И в довершение всех ужасов внезапно прогремел взрыв. Кто-то из дружной четвёрки притащил в парилку дезодорант. Раскалившись при страшной температуре, баллончик рванул в полном соответствии с инструкцией. Спиртосодержащая жидкость полыхнула синим пламенем. Непонятно, что могло загореться в парилке, но вспыхнул пожар. Шокированных и слегка контуженных вояк вынесло в предбанник, а оттуда все четверо ласточками выпорхнули на улицу через разбившееся окно.

Всё началось с того, что на заре своей журналистской деятельности я составлял обзоры происшествий в российской глубинке. В очередном первоисточнике говорилось о том, что такого-то числа в таком-то районе на берегу речки во время корпоративного пикника заместитель главы местной администрации ударил своего оппонента бутылкой по голове. Оппонент упал в омут и утонул. А я возьми и для пущей важности напиши – «мэр»…

Полёт оказался не самым серьёзным испытанием, гораздо хуже то, что Котя с Тосей поселились в нашем отеле. Когда мы выгружались из автобуса, на нас обрушился южный декабрьский ливень. Не у всех прибывших были под рукой зонты, но все туристы вели себя объяснимо: кто-то чертыхался, кто-то хихикал весело, кто-то мрачно и сосредоточенно тащил свой чемодан в главный корпус.

Утром 31 декабря в квартиру семейства Ханаевых я влетела как ураган, в бешенстве ругаясь по-английски. На иностранную брань перешла по двум причинам. Во-первых, здесь присутствовал пятилетний Костик, а во-вторых, все нецензурные слова относились к моему сердечному дружку, англичанину по имени Гордон. Он, подлец, клятвенно обещал приехать 31 декабря, чтобы вместе отпраздновать Новый год.

Ветер – душистый и холодный. На парапете, как дуэлянт, наотмашь лупит тебя мокрыми перчатками по щекам. И тебе нечем ответить. Слегка тревожно, но уютно. А особенно уютно посидеть на застеклённой веранде какой-нибудь кафешки, поговорить с интересным человеком. Мы сидели в ресторанчике маленького каталонского городишка Тосса-де-Мар, на застеклённой террасе с видом на море, и пили сангрию. Я и моя старая подружка Галя, жена Глебушки, тоже моего старого друга.

Три дня семинара пролетели как один миг, получилось весело и познавательно. Наш самолёт улетал поздним вечером, времени в запасе оставалось в избытке, поэтому напоследок решили прогуляться по площади перед зданием Совета министров республики. И тут нежданно-негаданно буквально нос к носу столкнулись с одним из авторов нашей газеты – управляющим строительного треста, о работе которого часто писали.

Для многих этот год станет поворотным. Отныне им придётся исполнять иную роль с большей ответственностью. Всё, что мешает движению по жизни, должно быть устранено. Так что не бойтесь бросить чемодан без ручки, пожитки незачем тащить. Более того, некоторым придётся вообще проститься со старым и развернуть судьбу на 180 градусов. В уходящем году все почувствовали дурное влияние ретроградного Меркурия (ноябрь) – это был тяжёлый период.

Юхан Таньку поднял, руку на талию положил, в глаза смотрит и качается. Танька про себя думает о дальнейшей жизни, план на следующий год составляет: «Так… Телик старый бабушке оставлю. А картину с тремя медведями заберу, будет у меня в Швеции над кроватью висеть. Надо, кстати, спросить: он в городе живёт или в деревне? И есть ли у них там многоэтажные магазины, как в Америке?

Короче говоря, решилась я на дерзкий побег. На бегу молила Бога всеми силами своей не очень-то верующей души укрыть меня от всевидящего ока строгой начальницы. Камер наблюдения тогда ещё, к счастью, не было. А на рынке, где сейчас стоят павильоны, прямо под открытым небом находились лотки с золотыми мандаринами. Очередь была небольшая. Люди торопятся, теснят друг друга, вспыхивают и гаснут безобидные конфликты...

В общем, дел хватало, и дети всем страшно мешали, пока не появлялась тётя Оля. Она и сама была какая-то детская, маленькая, худенькая, с густой чёлкой и вздёрнутым носиком. А ещё она была правильной медсестрой, потому как с её появлением все болезни и недомогания исчезали. Затихал прадедушкин громовой кашель, и поясничная боль у огородников проходила. А для разбитых детских коленок вместо зелёнки у Ольги имелась специальная жидкость, которая не щипала. И незрелые абрикосы с яблоками Ольга разрешала есть детям, только их надо было обязательно мыть.

Знакомые и родственники, которым также пришлось в своё время поработать на кухне, эту работу называют одним словом – пекло. Но мне она нравилась. Правда, я работала не поваром, хотя пришлось и в этом деле помогать. За два года из меня сделали почти аса. Сначала недолго осваивала мастерство посудомойки, потом – выносную торговлю, затем мне доверили нарезку и жарку изделий из мяса.

Судя по страстным вздохам, ещё долго доносившимся из гостиной, ночка у гостей и правда выдалась не скучная. Выспавшись, утром все продолжили праздник. Прошло несколько дней. Настина дочка простыла, поднялась температура. На этот случай у Анастасии лежала в запасе новая упаковка жаропонижающих свечей. Она достала её, открыла и почувствовала неладное: одной штуки явно не хватало.

На другой день отправились за ёлкой. Искусственная надоела мне в детстве, я хотела живую. Но муж сказал, что здесь ёлку не покупают, а приносят из леса. Надел лыжи, мне предложил лыжи своей мамы. Я не только не умею кататься, но и впервые видела этот спортивный инвентарь «живьём». В нашем Новороссийске снег бывает раз в несколько лет, да и то сразу тает, дольше всего он пролежал, когда я училась в третьем классе, целых 20 дней.