Воровство – разноплановое искусство. Красть можно по-разному. Например, так, как это делают самые примитивные воришки – «ширмачи» или «марафетчики». В качестве ширмы, или прикрытия, они используют незамысловатую декорацию-марафет: букет цветов, плащ, пиджак, пакет, чемодан. Этими предметами преступник закрывает от жертвы её карман или сумочку в тот момент, когда орудует в нём.

Хорошо, что я всего этого не услышала, иначе стало бы очень обидно. Но этот-то парень не знал, что я не слышу его! Думаю, нормальные мужики даже женщин лёгкого поведения не обсуждают в их присутствии, разве что между собой что-нибудь такое и скажут. Так неужели мой муж мог стерпеть подобное? Получается, он сам хама в дом привёл и должен был сидеть и слушать оскорбительные оценки своей женщины, высказанные недалёким человеком?

Согласно моим наблюдениям, лучше не летать над Европой 1 сентября. Каждый год именно в этот день (плюс-минус сутки) на Средиземном море почему-то всегда начинается шторм, над Альпами, Апеннинами и Балканами проходит грозовой фронт, и все южные аэропорты работают в режиме чрезвычайной ситуации – сплошные опоздания и отмены рейсов.

Он писал детские книжки, и в одной из них поведал о необычном огре, который спокойно жил у себя на болоте, никого не задирал и тем более не сжирал, в отличие от собратьев, которые бродили по лесам и горам, круша всё на своём пути, а костями жертв украшали свои жилища. Стейг часто говорил: «Необходимо всегда помнить, что пишешь для детей, иначе можно написать «Войну и мир».

Был весенний день, лес безмолвствовал, осторожно вслушиваясь в себя, в движение сока по своим стволам. И лишь сосна, под которой он зарыт, при моём приближении вдруг ожила. Качнулась одна ветка, другая, всё выше и выше, и вот уже всё дерево заструилось и затрепетало, как бы охваченное снизу потоком тёплого воздуха. Продолжалось всё недолго, словно шальной порыв ветра.

У неё иногда случаются проблески воспоминаний. И очень интересно рассказывает, а потом – будто кто-то на кнопку нажал. Белые розы ей дарил поклонник. У них был тайный роман, но потом то ли он умер, то ли его убили – случилась какая-то беда. Вот это потрясение от беды и въелось в её память. Она вспоминает о розах и потом о смерти. Иногда говорит, что синеватый оттенок лепестков – это страшное предзнаменование.

Дочь с внучкой ходят в церковь. Так вот, свекровь при этом ещё обижается на то, что внучка, видите ли, не поздравляет её с церковными праздниками! Для неё такое поздравление – обычная формальность, а для нас – вера в Отца нашего Небесного и Его Сына Иисуса Христа. Почему мы должны лицемерить? Почему надо непременно быть двуличными, кривить душой, поздравляя неверующего человека с церковными праздниками только из-за какого-то этикета?

Каждый день в отеле со шведским столом, будь то Крым, Сочи, Турция или какие-нибудь Эмираты, начинается с клятвы пионера: «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: не жрать, как выхухоль, оливье и тортики, не клевать, как помоечная ворона, не лакать, как чау-чау, и не хрюкать, как вепрь. Клянусь: взять совсем чуть-чуть овощей и фруктов, выпить зелёного чаю и лечь спать лёгким и безгрешным.

В своё оправдание хочу сказать, что Лёля тоже ни черта не понимала в высшей математике, но какие-то буквы на обложке разбирала и преуспела в этом настолько, что уже к двенадцати годам была знакома со всеми основными произведениями русской и зарубежной классики. «У меня слабость к печатному слову», – без жеманства говорила Лёля. Особую слабость Лёля питала к Тургеневу, а себя она называла «тургеневской девушкой».

В двадцать призвали в армию. Понятно, что для меня тогда являлось домом, – родная казарма. Служил в Алтайском крае. Влюбился в девушку из соседней деревни и женился на ней. Отслужив, привёз жену в Москву. Это тогда мы с Любаней спали под роялем. А дальше я познакомился с другой девушкой. Мы же все, мужики, кобели, и я не исключение, мы по природе полигамны. В отличие от женщин. Короче, встретился я с девушкой Людмилой, она забеременела.

В двух кварталах от дома их разделила нужда, малая нужда Иваныча. Вася нехотя отцепился от друга и пошёл дальше. Теперь повествование пойдёт от лица Иваныча. «Сделал я все свои дела и поспешил догнать Васю. Тьма кромешная. Захожу в соседний двор и вижу – стоит трансформаторная будка, тусклой лампочкой подсвеченная, Вася в неё вцепился, его аж колошматит. Я сразу сообразил, что делать.

Его мама была категорически против животных дома, ни котёнка, ни собачку, ни хомячков не одобряла. И канарейку не разрешила завести, и попугая. Но мальчик очень-очень хотел питомца, буквально бредил этой идеей. И вот, когда ему исполнилось 13 лет, решился. Во дворе общественная собака принесла щенят; все дети с ними играли, а кому-то родители даже разрешили принести пёсика домой.

На моей страничке в соцсети разразилась нешуточная полемика, и ведь на пустом месте! Я-то думала, что это слово уж все знают и спорить не будут, а просто со мной посмеются. Мы уже давно в разговорной речи коверкаем самые простые слова. Сначала идёт как шутка, «превед-медвед», а глупыши потом ведь так и пишут. И мы уже не спорим, когда надо бы сказать «Мне, похоже, с вами не по пути», а говорим «Мне по ходу…». По какому ещё ходу? Но ведь говорим же!

А в этот раз приехала к ней, запаслась вкуснейшей татарской выпечкой, так как знаю, что без чаепития она не отпустит. Дом у Тамары большой, пять комнат, просторная кухня, душевая, баня. В общем, есть возможность держать животных. В этой семье есть и кошки, и собаки, их здесь все любят. Звоню, открывает Тамара дверь, встречает меня, а около её ног вижу очаровательного маленького котёнка.