Увы, вскоре остался только один котёнок – тот из рыжих, что поярче. Он не стал более ручным и доверчивым. Дикий зверёныш. Впрочем, настолько слабый, что даже фыркать и завывать, как поступают все дикие кошки, у него не было сил. Чем он питался до осени, не могу сказать. Убегал от меня, прятался в смородине и малине, глядя оттуда огромными глазами. Он тоже был обречён. Но однажды я обтирала пыль с цветка влажной губкой и вдруг увидела, как из огорода бредёт...

По какой причине он заблудился и залетел в чужой двор, непонятно. Да я особо и не заморачивался, решив, что незваный гость переночует и улетит. Так и вышло: утром о его пребывании во дворе напоминал лишь помёт на тротуарной плитке. Я её почистил, помыл, и она стала выглядеть лучше, чем вчера. Но вечером голубь вернулся и занял прежнее место на газовой трубе.