Отдельно стала жить в 18 лет, родители не слишком мною интересовались. Работала, любила, расставалась, в двадцать вышла замуж. Оба молодые и глупые. Забеременела, свекровь отвела на аборт. А я, как послушная овечка, согласилась. 1990-е, работы нет, зарплату не платили, да и муж не особо хотел ребёнка. Сильно переживала: вдруг потом не смогу иметь детей. Мама не поддержала, сказала, чтобы разбиралась сама. Вскоре муж загулял, мы расстались.

Среди семи миллиардов землян храпунов – где-то два миллиарда. В том числе даже младенцев, которые до четырёх месяцев нежно и тихо похрюкивают, а потом на долгое время утрачивают такую способность. Мужчины, по статистике, храпят втрое чаще женщин. Но с возрастом женщины нагоняют сильный пол. Храп нападает на женщину обычно после выхода из детородного возраста, вместе с климаксом.

Классная руководительница тоже в шоке. Говорит, Женю после каникул словно подменили: не хочу учиться – хочу жениться. Внешне парень у меня вырос, а вот мозгами нет. Объясняю сыну: если у тебя нет образования, то нет и приличной работы. Предупредила, что иначе устрою его чернорабочим на канализацию. Будешь там дерьмо лопатой разгребать и получать свои честные 13 тысяч. Сможешь, говорю, тогда свою Юлю обеспечить на эти деньги?

Самый главный центральный государственный информационный канал вещает из Пхеньяна на всю КНДР, и почти весь эфир посвящён пропаганде. Поскольку с утра люди работают и им не до развлечений, вещание всех телеканалов начинается в 14.30 с исполнения гимна и патриотических песен. И поскольку завтра всем рано вставать на работу, заканчивается вещание в 23 часа сводкой новостей.

В доме, где мы с женой построили студию, Даниил построил сразу две – восьмую и девятую по счёту. И обе на первом этаже. На вопрос, почему так, ответил, что жить он в этих коробках не собирается, будет сдавать, а потом сразу возьмёт и продаст под магазин или офис, нотариальную контору, например. А на вырученные деньги заложит сразу три новые студии. Три вместо двух!

Я убедился, что моя жена влюблена в этого М. глубоко и серьёзно, пишет ему так, как мне никогда не писала, говорит такие слова, которых я никогда не слышал. Отдаётся ему вся и целиком, а для меня некоторые вещи в интиме были недоступны, и я относился к этому с пониманием, не требуя и не настаивая. Это стало для меня ударом. Полной физической верности от жены никогда не требовал, поскольку знал – спать вместе ещё не значит любить.

...Находится она в подвальном помещении, но всё чисто, уютно, на стенах картины, играет приятная музыка, да и кормят вкусно и недорого. К тому же выяснилось, что там работает знакомая моей коллеги – она и блюдо повкуснее посоветует, и скидку сделает. В общем, стали мы ходить туда на обед. Вскоре один из местных жителей рассказал нам, что в семидесятые годы в этом подвале находился морг.

Не могу сказать, будто дома его не кормили. Кормили, и, видимо, хорошо, потому что был он гладкий, щекастенький, с намечавшимся пузиком. Но дома-то он ел, а вот с собой ничего не брал, наверное, экономил. На беду, инженерная служба находилась рядом с нашим кабинетом, через стенку, поэтому Серёга посещал нас чаще и охотнее, чем других. В кабинете, кроме меня, сидели мои подчинённые.

Сам развод не стал неожиданностью, потому что в родительских отношениях давно не было лада. В когда-то образцовой семье пролегла трещина, повеяло холодом. Истерики и скандалы проходили на наших с братом глазах. К моменту развода обстановка в семье была настолько напряжённой, что окончательный штамп стал для нас спасением. Отец собрал вещи в рюкзак и ушёл. Нам он оставил квартиру и всё, что нажил с матерью за тринадцатилетний брак. В сорок папа начал жизнь с нуля.

Вполне обоснованно расчленёнки боялась Настенька, девочка с пышными розовыми бантами на золотых волосах. Ведь она была ходячая! И частично говорящая. Внутри её тельца были натянуты какие-то резиночки на крючках, отвечающие за ход ноги, и эти резиночки, на её взгляд, могли меня заинтересовать. Настенька сидела, неловко задрав ручку, словно бы заслоняясь от грядущей беды.

До сих пор не понимаю, что во мне переклинило. Но я согласилась, мы пересели на задние места и всю дорогу целовались. Выходя на своей остановке, парень хитростью выманил мой номер телефона – сделал вид, что не может найти свой мобильник, и попросил меня ему позвонить. Вчера весь вечер звонил мне, я не отвечала. Не считаю правильным продолжать общение после такого странного знакомства.

Сейчас трудно поверить, что мы тогда вытворяли. Просто были молодыми, бесшабашными, наивными и полными надежд, а также желания изменить этот мир. Творили глупости, несли чушь, ржали, как полковые лошади, пели песни, сбегали с пар, уносились в лес печь картошку или оккупировали чью-нибудь комнату в общаге, чтобы посидеть и поболтать. С Мишаней и Ташей мы дружим до сих пор, остальная компания распалась.

Вспомнив о родном русском алфавите, я помрачнела: Макс пока знает не все буквы. Ну ладно, рано горевать, всё выучим, тем более цифры он знает хорошо. Подошла к окну, убедилась, что синоптики не обманули, – погода отличная, солнце светит, ни облачка, небо голубое-голубое, сосны неподвижные, ветра нет. Похоже, книгу и буквы придётся отложить. Идём на набережную Енисея втроём: Макс, я и самокат.

Ещё до поступления я знал, что в каждом вузе обязательно есть команда КВН. И решил: если стану студентом, то обязательно буду в этой команде. В нашей академии на осенних и весенних смотрах художественной самодеятельности каждый факультет представлял собственные номера, и жюри определяло лучший из них. Наш факультет всегда оказывался лучшим. И вот после очередного смотра мы подумали и решили, что хорошо бы всем объединиться в одну команду.