Патрульная машина прибыла только через час: пробки и нехватка сотрудников, понимаешь! За это время я подготовился к возможной эвакуации и ночёвке в палаточном лагере или казарме: сложил в рюкзак консервы, документы и ноутбук. Осмотрев пакет, полицейские пришли к выводу, что опасности он не представляет. Сержант запустил руку внутрь и выудил из мусора счёт за электричество с адресом и фамилией. Патрульные сели в лифт и поехали наверх, отослав меня по месту регистрации.

Моему кавказцу Тарзану в то лето стукнуло восемь лет. Переходный возраст – от солидного к преклонному. Он обстоятелен и нетороплив. На улице во время прогулки снисходительно смотрит на задиристых такс и пугливых тойтерьеров. За размеры и окрас мы с ним называем их «семечками». За свою жизнь Тарзаныч научился философски относиться к действительности. Всё меньше остаётся желания набить морду какому-нибудь двортерьеру...

Перспектива провести почти неделю у шумной энергичной Веры, питаться тяжёлой жирной пищей и заливать съеденное реками самогона меня не очень вдохновляла. Я люблю Веруню, но в малых дозах. График гостевания пришлось составлять таким образом, чтобы мои подружки как можно меньше пересекались. Ведь они, как я узнала, став постарше, не очень-то между собой ладили. И общались только летом, когда я приезжала на каникулы.

В апреле состоялась наша свадьба, в июле мы уже вместе были в Ставрополе – вернее, в его деревне в двадцати километрах от Ставрополя. Но я знала, куда ехала, не пугали меня ни сельская жизнь, ни отсутствие цивилизации. Дом свой Женя построил сам, он вообще человек слова и очень работящий, таких больше нет. Принял, как свою, мою дочку от первого брака, она его полюбила, хвостиком ходила и папой звала, ей тогда четыре года только исполнилось.

Кровь крови рознь. Существует четыре группы, и каждый из нас – обладатель одной из них. Это открытие в 1900 году сделал австрийский учёный Карл Ландштайнер. Тогда, смешивая эритроциты крови одних людей с сывороткой крови других, он обнаружил: при одних сочетаниях кровь свёртывается, а при других – нет. Значит, кровь у людей – разная по своему составу.

Когда в моей жизни случилась трагедия – бывший муж забрал нашего сына, – буквально все вокруг обвиняли меня. Этот ублюдок после развода преследовал меня шесть с половиной лет, постоянно писал кляузы во всевозможные инстанции, угрожал мне и моей семье, распускал грязные сплетни, шантажировал, вёл себя по-хамски, тайком настраивал против меня сына. А потом написал заявление в полицию, что мы со вторым мужем избиваем ребёнка.

Отдых под пышными сосновыми кронами проходил в ленивом умиротворении. Жаркими днями мы со Светкой качались в гамаках, млели в складных креслах, читая книги или подрёмывая, а наш семилетний сын играл с соседскими детишками. Тёмными вечерами к нам в гости приходили ёжики и еноты, от которых мальчишки были в восторге. Купаться мы ходили пару раз в день – утром и ближе к вечеру, спускаясь к дикому пляжу с горы по натоптанной тропе и крутой лестнице.

В нашем доме живёт девушка, которая в отсутствие родителей не раз устраивала «забеги в ширину». Компания её друзей галдела до утра. Крики, беготня, хлопанье дверьми, истерический визг, пение хором – всё это, конечно, не способствовало здоровому сну соседей, в том числе пенсионеров и инвалидов. Никакие увещевания и взывания к совести не помогали. Но та же девушка вызволила с чердака вконец обезумевшую от голода и страха кошку...

Когда веселье было в полном разгаре, Серёга, взглянув на друга, вдруг стукнул себя по лбу. «Щас приду!» – пообещал он и вылетел из комнаты. Вернулся с какими-то скляночками из бабушкиной аптечки. И объявил нам, что это – настоящий зубной цемент, который используют дантисты, и зуб Андрюхе можно вылечить прямо тут, на месте. Все дружно поддержали это начинание. Мы сразу стали вспоминать всё, что слышали о кариесе.

Поженились мы по большой любви, через два года родилась желанная доченька. Мы оба хотели именно девочку. Муж много и увлечённо работал, добился больших успехов. Доченька радовала нас: очаровательная, умненькая, отлично поёт, танцует, очень артистичная. Мы с дочкой стали лучшими подругами, связь между нами была просто сумасшедшая, с нетерпением ждали вечера, чтобы встретиться и поговорить обо всём.

Так вот, я родился в Париже. И меня крестили не где-нибудь, а в соборе Парижской Богоматери. В католической вере. Хотя ни папа, ни мама не были верующими. Но так получилось… Я родился не в нормальной клинике, а в частном роддоме. Ведь мои родители на тот момент не были женаты, а такая форма отношений в тридцатые годы во Франции не очень поддерживалась. Мама рожала меня в частном роддоме, который находился на пятом этаже жилого дома.

Тётя – очень разговорчивая и громкоголосая женщина весом под двести килограммов. Если сядет на диван, рядом с ней уместится разве что кошка. Тактичностью не отличается, любимое развлечение – разгадывание кроссвордов. Внук, лентяй и троечник, тарелку за собой никогда не помоет, даже ботинки ему чистит бабушка, ведь сам мальчик не умеет. Молчаливый, но очень наглый и невоспитанный, целыми днями либо рисует, либо спит.

Вопреки существующему мнению о том, что коты не дерутся с кошками, наш Мирон очень не по-джентльменски гонял несчастную Муську – кусал и лупил лапами так, что та с ужасом в глазах металась по всей квартире. Но самой отвратительной выходкой обезумевшего кота, возмутившей меня своей циничностью, было то, что он демонстративно пометил обувь уезжавшего друга. После этого мы отправили Мирона на балкон.