кошка – это уютная мурлыка Боня, которая бежит на зов, отвечает на вопросы и реагирует на слова. Боню я могу положить под бок, обнять и подремать рядышком. Могу случайно об неё споткнуться и ничего мне за это не будет. Патрисия – это зверёк. На руки не идёт, говорить по-кошачьи не умеет, не мурлычет, не ластится.

В тёплое время скворец жил в маленькой конуре Рыжика, из которой тот вырос, а зимой – на кухне, в коробке с мягкой подстилкой из сена. Рано утром он выходил из своего жилища, заскакивал на крыльцо. Подходил к кошачьей миске, говорил кошке «кыш!» и ел. Потом проверял собачьи миски. Шёл по двору, поворачивая голову из стороны в сторону, деловито шагал мимо кроличьего вольера, мимо поросят, останавливался, что-то внимательно высматривал, будто проверял.

Мой питомец не поверил своим глазам! На его морде явно читалось: «Хозяйка, ты что, офигела? Еду раздаёшь!» Кинулся к пирожкам, набрал полную пасть, утащил к своей будке, выплюнул их на землю и начал рвать на куски, кривясь от отвращения. Придерживал их лапами, кусал, отплёвывался, фыркал. Раскрошил их, так и не нашёл, что же там можно съесть, но был полон решимости не отдать ни крошки какой-то чужой собаке.

Трижды в день сын с гордостью выводил Дружка на прогулку. Наш весёлый лохматый «дворянин» стремился быть своим парнем в среде породистых догов, бульдогов, кокер-спаниеля, двух шарпеев и китайской хохлатой. Даже упорно набивался в кавалеры к высокой рыжей колли, за что ему не раз влетало от хозяйки этой легкомысленной леди. Колли держали для воспроизводства потомства на продажу.

"Как тебе не стыдно! – рассердилась Степановна на внучку. – Посмотри на Васю, ты его обидела! Старый он стал вдруг. А кто с тобой спал, когда тебе страшно по ночам было? Кто тебя грел, когда ты ангиной заболела? Кто тебе песни пел да ножки лечил, когда ты упала? А? Ну-ка вспомни! Вася старый… А мы с дедом старыми станем и не сможем с тобой водиться, нас куда? Вслед за Васей? Посмотри на кота, он плачет!" Вася отвернулся, но места своего не покинул.

Ковыляя как-то по улице, увидела женщину с собакой без поводка. Для Голландии это дело немыслимое. Даже на зимнем пляже или в чистом поле, где в радиусе километра не просматривается ни одной живой души, законом предписывается выгуливать собаку на поводке. Свободно бегать она может только дома или на своём огороженном участке. Как-то на рынке у мужа щенок вылез из ошейника и сел, озадаченный, не зная, что дальше делать со своей свободой.

Что делать с щенком, который в детской ладошке помещается? Сначала Таня подложила его кошке Алиске, неприветливой и самовлюблённой. Уговаривала свою любимицу, пыталась донести мысль: кто, если не мы? Кошка прониклась и приняла подкидыша. Лиха беда начало! Обогреть-то малыша обогрели, а кормить чем? Ведь Алиска всю жизнь любила только себя, и детей у неё отродясь не было. Но разве голодному малышу это расскажешь?

Недавно мы переехали в новый микрорайон районного центра Максатиха, в деревню Фабрика. После городской сутолоки и потока машин здесь легко дышится, красота и покой. По высокому берегу реки Мологи тянутся огороды, дома, бани, дачи. Рядом детский оздоровительный центр, песчаные пляжи, зоны отдыха, которые облюбовали москвичи и питерцы. Прямо за нашими двухэтажками начинается настоящий сосновый бор, журчит лесной ручей, где живут бобры.

В первый раз сдуру побежала по лестнице вверх, в районе седьмого этажа её взяли сомнения, не сбилась ли она с дороги. Там Михаил её и поймал. Всю дорогу до квартиры Мурка жаловалась, что в подъезде нет никаких указателей и непонятно, куда бежать. Теперь она понимает, почему хозяева, уходя каждое утро в подъезд, не могут потом вернуться до самого вечера, там же ничего не стоит заблудиться.