Снилось, будто наши семьи – моя и брата, включая нашу маму, – снова собрались вместе, как часто было при жизни покойного. А потом вдруг семьи разделились. Чую, находимся мы рядом, но как-то по отдельности. Брат вдруг высказал мне недовольство. «Что же ты, – говорит, – только своей семьёй занимаешься? Только о них заботишься, им помогаешь и за них одних переживаешь?» А я ему отвечаю удивлённо: «Как же мне о них не заботиться? Ведь это моя семья».

В августе 1967 года меня отправили на отдых к родственникам в небольшой посёлок близ Рязани. Всем нам, и деревенским ребятишкам, и тем, кто приехал на каникулы из города, было по 11–12 лет – возраст первой влюблённости, которая, конечно, ничем серьёзным не заканчивается, но порой воспринимается острее и больнее, чем взрослая любовь. Все знали, что мой двоюродный брат Серёжа по ушки втюрился в синеглазую Наташку.

Терпение лопнуло после двухчасового пребывания незваной гостьи – я ушла на кухню готовить ужин. До сих пор испытываю чувство неловкости, что меня застали дома растрёпанной, в грязной рабочей одежде, и оттого, что бесцеремонно распорядились моим временем. А ещё очень неприятно, что она бывала у нас трижды, но к себе пригласить и не подумала. Есть знакомые, которые не любят готовить сами и предпочитают ходить в гости, не утруждая себя организацией ответного визита.

У нас появились друзья. Например, милейший сосед Сергей – высокий, худой, в очках. Интеллигент, цвет, так сказать, нашего села. По случаю зимы отрастил себе бороду. Вот он на поводке тащит здоровенную рыжую лайку Халика. Или Халик тащит Сергея – ибо сильный и молодой. Добрый, ещё не утративший щенячьего задора. С разбегу бросается к Мишке. Целует серьёзную шарпейскую морду, лезет обниматься и играть.

Решено: продаём квартиру, эту зверину алчную, пиявицу ненасытную, этот неутомимый деньгосос. Зашли на соответствующий сайт – на сто предложений продажи три объявления «куплю». Сравнить «товар» с нашим и установить адекватную цену не было никакой возможности. Покупателю ведь что подавай? Чёткое, деловое описание квартиры. Вместо этого сайт пестрел нескончаемыми фотографиями.

Так и случилось. Даша и Катя созванивались каждый день, девочка плакала, говорила, что скучает без мамы, у неё нет аппетита и желания жить. Бабушка всё это подтверждала. Моя любимая держалась две недели, а потом махнула за Дашей прямо в середине рабочего дня, когда дочь сообщила ей, что выпила бабушкино снотворное и звонит попрощаться. Приехав, Катя нашла Дашу мирно спавшей на диване, рядом действительно лежала упаковка снотворного.

И вдруг бывшая коллега Наташа предложила мне найти какую-нибудь бабку-ведунью и узнать, что же с нами будет дальше. У неё тоже всё наперекосяк: сорок лет, но выйти замуж никак не получалось. А когда Наталья нагляделась на мои мучения, вызнала адрес какой-то бабульки, и мы отправились на автобусе в одну деревеньку. Приехали, пошли искать дом этой ведуньи. Спрашиваем, как к бабке-знахарке пройти, а все плечами пожимают.

Мама хлопотала на кухне, готовясь к приезду сестры, и попросила его нарезать хлеб. «Сейчас порежусь!» – только успел подумать, и сразу же результат. Наверное, он даже огорчился бы, если бы его дурные предположения не сбылись. По пути в гараж, встретив чёрную бестию, Мехти, злорадно улыбнувшись, сделал коту знак перейти дорогу – тот перешёл. Как и следовало ожидать, окончательно сел аккумулятор.

Смотрела на него и внутри себя чувствовала музыку. Она звучала в моей голове и во всём теле, сопровождала каждое движение и касание. Все наши объятия, прикосновения, поцелуи – прямо как в кино. Непередаваемые ощущения. Я дрожала, у меня кружилась голова, подкашивались ноги, хотелось этого мужчину просто до дрожи и до белых мух в глазах. Но до секса у нас так и не дошло.

Про казнённого на гильотине учёного Лавуазье рассказывают, будто бы он, до конца жизни озабоченный поиском истины, пообещал коллеге, что несколько раз мигнёт после казни. И якобы это подмигивание зафиксировано. А голове Шарлотты Корде, которая зарезала героя революции Марата, палач будто бы дал пощёчину, после чего лицо казнённой залилось румянцем гнева.

С первой частью письма согласна: действительно, проблема очередей стоит очень остро. Правда, не знаю, как её решит автор, тут ведь пламенных речей недостаточно. А вот вторая часть… Всегда злит, когда люди, не разбирающиеся в медицине, пытаются о ней рассуждать. Зачем автору письма ходить к врачу, если есть статьи в интернете, реклама и народные методы? Зачем отнимать его время? Читайте, лечитесь дома, заодно и очереди сократятся.

Вначале на «Мосфильме» об этих съёмках даже слышать не хотели. И только имя режиссёра Петра Тодоровского гарантировало: экранизация романа Владимира Кунина будет не просто «клубничкой». «Интердевочка» – один из первых советских фильмов, который снимался не на государственные деньги. Мира Тодоровская начала осваивать специальность продюсера, новую для зарождающегося кинорынка СССР.

Я гордо хрустнул сколиозом и многозначительно промолчал в смысле – «да, я не глуп». Вообще-то я очень люблю Индию, был там раз пять. Изучал худо-бедно индуизм, какое-то время даже учил санскрит. Но когда я вижу мудро-лопоухого кришнаитского гуру из Чертанова, который публично упорно впаривает моему родному Чертанову «харераму», – хочется взять автомат. Я всё-таки девушка в целом не злая. Но для меня все эти «харей в раму» – из серии «матрёшки – водка – балалайка».

Первые гастроли нового хора состоялись весной 1990 года в Калининграде и Таллине, потом были Ленинград и Москва. А в 1991 году еврейскую духовную музыку услышали во Франции, Великобритании и Израиле. В Иерусалимской синагоге московский хор звучал так, что даже местные строгие слушатели признали его лучше хора самой синагоги. А потом произошёл счастливый случай.

Мечин вошёл в кофейню, сделал заказ и внимательно осмотрел публику, чтобы увидеть придурка, бросившего такую барышню. Но в небольшом зальчике, украшенном гирляндами и мишурой так, что стен не видно, шептались за столиком три подружки, сидела одинокая дама над тарелкой с двумя кусками торта, да взбудораженно обсуждали что-то два студента-африканца. «Так, соврала милашка. Что дальше? Вынесу ей кофе, она заявит, что давала мне крупную купюру, и потребует сдачу.

Подросли и внуки, реже стали бывать – оно и понятно, у них своя молодая жизнь бурлит. Вот и новогодние праздники теперь тянулись долго. Глаша песни пела вместе с телевизором, Пётр ждал весны – надо обновить курятник, только бы сил хватило. Что-то у него голова всё чаще кружилась, да иногда забываться стал. Один раз – немыслимо! – Глашу Клавкой назвал. Конечно, получил от неё скрученным полотенцем, но это так, шутя и совсем не больно.