Нам заказали гостиницу на привокзальной площади. Мы назвали фамилии и тут же получили ключи от одноместных номеров. В номере я включил телевизор, выложил в холодильник так называемый походный набор. Он позволяет двоим-троим мужикам без привлечения работников торговли провести хоть деловые переговоры, хоть дружескую встречу. Договорились, что встречаемся у дежурной на этаже. Вопрос был только один – у кого соберёмся? Поскольку мой номер оказался к месту встречи ближе других, я предложил у меня. Зашли.

В своё время свекрови предсказали, что один из её детей умрёт в 53 года. Поскольку старший брат супруга уже перешагнул этот рубеж, муж решил, что предсказание касается его. Свёкор после 50 лет тоже занимался лечением, видел образы. Двоюродный брат обладал теми же способностями, но целительством не занимался. Сейчас в живых нет никого из них. Но супруга убедили «знающие люди» заняться лечением. И последние полтора года превратились для меня в самый настоящий кошмар.

Я подчинялась практически во всём, тем более что мы развлекались и трудных задач себе не ставили. Просто гадали в Крещение, составляли гороскопы на год, а потом проверяли, насколько сбылись наши мечты. И ведь сбывались. Пили чай, а иногда и что покрепче – Лерка, как и я, любит игристые вина. В красивых хрустальных фужерах лопались пузырьки, а мы заливались счастливым беззаботным смехом. Закусывали крупным розовым виноградом, и это было круто.

Публика туда захаживала солидная, и можно было не опасаться, что в туалете на тебя нападёт компания бухих пэтэушниц. Правда, удовольствие это было недешёвое, и о том, чтобы с шиком посидеть за столиком, даже мечтать не стоило, для студенческой стипендии роскошь непозволительная. Но зато там были живая музыка и танцы до утра! А ещё была барная стойка, декорированная по бокам острыми кусками оргстекла, изображавшими ледник.

Среди пушистой братии выделялся один чёрный кот – красивый, с белой манишкой. Он неоднократно бывал в моём дворе, иногда забегал и в дом. Я погнала его со двора, чтобы не проник в жилище, однако это было далеко не просто. Стояло жаркое лето, духота, поэтому дверь в сени держала открытой. Путь в дом преграждала лишь лёгкая сетчатая занавеска. Я ушла в огород поработать на грядках, а когда вернулась...

Вечером папа отправился в опорный пункт, где узнал удивительную новость: с городского телефона его мамы поступил звонок на сотовый номер некой абсолютно посторонней женщины, и детский голос стал рассказывать: «Мама меня не любит и бьёт, орёт на меня и папу». Дама, как и положено добропорядочному гражданину, позвонила куда надо. Безусловно, я бы тоже так сделала! И закрутилась машина правосудия.

Мне, к счастью, пока удаётся играть в различных жанрах разные роли. Я слежу за тем, чтобы они были многоплановыми. В этом году должно выйти много проектов с моим участием. Это и фильм «Стрельцов» об известном футболисте, где я играю соперника главного героя, и «Пальма» – трогательная история дружбы мальчика и собаки, которая несколько лет ждала хозяина в аэропорту, и масштабный исторический проект «Грозный» – про царя Ивана Грозного...

В летние каникулы мало того, что домашние огороды были на наших плечах, обязательной являлась практика на школьном участке, где тоже приходилось две недели полоть, поливать, выращивать овощи для школьной столовой. Игры со сверстниками кончались после четвёртого класса. Мать уходила на работу и оставляла нам письменные наказы: что необходимо сделать за день.

В конце концов, Пеструшкин – взрослый всепогодный кобель, и у него всегда есть выбор – переместиться под козырёк подъезда на диванчик дворничихи Лэси или улечься внутри, под батареей на коврике. Любой из проходящих мимо жильцов впустит Пеструшкина, потому как у него признанный статус домового пса, и даже собственная миска в подъезде имеется и никогда не пустует. Когда мы заселялись в эту севастопольскую новостройку, Пеструшкин где-то гулял.

...А моей деятельной и чрезмерно общительной маме очень скучно сидеть на самоизоляции, поэтому во время каждого моего визита она вываливает кучу информации. В этот раз подробно рассказала, какую замечательную гимнастику от морщин она нашла. И ждёт реакции на свои слова. Так что пока я мучаюсь со шторами, мне приходится ещё и смотреть на маму, демонстрирующую мимические упражнения, и поощрительно угукать. Решила направить её энергию в другое русло.

Ни одна улица не вызывала у меня такой ненависти и тоски, как Большая Полянка. Три года она жрала мои эритроциты. В 2016-м мы открыли там цветочный магазин. Место выбирали долго, и выбор казался безошибочным: центр, магистраль на Кремль, банки, офисы важных корпораций. Вроде всё хорошо. Я не мог учесть – и ни одно пособие по маркетингу не подсказало, – что корпоративные офисы для прокорма торговли должны не просто быть, а располагаться скученно, друг на друге, в небоскрёбах...

Я знала, что у неё нелёгкая жизнь. Разошлась с непутёвым мужем, одна подняла четверых детей. Пахала на тяжёлых и вредных производствах, чтобы заработать лишнюю копейку. Детей вырастила порядочными и работящими людьми, все обзавелись семьями. И лишь перед самой пенсией пошла в уборщицы. А потом я родила сына и сидела в декрете. Когда малышу исполнилось 9 месяцев, он вдруг стал очень беспокойным, всё время кричал.

В городе брат нигде не задерживался, ведь для сельского парнишки там нет ничего интересного: качели-карусели в парке не привлекали, в кино идти без друзей скучно. Возвращался поскорее домой: там друзья, футбол, рыбалка, купание в озере до посинения, гонки на велосипедах и прочие радости. Но вот ему исполнилось 15 лет, он здорово вытянулся, вся обувь оказалась мала. Как обычно, мама дала брату денег и отправила в город купить на лето кеды.

Я мыла горшок, резала яблоки, у меня убегало молоко, а муж в это время задорно смеялся. Спросила, чего там у него смешного. Показал видео – кто-то заботливо снял для него неуклюжие танцы сотрудников и их жён. Поинтересовалась, кто же у него информатор. Ответил – одна коллега. Если бы сказал, что Катя или Наташа – это его старые подруги, – я бы так не отреагировала. А тут какая-то новая баба, которой на вечеринке, видимо, скучно.

Анвар, проверив уровень знаний сына, чуть не впал в прострацию. Полистав же учебник, по которому велось обучение, и вовсе не на шутку озадачился. Сразу же на память пришла цитата, которую в годы учёбы ему приходилась учить и конспектировать: «страшно далеки они от народа». В данный момент она, разумеется, относилась не к декабристам, а к авторам-составителям учебника. Закончился учебный год. В табеле напротив графы «башкирский язык» красовалась вожделенная пятёрка, цену которой, однако, все хорошо понимали.

Конечно, развратников хватало и в то время, но к ним относились совсем без уважения и в приличное общество не особо пускали. Так что учёные и вообще интеллигенты находились в сложной ситуации. Потели и маялись в суконных пальто и сюртуках, стеснялись своего внутреннего зверя и сочиняли фантазии о сексуальной свободе – первобытной, звериной. Один из литераторов начала XX века написал о женщинах, что они «голыя розовыя обезьяны». Дал в своём романе пару невинных сцен с раздеванием – и прослыл порнографом.