Вынашивала, дорабатывала сей жизненный проект, попутно исполняя свои должностные обязанности с дипломом в кармане и имея допуск к фондовым материалам с грифом «Секретно». А допуск оформляется через Москву на основе твоих анкетных данных – если ты не был, не состоял, не привлекался, родственников за границей не имеешь. Без этого допуска в геологии нечего делать, сведения о запасах и координатах месторождений полезных ископаемых приравнены к государственной тайне...

Попрощался с британским народом по радио, сказал, что «не может выполнять свои обязанности так, как нужно, без женщины, которую любит». Подписал отречение и уехал с несостоявшейся королевой за границу. А его место занял младший брат Георг VI. Тот самый заика из фильма «Король говорит», который огромным усилием воли исправил свой дефект. Если помните фильм, заговорить королю пришлось, потому что требовалось поддерживать свой народ во Второй мировой войне.

Приехал. Ни кола ни двора, и ни одного знакомого. Но мне здорово повезло. В нашем отделе племянница то ли второго, то ли третьего секретаря обкома работала – Света Полянкина, и нам самые «вкусные» объекты отдавали. Она потом тоже в обком ушла, но по старой памяти нас поддерживала. В жилищный кооператив меня пристроила, и проекты наши, даже самые модерновые, через все комиссии протаскивала.

Не могу сказать, будто меня заставляли выбирать нелюбимую специальность, я бы сама поступила в такое же музыкальное училище, но только в Москве, и не на класс инструмента, а на вокальное отделение. И даже не скажу, что меня постоянно били. Просто родители воспитывали нас точно так же, как в своё время воспитывали их самих: мою маму била её мама, папу – его родители. И ничего плохого они в этом не видели. Да я на них и не в обиде, понимаю, какие фортели выкидывала в детстве, что вытворяла.

Разумеется, Иван женат, живёт уже больше двадцати лет с одной супругой, дети взрослые. Никаких мыслей на тему «увести из семьи» у меня не возникало, просто раз или два в неделю мы хорошо проводили время. Приятные разговоры, вкусный обед или ужин плюс отличный секс. Больше мне ничего от него не нужно. Конечно, это не могло продолжаться вечно, но пока что я не заметила взаимного охлаждения...

Прожила в муках два года. Он меня сильно поколачивал, но прощала, мирились. Видимо, сказались последствия аборта, так что я, к счастью, не беременела. И вот решилась уйти от мужа. Закончилось тем, что он накинулся на меня с ножом. Семь ранений, чудом осталась жива. Его посадили, и мы развелись. Прошло года полтора, на свадьбе у сестры я познакомилась с молодым человеком. Он красиво ухаживал и, как и предыдущие, любил меня.

Любопытно, что через какое-то время та самая гинеколог подошла ко мне и начала выспрашивать подробности о здоровье моей студентки: как она лечится, закончила ли принимать выписанные таблетки и когда снова придёт на приём. Я сначала не поняла, о чём речь. У доктора от удивления округлились глаза: «Как? Вы разве это с ней не обсуждали?» А должны были? Девочке 19 лет, мне странно обсуждать такие вещи с уже взрослым человеком.

И лишь мороз, леденящий и без того медленно бегущую по жилам кровь, заставлял уходить со двора. Он возвращался на свою половину, ложился навзничь и отрешённо глядел в потолок, будто искал и не мог найти там ответа. Сквозь переплёты рамы в комнату точила голубой свет далёкая луна, делая похожим на покойника: обтянутые кожей скулы, заострённый нос, пугающе ввалившиеся глазницы с залёгшими глубокими тенями.

Раньше никаких странностей за соседкой не замечалось. Но как только начали всех поголовно заставлять идти в колхоз, она стала вытворять такое, хоть святых выноси. С утра пораньше выходила на улицу и горланила песни, в том числе и непристойные. При этом на глазах у всей деревни не менее часа ходила, балансируя, по жёрдочкам своего забора не хуже циркачки. «Помешалась баба, непорядок у неё с головой», – решило колхозное правление и оставило Акулину в покое.

Один красивый итальянец, наполовину русский (по его словам), подходящий по возрасту, предложил общаться. Неделю созванивались по вайберу, и я воспарила на крыльях любви. Сколько красивых слов было сказано, сколько комплиментов сделано! Но я женщина практичная, на веру всё, конечно, не брала, хотя честно признаюсь: как же это затягивает! Тем не менее всё ждала, когда итальянец начнёт просить деньги.

Потом записала слова в тетрадь по «окружающему миру». Ведь ей скоро предстоит делать доклад о тундре, а музыка, сказала Алиса, сразу придаст научному выступлению оригинальность. Проходившая мимо Дана презрительно фыркнула. Просто в никуда, как фыркали мы все в наши четырнадцать. Возможно, это относилось к моей песне, Дана не ценит шансон. Мне стало обидно, но я не успел возмутиться, потому что десятилетняя девочка отреагировала быстрее.

Я там была единственная актриса из России, фильм снимали на японском языке. Это действительно Страна восходящего солнца. Там почему-то всегда хочется улыбаться. Удивительное место. Человек либо принимает Японию и любит её безоговорочно, либо не принимает вообще. То есть нет равнодушных. Она ни на что не похожа. Очень красивая, чистая, аккуратная. И суши, которые есть в Японии, у нас нет. Существует, правда, в Москве один ресторан, безумно дорогой...

Мы с мужем убеждены: наш бывший зять крайне инфантилен, фактически остался в 15-летнем возрасте, ведёт себя как ребёнок. Работает таксистом, в воскресенье непременно покупает бутылку водки и выпивает её, сидя перед телевизором. Сейчас внук подрос и уже реагирует на это негативно, говорит – ненавижу папу, когда он пьёт. Неоднократно советовали дочери переехать, начать самостоятельную жизнь, предлагали помощь.

Мы рассмеялись. И я дал. И этому бы дал. Этот был высокий, сутулый, белобрысый и весь неухоженный. Кроме головного убора. На голове его была выгоревшая шляпа-панама, такие носили в восьмидесятых наши солдаты в Афгане. Бросилось в глаза: шляпа была выстирана и поглажена, и украшала её советская рубиновая звёздочка, казавшаяся на выгоревшей материи каплей свежей крови. Шляпа выдержала два года безжалостного азиатского солнца.