Пообещал бороду сбрить, дорастив её предварительно до максимальной эстетической кондиции. По достижении таковой кондиции мучительно захотелось поделиться выстраданным образом, и не по вотсапу, а с реальными городскими друзьями и поклонницами, не говоря уже о том, чтобы заявиться в родную академию, или на журфак, или в паб, где я числюсь завсегдатаем, или на собственный авторский вечер.

Сашка парень спокойный, вежливый. Не знаю, как его жена относилась к раздельному проведению отпуска. Слышала, что они всего раз приехали к родителям вместе, но с тех пор Саша приезжает один. Это уже четыре сезона получается. И вот в прошлом году я узнала, что в конце августа у них будет ребёночек. Чёрт же меня дёрнул спросить сына: что, теперь ваша рыбалка пореже будет? Да и на Алтай к родителям Саша, наверно, не поедет в этом году.

Супруг утром отправился на работу, ключи от входной двери оставил: чего зря таскать, жена целый день дома, откроет. Женщина быстро прибралась на балконе, решив его ещё и покрасить, благо накануне по случаю купила хорошую краску. В общем, с удовольствием покрасила балкон в весёленький зелёный цвет. Тут оказалось, что краски осталось ещё довольно много, и она решила по-хозяйски распорядиться остатками дефицита.

Около костра собралось пятеро таких же новопереселенцев. Ничего не сказали, потеснились, давая место. Стояли возле огня, грелись. Пламя поедало остатки забора, которым раньше была огорожена стройка. Всё развлечение. Только вдруг слышат пацаны дикое улюлюканье, свист, и с запорошенных снегом гор чуть в стороне сыплется беспорядочная орда. Орда бежит в их сторону. Эти парни старше, их больше, и приехали они сюда раньше, а потому новички улепётывают во весь дух. Ярослав с тем пацаном снова оказались вместе, влетели на третий этаж, отдышались.

Я недавно на своих страницах в интернете опубликовал жизнеутверждающую заметку. У меня было очень хорошее настроение. Написал, что в любой ситуации нужно улыбаться, сохранять бодрое состояние духа, потому что в любом случае слезами горю не поможешь, а удача любит тех, кто улыбается. И какая-то женщина тут же прокомментировала: «Конечно, с той «подушкой безопасности», которую тебе дал твой папа, можно так рассуждать».

Мальчик, конечно, хотел бы к такому мощному агрегату и монитор посолиднее, но уже смирился с тем, что денег не хватит. И вдруг по телевизору выступает В.В. Путин и говорит: мол, на каждого ребёнка до 15 лет положено единовременное пособие, 10 тысяч, в качестве поддержки в сложившейся ситуации. И парня переклинило. Он вылупил глаза и заявил, что это его личные средства, требует их с родителей для приобретения монитора.

Прогуливаясь по тротуару, приблизился к пешеходному переходу с зеброй и знаком, но без светофора, и увидел, как мне навстречу на немыслимой скорости несётся огромная иномарка. Вдруг машина внезапно затормозила, за рулём сидела девушка. Я подумал, она решила уступить дорогу мне как пешеходу и поэтому так резко остановилась. Повторюсь, вся улица была пуста.

У моих соседей есть дача. На ней трудился только муж, а жена сидела около дома на скамеечке и говорила: я берегу своё здоровье. Сейчас им по восемьдесят лет, супруга лежит после второго инсульта, а муж за ней ухаживает. Не уберегла, стало быть, здоровье. В вашей газете однажды прочитала письмо, там дочь жаловалась на маму, которая в 63 года превратилась в старуху, только сидела на диване и мерила давление.

Дальше они с этим папой обошли территорию по периметру, а мы с детьми отправились на остановку, это метров пятьсот от бассейна, нужно пройти через огромную парковку. Там в это время ни машин, ни людей. На остановке вижу – сидит мальчик, рядом женщина в возрасте, а с другой стороны мужик с полуторалитровой бутылкой пива. И он обращается к мальчику, а тот не отвечает. Тут у меня включилась «чуйка», я прислушалась к разговору.

А летом коллега предложила мышку. Мы не раздумывая согласились, и вот у нас появилось чудо. Сама чёрная, лапки белые, носик розовый. Оказалось, девочка. Активная, любопытная, от испуга поначалу кусалась. Муж и сын выгуливали её, подкармливали, смело брали в руки. Но никак не могли мы ей подобрать имя. Однажды отец с сыном были пойманы с поличным. Смотрю – дают мышке семечки по одной и считают. Та складывает их за щёки.

У Вовки трое соседей, у меня столько же соседок. Не мог же Володя сказать троим, в сущности малознакомым, людям – дескать, свалите на ночь, ко мне дама придёт. А уж я и подавно. И мы решили дождаться, когда освободится хотя бы один номер, чтобы выкупить его на пару-тройку ночей. Вовка сообщил, что он платёжеспособен. Но вот шёл уже пятый день, а результат нулевой. Вовка утверждает, что он москвич; наверное, врёт.

Алиса задумалась. Из недр памяти, видимо, всплывали разные военачальники, но кастинг они не проходили. И то верно: против Македонского абы кого не выставишь. Скорее всего, были отвергнуты вождь гуннов Аттила, Вильгельм Завоеватель, Чингисхан и Наполеон. Наконец в кучерявой голове появился подходящий кандидат:
– Ганнибал! Он был круче Македонского.

Он был сложен из крепких кедровых брёвен, имел большие окна, в отличие от подслеповатых маленьких окошек в избах односельчан. На окнах резные кружевные наличники, карнизы с затейливой резьбой. У входа – изящное крылечко, дверь тоже была вся резная, и вела она не сразу в избу, а на открытую террасу, где летними вечерами дачники пили чай из самовара и вели неспешные беседы. Крышу дед покрыл красными железными листами, что редкость для тех времён.

Семейство Ульяновых проживало в обычном симбирском доме с резными ставенками и холодными сенями. Присутствие Марии Александровны чувствовалось повсюду. Одно то, что в доме все общались на немецком, говорит о многом. Анна Ульянова вспоминает о матери: «Не находя интереса в нарядах, сплетнях и пересудах, составлявших в то время содержание дамского общества, Мария Александровна замкнулась в семье и отдалась со всей серьёзностью и чуткостью воспитанию детей...»

В восьмидесятые годы нам, юным советским медикам, недавно покинувшим стены института и начавшим врачебную практику, даже разговор о деньгах казался неприличным. Неудобно было спросить о размере оклада при устройстве на работу, а уж брать что-нибудь с больных казалось и вовсе недопустимым. При этом в подавляющем большинстве мы были практически нищими и трудились, как правило, на полторы ставки, не отказывались от дополнительных дежурств по выходным и праздничным дням, лишая себя отдыха.

Шла я и размышляла, как же хорошо: весна, солнышко, тепло, появляются первые цветы. И так жить захотелось! Ну, это отступление. Пока шла, люди поглядывали на меня с интересом. Редко на ком были маски, в основном все ходили без них. Когда я в аптеке называла лекарства, неожиданно вошёл мужчина средних лет. Вместо маски он закутал лицо шарфом, на руках были тонкие резиновые перчатки.