Через какое-то время на фоне шагавших секунд я услышала ворчание «утренних медведей», а потом крик петуха и проезжавший мимо трактор. А перед глазами возникла серая пелена с бахромой. Это покрывало свешивалось с кровати. А я лежала под кроватью и чувствовала себя в полной безопасности. Ведь и ребёнок может когда-нибудь устать. От жары, например, или от сытных обедов, внезапных соседских детей...

Трое моих приятелей поехали поездом в командировку. Четвёртым пассажиром в их купе оказалась женщина; на вид ничего особенного: полновата, лет 45, вязаная кофта, варёная курица в фольге. С самого утра ребята, выхватывая друг у друга гитару, пели жалобные песни о тюрьме и воле, о старушках матерях и их непутёвых сыночках. Ну любят они такие песни, хотя сами и не сидели.

Извините, но обнаглела здесь молодая мама. Те требования, которые она предъявляет к обычной школе, можно предъявить разве что частному гувернёру, который воспитывает и обучает ребёнка на дому. Пишу это как профессиональный педагог и, кстати, как мама дочки, которая тоже перешла в третий класс. Как и дочери Ольги, ей не всегда даётся математика, у нас самый сложный учебник из всех возможных для начальной школы. Фамилия автора – Петерсон – на слуху у многих.

Я приму любые решения своих детей. Сейчас сын, Пал Палыч, два раза в неделю ходит со мной на хоккей, занимается плаванием. Я не перестаю ему повторять: если хочешь чего-то добиться, нужно приложить очень много усилий, просто так ничего не даётся. Последние двадцать-тридцать лет я общаюсь с людьми, показывающими выдающиеся результаты в разных сферах деятельности, и могу отметить, что ради успеха каждый из них очень многим пожертвовал.

Стоило лишь взглянуть на привезённого в реанимацию изуродованного парня, как становилось ясно, что пациент уже не жилец. Его нашли ранним апрельским утром на пустыре в спальном районе. Какие-то отморозки избили его усиленными бейсбольными битами, почти не оставив шансов на выживание. Переломы костей черепа, рук и ног, повреждение верхней части позвоночника. Всё, что могли, хирурги сделали, но было похоже, что старания напрасны. Энцефалограмма показывала три прямые линии – смерть головного мозга.

Хочу повторить, что по этим предметам учителя всегда высоко оценивали мои ответы и работы. А мне тогда нравился одноклассник, который не знал литературы. И вот я решила ему помочь. Мы с ним договорились, что на экзамене я напишу и передам для него шпаргалку. Не знаю, как это получилось, но мою руку перехватила Людмила Куприяновна, она входила в состав комиссии. Не потрудившись разобраться в ситуации, пообещала, что выше трёх баллов я не получу. В тот момент я не придала значения угрозе.

Она – в три раза меньше него, тоже двортерьер, рыжая, белые лапки, «ошейник», грудка и кончик хвоста. Одно слово – кокетка, хороша до невозможности, зовут Сильва. Случилась у них обоюдная любовь. Но наш на цепи, а она на свободе, её хозяин не привязывал. Как же Дружок к ней рвался! Выгрыз в калитке целую дыру, цеплялся ошейником за край обглоданной палки и снимал его, хотя ошейник был хорошо затянут.

Пока она училась в школе, была такой ответственной, послушной девочкой. К тому же росла очень красивой. Но скромной. В первый раз пошла на дискотеку в 15 лет. Познакомилась там с парнем, они стали встречаться. После школы Яна поступила в экономический институт. В 18 лет стала жить с этим парнем гражданским браком. Родители купили им однокомнатную квартиру. И тут началось что-то непонятное. Сестра впервые попробовала пиво. Потом стала пить его ежедневно.

Будни московского царя Алексея Михайловича скрашивал кот, имя которого история не сохранила. Однако сохранилась его парсуна – так в XVII веке назывались портреты. Гравюру с изображением насупленной усатой морды написал голландский живописец Фредерик Мушерон в 1661 году. Чтобы у потомков не оставалось сомнений, кто именно тут изображён, на гравюре имеется пояснение: «Подлинное изображение кота Великого князя Москов¬ского Алексея Михайловича».

К сожалению, а может быть, к счастью для меня, я вижу людей насквозь, особенно тех, к кому отношусь предвзято. Поэтому, когда её ныне покойная мать спросила меня, почему мы с её дочерью не здороваемся, я честно ответила, что не хочу здороваться ни с кем из их семейства. В итоге за глаза меня объявили сумасшедшей. Ну что же поделать, вот такая я зараза – не люблю, когда гадят в подъезде, пьют и курят на площадке, употребляют наркотики, как, например, дочки вышеупомянутой соседки с друзьями.

Стонет, вздыхает… Вы бы видели всю эту свиную лирику. Куда там людям!.. Люди – они свиньи. Эгоисты. Семьи не хотят, детей не хотят. Штрафбат, а не люди. Тьфу! А эти… Смотришь на Машку – слёзы проступают. Лежит эта самая… Жульеда семипудовая, дышит ртом, пятак вовсю жаркий, копытца дрожат мелкой дрожью, вся в грёзах по принцу, хуже Аллегровой. Конечно, её можно и к принцу отвести. В деревне раньше всегда был такой герой-любовник типа Николая Рыбникова с Дмитрием Харатьяном

Валентина стала рассказывать, а Влад вспоминал, как они познакомились два года назад в Финансово-экономическом университете, получая второе высшее, как Валя, уже опытный аудитор, помогала ему писать курсовые, здесь же, у него дома. Вспомнилась их первая ночь любви. Тогда он был Валентине искренне благодарен за помощь: в душевном порыве накрошил в ванну розовых лепестков, выложил из плавающих свечей дорожку в спальню, предварительно погасив в квартире свет.