Мы допоздна задерживались во ВГИКе, дремали у батареи, мне даже нечем было укрыться. Мой мастер Тамара Фёдоровна Макарова попросила Серёжу провожать меня домой и следить, чтобы я не простужалась. А он уже сам меня заприметил. У него было демисезонное пальто, купленное родителями, и он надел на меня это тёплое пальто. Застегнул, и я задремала у него на плече: устала очень. Сергей довёл меня до остановки, мы сели на скамейку ждать транспорта…

На следующий день родители отконвоировали Вадима в юридический институт. Весь июль он уныло готовился, а в ночь перед первым экзаменом написал покаянную записку, спустился по балконам с третьего этажа и спрятался у друзей. Домой вернулся лишь через три дня. Тайфун «Тип», что вскоре после этого накрыл Японию, можно считать незначительными атмосферными осадками по сравнению с тем, что пришлось вынести несостоявшемуся юристу.

Невольно возникает вопрос: неужели всё это рассчитано на молодое поколение? На их неокрепшую психику? Телевидение вообще перестало быть эталоном культуры. Ведущие многочисленных ток-шоу продвигают в массы сплетни и пикантные подробности о личной жизни известных людей, и чем больше этих подробностей, тем популярнее очередная «дива». Только и слышим: у этой новый ухажёр, эти две скандалят, эта сделала очередную пластическую операцию.

Блестяще владея русской речью, Виктория Зиновьевна органично вплетает в своё повествование говорок, исчезающий из обихода потомков ительменов и сибирских казаков. В нём слышатся и птичий стрекот, и шуршание палой листвы, и что-то ещё неуловимо очаровательное. Вот и обращение ко мне – Танюкля – это по-камчадальски ласкательная форма имени. Мы ведь знакомы бездну лет и до сих пор иногда пересекаемся по работе.

...А ведь работа санитарки в оперблоке – не сахар. В день может быть пять небольших операций, примерно по часу, или две большие по 3–4 часа, это как повезёт. Самый жаркий период у санитарки как раз между операциями: помыть инструменты, приготовить операционную, вызвать следующего пациента. Но врачи времени на это нам не дают, потому что всем хочется пораньше свалить домой. В итоге следующий пациент часто приезжает в необработанную операционную, и всем на это наплевать.

Лично я уверена, что реальная попытка суицида всегда совершается в состоянии психического расстройства, возможно кратковременного. Обычно люди, которых вернули оттуда после неудачной попытки, сожалеют о содеянном. Помню случай с медсестрой нашего отделения реанимации. Хорошая симпатичная девушка, назовём её Таней. В больнице работал молодой инженер, следил за аппаратурой – пусть будет Саша, – у него с Таней случилась любовь.

Впервые на всю советскую страну «Паровоз» прогремел в 1965 году в комедии Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Тогда эту песню исполнил Никулин, а последний куплет – Вицин. Сам Юрий Владимирович так вспоминал историю появления шлягера в фильме: «Я с юности, кроме анекдотов, коллекционировал песни. Даже в армию взял альбомчик, который прошёл со мной через войну. Песня «Постой, паровоз» тоже была в том альбомчике.

После водки и портвейна идём в Дом актёра, по пути проходим мимо бывшего легендарного бара «Сайгон». В семидесятые годы здесь обожала тусоваться советская богема. Захаживал сюда и Довлатов, характеризовавший заведение так: «Много кофе, много хиппи, мало водки». Очередь в «Сайгон» в семидесятые годы тянулась в сторону от Невского на километр, богема покорно мокла под дождём, мёрзла под снегом.

...А теперь о плохом – о том, что меня тревожит и вгоняет в уныние. Я ещё не была замужем, у меня нет детей, я не реализовалась как женщина. Никогда не любила так, чтобы не есть и не спать, и меня так никогда не любили. Да, отношения с мужчинами были, но всегда спокойные, без особой страсти. У меня высшее образование, но я не училась на дневном отделении института. Только теперь понимаю, что очень многое потеряла в жизни, студенчество с его неповторимым очарованием прошло мимо меня.

В 23 года я рассталась с мужем, разочаровалась в медицине, с трудом окончила четвёртый курс и ушла в академический отпуск. Следовало срочно что-то менять. Поступать в театральный мне, чтобы отвязаться, посоветовали в военкомате, куда я пришла проситься медсестрой в Афганистан. Идея показалась забавной. Я тайно засела в библиотеке, выбирая репертуар. Потом на несколько дней съездила из своей Перми в Ялту – позолотить шкурку – и в Москву.

Однажды на уроке физкультуры я прыгнул выше всех. Перелетел планку, лишь чуть задев её. Она не упала. И целый урок никто не мог побить мой рекорд. Я сидел на лавочке и заслуженно отдыхал, снисходительно поглядывая на девочек. Они бросали на меня загадочные взгляды, хихикали. Я был чемпион и герой дня. А когда прозвенел звонок, Кузьма, в тот день освобождённый от физкультуры, разбежался и с хорошим запасом перелетел через планку.

Новый регент немедленно начал действовать. Откуда-то в храм прибыли два мужика совершенно пропитого вида, но, как ни странно, с ангельскими голосами. Появились четыре тихие и скромные женщины в тёмных платках. Старух, временно замещавших певчих на клиросе, Яков Абрамович погонял немного по практике и даже кое-кого оставил. Но по вопросам чистоты вокала суровый регент был непреклонен.

К встрече подготовилась основательно: сбегала в парикмахерскую, надела новую блузку и юбку в пол, губки накрасила. В зеркало сама на себя посмотрела и восхитилась: хороша! Приятельница тоже не подкачала. Встретились у кафе, посмотрели друг на дружку и рассмеялись – обе нарядились, прямо как на первое свидание. Новое кафе понравилось, очень уютное и стильное, много светлого расписного текстиля, красивые светильники...

Запомнились пельмени в горшочке, которые мы готовили в Алтайском крае, в городе Бийске. Там самая соль в начинке: мясо кролика, лук, ягоды можжевельника и обязательно сливки, которые делают фарш очень нежным и сочным. К ним подали сливочный соус с белыми грибами и хреном. Это было что-то, я не мог оторваться от тарелки, настолько вкусно получилось! Хотя, казалось бы, не какой-то там деликатес, а всего лишь пельмени…