Я как заору: «А ну стоять!» Он не ожидал от меня такой прыти и побежал. И тут из-под его кофтёнки вывалилась замороженная курица. Я как-то сразу её узнала: моя птица-то, поэтому рассвирепела, прыгнула на мужика, вцепилась в него мёртвой хваткой и как тряхну за грудки! И тут из мужика стало падать содержимое моего холодильника: палка варёной колбасы (собиралась делать окрошку и купила накануне), кольцо копчёной колбасы (муж уважает), пакет майонеза...

Помню такой случай. Я учился в третьем классе, была длинная перемена, стояла летняя жаркая погода, вся школа вышла на улицу, дети играли, прыгали, болтали. И тут я увидел, как мальчик-второклассник бьёт девочку. Я заступился за неё, мне врезали, я тоже ответил, завязалась драка. Я сильно разбил обидчику нос. Что тут началось! Сбежалась вся школа, меня стали ругать. Учительница, а потом и завуч орали на меня, грозились в интернат отправить.

Предтечами икон считаются аллегорические рисунки, распространённые в общинах первых христиан. Лилия (символ чистоты) была знаком Богородицы. Святого Духа традиционно изображали как голубя, а Триединого Бога – в виде треугольника. Спасителя же символизировали хлеб, виноградная лоза и различные животные. Ягнёнок (закланный агнец) напоминал, какую жертву Бог принёс ради спасения погрязшего в грехах человечества.

Расспрашиваю: как дела, как жизнь, как сын Миша? Рассказывает подробно, вижу, что гордится своими достижениями: женщина вышла замуж, родила дочку, есть хорошая работа. Но вот Миша… Непутёвый сын, грубит, из дома уходит, никто для него не авторитет. Кошмар, одним словом. А я снова вспоминаю. Мальчику Мишке чуть больше года, только начал ходить. Живут в коммуналке. Соседи вызвали меня, потому что устали слушать, как он кашляет.

У моего друга Мишки толстенные пачки этих самых рукописей хранятся на даче, между дровами и печкой. Мишка использует их для растопки. Правда, это не его рукописи, чужие. Мишка – популярный артист и режиссёр, и разные авторы регулярно забрасывают его своими пьесами, сценариями и эстрадными миниатюрами. Мишка не любит читать тексты с монитора компьютера, он распечатывает их на бумаге, а ознакомившись с содержанием, вздыхает, качает головой, закатывает глаза в отчаянии...

Видно, что гостью там ждали. Не только Василий, но и дети, и внуки внимательно её рассматривали. Как же, к деду приехала «тёлка». В общем, с первого дня всё пошло кувырком. Татьяна планировала у жениха провести весь отпуск, целый месяц, обратный билет заранее взяла. Думала, отдохнёт нормально, с комфортом. Но какой тут отдых – лишний раз даже во дворе не посидишь, всё время на глазах у детей.

В начале двухтысячных ещё не всё можно было найти в интернете, а коллеги уже отказывались делиться свежими идеями. Поэтому Сладкова вынуждена была обратиться к внутренним резервам. Подняла студенческие конспекты, пересмотрела тщательно хранимые мамой старые номера журнала «Клуб и художественная самодеятельность», вспомнила практику в детских лагерях в качестве массовика-затейника. И сценарий интеллигентного застолья был написан.

В армии нас так и называли – двухгодичники. По сравнению с кадровыми офицерами в вопросах службы и дисциплины мы чувствовали себя гораздо более свободными и раскрепощёнными, чем часто пользовались. Из-за этого порой случались прямо-таки анекдотические случаи. В те времена направили меня в гарнизон под Выборгом в Ленинградской области. Со мной служил ещё один лейтенант-двухгодичник, назову его Петровым.

С производства практически сняли изготовление детской одежды с пуговицами. Если пуговицы и есть, то они носят чисто декоративный характер. Удобно? Очень! Особенно для мам маленьких детей по утрам. Тут себя бы поднять, собрать на работу, а ещё ребёнок сонный сидит, одеваться не хочет. Быстро натянул на него трикотажную футболку, штаны на резинке, боты на липучке – красота. Побежали, побежали, побежали!

Ехал в Москву с уверенностью, поскольку знал, что из нашего ленинградского драмкружка многие поступили: Владимир Коренев, Виталий Коняев, Лариса Лужина… Когда приехал в Москву, то узнал, что есть театральные вузы, а есть отдельный Институт кинематографии. Но прибыл я поздновато, творческий конкурс уже заканчивался, списки допущенных на экзамены были уже практически сформированы. Так получилось, что в последний момент поступил во ВГИК.

Итак. Второй месяц мы гоним квартальный план, круглосуточно работают три буровые установки, идёт рассыпное золото, смены длятся по 12 часов, время от времени останавливаясь для мелкого ремонта. Это мой первый самостоятельный рабочий сезон. Солнце ходит по горизонту, не поднимаясь в зенит. День, ночь – всё условно. Я просыпаюсь от слов диктора, доносящихся из приёмника «Спидола»: «В Москве полночь». Значит, здесь, в тундре, девять часов утра. Все осунувшиеся, усталые.

Макс-Фактору не надо повторять дважды – вскакивает мгновенно, цок-цок-цок коготками по паркету спальни, шлёп-шлёп-шлёп по половику в прихожей. И вот уже слышится в форточку задорное: тяв-тяв-тяв! Маленький той-терьер выгоняет коров профессионально, как настоящая пастушья собака. Технику выгона Макс-Фактор подсмотрел на стороне – напротив нашего дома проживает поселковый пастух по фамилии Некрасов и по прозвищу Писатель.

Народу в коридорах оказалось значительно меньше обычного, и я посчитала это добрым знаком. Остановилась у знакомой двери, обвешанной призывами, как афишная тумба: «Не входить без вызова!», «Оставлять верхнюю одежду в гардеробе!», «Иметь при себе медицинский полис!». И ещё много всяких запретов и предупреждений. За полгода моего отсутствия ничего нового не появилось, и я со спокойной совестью уселась на свободное место у кабинета.

Домой возвращался (если возвращался) всегда поздно. Мама ждала его, ходила из угла в угол, поддерживая в себе боевой дух. Девочка в страхе ждала прихода папы. Ранимая и чувствительная, она страдала от громких скандалов родителей. Именно в тот период своей небольшой трагической жизни девочка из атеистической семьи поверила в Бога. Во время родительских скандалов она уходила в туалет, запиралась и молилась Богу. К кому ещё ей было обратиться?

Один мой знакомый писатель стал жаловаться на отсутствие вдохновения. С кем не бывает? Роман у него, видите ли, застопорился. А он ещё год назад всем раструбил, что за роман взялся. Ну и каждый подойдёт, каждый спросит, что да как. А он каждому в подробностях объяснять начинает положение дел, как будто совета спрашивает. И каждый ему – со своей колокольни. Кто героя нового подкинет, кто – шутку: мол, с юмором подружись, веселей писать будет.