До глубины души оскорблённая, я вообще прекратила писать, посчитав, что журналистика – не мой путь. В шестнадцать лет вместе с родителями и братом мы поехали на машине в Ташкент, в гости к родственникам. На крутом перевале автомобиль занесло; перевернувшись пару раз, он залетел в глубокий кювет. К счастью, никто не пострадал – отделались лёгким испугом. На дворе стоял март с его распутицей, желающих лезть в чавкающую грязь не находилось.

Его удачно прооперировали, поставили на ноги. Пока сосед находился дома на больничном, в семье его царили тишь, гладь да божья благодать. Вернулся совсем другой человек – тихий, вежливый, благодарный. Соседка, радостная от таких перемен, не ходила, а буквально порхала по двору. Но как только муж вышел на работу и друзья-коллеги вновь оказались рядом, опять всё пошло по-старому: пьянки-гулянки, крик и дебош. Счастье моментально куда-то улетучилось.

Правильно в народе говорят: ночная кукушка дневную перекукует. Так вот, в старших классах девочки-ровесницы дальше поцелуев не заходили, а соседка Виталика, Света, могла себе позволить гораздо больше. Ей в то время было чуть за 20, прекрасная пора для первого сексуального опыта, только партнёров-ровесников не нашлось. И в оборот был взят Виталик. Кандидатура неплохая: добрый, симпатичный, из обеспеченной по тем временам семьи.

Брат купил готовый дом без документов на землю, получается – самострой. Жили – не тужили много лет, это территория бывших садов, и большинство участков не оформляется десятилетиями. Однако предыдущие владельцы каким-то образом сделали документы на дом. Неожиданно соседи сняли хлипкий забор с восточной стороны, и участки простояли без ограждения полтора года.

С возрастом открыла для себя, что моя мама отнюдь не такой ангел, как мне хотелось верить. Но в детстве я слишком активно варилась в их разборках. И слушала только мамину точку зрения. Кстати, на праздниках она всегда напивалась и позорилась, портила всем настроение. Поэтому однажды я твёрдо решила: не допущу, чтобы её поведение омрачило мои отношения с будущим мужем. Попросила её не приходить на свадьбу, пояснив, что она не умеет себя прилично вести, когда выпьет.

Костюмы выбираем брючные и безо всяких намёков на оверсайз. Невероятно актуальны все оттенки лилового. И не злоупотребляйте украшениями. Этот цвет настолько самодостаточен, что не требует обилия аксессуаров. Даже если костюм будет из льющейся ткани, шёлка или бархата – не страшно, главное при этом – не «увешиваться». Важно, чтобы модель сидела по фигуре, а обувь была выбрана изящная.

...А когда возникают интимные отношения на одну ночь, то это значит, что женщину просто используют. Мне кажется, когда нет постоянного партнёра, к которому испытываешь доверие, то лучше не спать с первым встречным, а пользоваться для разрядки предметами из магазина для взрослых. А если стесняетесь туда обратиться – то овощами небольших размеров. Потому что неизвестно, какое именно мужское достоинство будет у того, с кем потом сложатся серьёзные отношения.

Первый мультфильм Уфимцева с треском провалился, и режиссёра собирались выгнать со студии, но вторая работа сделала из него классика отечественной кукольной анимации. Мультик об алчном Волке «Чьи в лесу шишки?» на международном фестивале во Франции неожиданно получил серебряную медаль. После этого Иван Уфимцев прижился на «Союзмультфильме», где и произошла его встреча с Григорием Остером.

...Тот парень был точно такой же – молчалив, не от мира сего. И мне он стал жутко интересен. Захотелось разгадать, что этот «Блок» носит за постоянной маской холодной печали. Его голос был низким и красивым. Парень говорил с паузами. Даже непонятно, играет «Блок» голосом специально или в самом деле так общается. Длинные худые пальцы. Он был им под стать – высокий, худой, выдающийся над толпой. Но главное – «Блок» писал стихи!

Этот кавалер, видимо, пытался таким образом поднять свою значимость в моих глазах – мол, у него, 50-летнего, обычно женщины не старше тридцати. Но меня подобные разговоры отнюдь не возбуждают, а, наоборот, отталкивают. В общем, расхотелось мне секса ради секса, я подобное обычно не практикую, а тут ещё вот это всё. Но меня же домой везти надо, а он как раз машину новую купил...

– Где выступаем, я никогда не помню, – рассказывает он. – Это знание мне не важно. Мне что Воронеж, что Ницца – одна фигня. Мы прилетаем, играем концерт и улетаем. Люди, в принципе, везде одинаковые: две руки, две ноги, голова, писька. Выбор-то небольшой. Под музыку «Ленинграда» все становятся русскими на какое-то время. Конечно, в «Ленинграде» есть национальная идея: мы никогда не стеснялись своей русскости.

Ну что общего между гопаком и котильоном? Ничего. Но ведь все они в конечном счёте – про счастье, про любовь. Насколько же оно, это счастье, и насколько же она, эта любовь, разные на нашей планете! А все несчастные драки в результате конфликтов – совершенно одинаковые. Скучно. Ведь чтобы поладить – нужно бог знает сколько терпения, такта, юмора, наконец. А поругаться – нет ничего проще. Наорал – и в туалет курить. Или: наорала – и рыдать в ванную.

Танюха на портрете выглядела как живая и даже лучше. Задумчивая, с распущенными волосами на обнажённых плечах. Такой красивой я никогда и не видела её. Такими красивыми становятся женщины, когда позируют художникам, влюблённым в них. Не знаю, может, Репин и был в неё когда-то влюблён, но Танюхе всегда нравились мужчины постарше, поопытней, поумней.

Ясно, что Марина шла не ко мне. Чем я мог ей помочь? Сама того не осознавая, она вошла в храм поговорить с Богом, а встретилась со мной. Просто в тот день и в том месте вместо Него оказался я. Поэтому она подошла ко мне. Я слушал её и молился. Господь помог мне найти те единственные верные слова, за которые Марина тогда ухватилась. Не помню, что именно я ей тогда говорил. Но и сейчас, 18 лет спустя, мы остаёмся добрыми друзьями.

Я родилась и выросла на Кавказе. Наполовину русская, наполовину – дочь Кавказа. Среди моих земляков считается совершенно недопустимым, чтобы женщина ударила мужчину. Ведь, поднимая на него руку, она точно знает, что не получит ответа. Он – мужчина и скорее стерпит, чем покалечит. Но тут вопрос: хорошо ли бить того, кто не может дать сдачи?

Однажды утром бабушка не проснулась. Её уложили в узкий голубой ящичек с взбитыми внутри рюшами, как в девчачьем пенале. Непонятно, как она туда поместилась, – Танька боялась, что бабушка вывалится. И всё ждала, что бабушка вот-вот потянется и смущённо скажет: «Все бока отлежала. Гостей-то, гостей в горнице – а я всё на свете проспала. Дом не велик, а спать не велит».