Практика заканчивалась, и на следующий день нам, студентам, предстояло возвращаться в институт. Поэтому мы нахально решили, что в последний день проверяющие к нам точно не приедут. Весь вечер накануне мы весело тусовались с местной молодёжью, к урокам не готовились. И вот утром приходим в школу, а там нас встречает завкафедрой! Приехал, чтобы проверить нашу подготовку. Мы были близки к обмороку.

Процедуры плавно перетекли в дружеские посиделки – в общем, пришлось перенести мой маникюр на завтра. Но на следующий день тоже нашлась тысяча причин, чтобы отложить всё на ближайшую субботу. А в субботу – на воскресенье. В воскресенье Оксана срочно уехала на пару дней, и мои ногти по-прежнему оставались в удручающем состоянии. Решив прервать порочную практику, я поступила хитро – попросила свою коллегу записаться на маникюр к Оксане.

К отцу часто заглядывали соседи по гаражному кооперативу, и однажды кто-то из них подсказал, что тяжёлый ручной труд при работе с пиломатериалами – это каменный век, сейчас даже с нашими скромными ресурсами всё можно запросто механизировать. Для чего посоветовал обзавестись специальным деревообрабатывающим станком.

Для начала Лилька повторила всю ту бессмыслицу, которую проделывают в подобных случаях: кричала вслед уходящему поезду, прыгала и размахивала руками, чтобы заметили. Всплакнула. Потом засмеялась, представив себя на вокзале с картонной табличкой «Сами мы не местные, от поезда отстали». И решительно направилась к администрации.

Однажды под утро Ольга Остроумова ушла на байдарке вместе с художником картины. Вместе они собирали ягоды и грибы на острове. Когда же утром вернулись на точку, где уже начались съёмки, то увидели на берегу членов группы во главе с рассерженным Ростоцким. И тогда молодые люди упали перед режиссёром на колени, протягивая пилотки с земляникой и брусникой. Режиссёр простил загулявших.

При этом муж твердит, что есть у него некий недоброжелатель, у которого ещё и жена химик. На этом и выстроил теорию заговора. Якобы сначала этот человек травил его на работе, а потом, когда он перешёл на удалёнку, каким-то образом смог вскрыть нашу машину и залить туда «химию». Супруг начитался в интернете, что существует устройство для перехвата кода сигнализации, с помощью которого можно такое проделать. Это случилось месяца три назад.

Первые лауреаты получали всего по 150 тысяч крон. Однако постепенно капитал рос, а с ним росли и выплаты награждаемым. В 1980-е годы размер одной премии составил уже 880 тысяч крон (350 тысяч долларов США). К 1990-м годам суммы выплат ещё подросли и стали год от года варьироваться от 950 тысяч до полутора миллионов долларов. В 2019 году лауреаты получили по 1,1 миллиона долларов США.

Вообще он молодец: лоток с первого дня знает на отлично, с кормом не привередничал (ещё бы!), тыгыдыкал по ночам умеренно, мурчал и исправно создавал уют. Сынуля периодически звонил и просил подкинуть денежку котику на корм, мол, он-то и дошираком обойдётся, а котеньке абы что кушать нельзя. Иногда дети уезжали на выходные, и Хошу отправляли к нам на передержку.

Собираясь в очередной раз в Канди, Джаника пригласил меня к родителям в гости. Нас встретила его мама, невысокого роста красивая ухоженная женщина с красным пятнышком на лбу. Меня особенно поразило, что даже в домашней обстановке миссис Кумаратунга одевалась очень богато. Нарядное золотистое сари с яркими блёстками по краю спадало до пола, тонко вызванивали золотые украшения, густо висевшие на щиколотках ног, на руках и груди.

– Нет, мой дорогой. Ну о штрафе с родителей я даже не говорю. Хуже другое. До совершеннолетия ты становишься человеком, который мало чем отличается от преступника под надзором. Каждый месяц к нам будут приходить сотрудники полиции и опеки, отмечать тебя, общаться, замучают проверками. Твоя жизнь превратится в тихий ад. Если что-нибудь случится в школе, даже если ты не при делах, именно ты окажешься в числе главных подозреваемых.

Никитины были прирождёнными педагогами и воспитателями от бога. Вероятно, их предназначение состояло в создании собственной авторской школы и воспитании сотен учеников. Увы, при советской централизованной системе образования все мечты о самостоятельном проекте оказалось невозможно реализовать. В результате новой школой, живущей по особым правилам, стала собственная семья Никитиных и их дети.

Возможно, Уткин не обратил бы на портфель внимания, но тут, как всегда, втиснулась со своими советами жена. «Не тронь, пройди мимо, Уткин», – раздался внутри инженера её голос. Решив противоречить до конца, Уткин присел на корточки, огляделся по сторонам (никого, кроме двух сидевших за бутылкой выпивох, рядом не было) и, волнуясь, открыл портфель. Во влажной глубине его лежали несколько пачек денег, в мелких, правда, купюрах, и носовой платок...

А софора такая изящная, стройная, красивая, и плоды с неё зазывно свисают, похожие на сладкую зелёную чурчхелу. А сквозь чурчхелу проглядывает пастельная финифть неба. И хутун такой уютный, терапевтический, как мурчанье китайской кошечки породы танк. Нет, блин, им смартфон важнее! Я даже, помнится, встал у серо-дымчатой хутунской стены и стал наблюдать за китайцами. Думаю – ну хоть один найдётся нормальный среди этих поднебесных цифровых нариков?