Я не считаю вино обязательной составляющей торжества, праздник – это настроение, а не «топливо». Так что мне будет очень легко показывать подрастающим поколениям пример трезвой жизни. А воспитывать молодёжь нужно так, чтобы парень или девушка сами отказались принимать на грудь в компании. Для этого следует внушать ребёнку, что если не пьёшь, то ты не хуже других и вовсе не отстал от жизни. Веселиться можно и на трезвую голову.

Конечно, это влетело в копеечку, Женька даже кредит взяла. Благо, хоть фигуры у нас хорошие, не пришлось какую-нибудь липосакцию делать перед началом спортивного сезона. В клубе всё оказалось роскошно, сфотографировались в каждом уголке, выкладывали снимки в интернете – все обзавидовались. Посетили первую бесплатную тренировку, изучили тренажёры и стали ходить заниматься регулярно, как на работу. Или как на праздник, ведь там и правда было здорово.

Издавна лучшим лекарством от сердечных ран считалось путешествие в дальние края. Мои друзья по ВГИКу пришли в гости и объявили: «Хватит ныть и деградировать, давайте ваши загранпаспорта, мы берём вас с собой в Венецию». Сын мой Стёпка хохотал от счастья, я от счастья расплакалась. Но накануне нашего отъезда сообщили, что в Венеции начался потоп, подобного которому не было уже более пятидесяти лет!

Они рассказывали нам, какой у них был красивый дом с мраморными лестницами. Муж удивлялся: зачем же из такой красоты перебрались в нашу развалюху, ведь у нас в доме не было удобств. Да, добавлю: поселились они над нами. Новый сосед взялся за дело рьяно, предложил на паях соорудить пристройку, провести газ и воду. Я советовала мужу сначала заняться газом и водой, а уже потом пристройкой, иначе не потянем. Но он был мужик рисковый, сказал – возьмёмся за всё сразу.

Эта история началась в середине 70-х годов. Тогда я жила вдвоём с мамой в частном доме. Мой отец, участник войн с фашистской Германией и милитаристской Японией, умер в конце 60-х. Братья уже были женаты, я же не спешила создавать семью, работала учительницей и вдобавок училась заочно в Пермском университете. Да и пожилую маму не хотелось оставлять одну. Ведь ей тогда было почти столько же, сколько мне сейчас.

Вскоре зоркие родительницы углядели в вагоне солдатиков, которые весьма воодушевились от вида будущих попутчиков, хотя наверняка им больше понравились попутчицы. Толпа мамаш заволновалась. Мы стали переживать за своих девиц, когда представили, как наши поющие и танцующие красавицы будут строить глазки солдатикам, как эти солдатики могут напиться и…

Как-то раз у меня гостил 10-летний племянник, тоже попросили, чтобы пожил, а сами в отпуск уехали. Но не будет же активный паренёк сидеть рядом со мной! Он носился как угорелый, в том числе и по дороге, катался на велосипеде – ну нет у нас такой роскоши, как велосипедные дорожки. Чуть не подрался с соседским пацаном, падал, разбивал колени, сломал велик, потому что зачем-то на нём прыгал. В итоге эту весёлую неделю я сама бегала не меньше мальчика, постоянно караулила на дороге или чем-нибудь развлекала, попутно выполняя бесконечные домашние дела.

Решение взять Сосиску домой у меня появилось спонтанно. Хотя одна собака у нас уже была, но я подумала, что в частном доме найдётся место и для этой бедняжки. Как раз в тот день, когда мне в голову пришла идея забрать Сосиску, разыгралась жуткая непогода. Штормовой ветер обрушил на землю ледяной дождь вперемешку с крупными градинами. Пробегая через рынок, на этот раз я не обнаружила собаку на привычном месте.

Для меня «СеняФедя» – шанс наконец-то рассказать о своём персонаже всю правду. По мне, так Федя все шесть лет, пока мы снимали все сезоны «Кухни», дозревал, как авокадо, который сорвали и положили в холодильник. А теперь все увидят, кто такой Федя, чем живёт, кто его родители, какой он в отношениях с девушками. Поэтому для себя я называю проект «Федя. Начало».

А ведь когда-то, в 1960-70-е, система переработки мусора была у нас налажена довольно чётко: бутылки сдавали в пункты приёма стеклотары за 12–15 копеек, это стоимость буханки хлеба. Металлолом и макулатуру собирали пионеры и школьники, даже кости и тряпьё можно было сдать в утиль. Из костей, в частности, делали пуговицы, тряпьё использовали как ветошь.

Через пятнадцать минут она была снаружи. Весело махала хвостом и вообще радовалась встрече со мной. Неожиданно… Увезли Альбу на объект за городом. Посадили на цепь. Там охраняют территорию наши особо буйные собаки кавказской породы. Ну, вот её и посадили – как особу, склонную к побегам и вообще антиобщественному образу жизни. Через неделю Альба разогнула толстое кольцо и сбежала в город. Обнаружили её у больницы – радостную и невероятно довольную тем, что её нашли: она оголодала и соскучилась по работе.

Работа у меня нетяжёлая, газетки-журнальчики продаю. Начальство хорошее, покупатели доброжелательные, трудиться можно. Главное – только вечером дома успешно совершить восхождение обратно на третий этаж, как на Эверест, и всё, отдыхай всю ночь. Чего же не работать, раз здоровье есть? И куда мне ещё индексацию к моей 10-тысячной пенсии? Так ведь и морда может треснуть.

Чего только подруга не перепробовала – и настойку перца втирала, и травы пила, и делала на кожу головы всевозможные маски, и пользовалась специальными шампунями от облысения. Через некоторое время, когда её сын организовал свой бизнес и преуспел, появились средства, она всерьёз занялась лечением, начала ходить по докторам. Всех городских трихологов Ивановна знает в лицо и поимённо, как и остальных врачей, консультирующих её в связи с этой болезнью...

Откуда-то пошёл слух, что можно хорошо устроиться в Сибири, и отец собрался на разведку. Приехал, разузнал и вернулся, чтобы забрать семью. Настя как услыхала, что уезжает вся родня, взвыла, выкрала у мужа деньги и села в поезд вместе со всеми. Пока доехали, Ванька стал как стеклянный – распух от голода. Никто их в Сибири не ждал, в колхоз не приняли, потому что не было там никакого хозяйства. Остановились в заброшенной баньке, спали на полках все вместе, укрываясь рогожей.

Сначала всё шло хорошо, но моя «чуйка» всё равно беспокоила. Почему-то казалось, что установившиеся между нами хорошие отношения лишь фикция, а новые соседи – люди неискренние, втёршиеся в доверие. В общем, я поняла, что нужно готовиться ко всему, и не ошиблась. Сначала соседка-цыганка попыталась занять денег, но тут меня не разведёшь, я в принципе никому не даю в долг. Вроде и сумма не очень большая, но уж вот такая я редиска.

И мы шли. Сухой, ниже меня почти на голову, Алексей Петрович в синей жилетке и я, крупная дама в синем плаще. Один из дворов оказался его. И Алексей Петрович повёл меня в гаражи, в заросли кустарника – смотреть тайный спуск к Дону. А через десять минут, когда обходным путём мы уже вновь вышли на улицу Станиславского, позвонила жена Алексея Петровича. Кричала в трубку, ругалась: с кем это он по кустам шарится? Внук увидел нас в окно.